Рожденный в забвении

Один из полуголых аборигенов заломил мою руку назад и толкнул вперед.
— Вы повелители миражей? — скривился я от боли.
— Их потомки. Из-за таких как вы, грешники, мы прогневали древних богов пустошей и потеряли свой дар управлять миражами.
— А поподробнее можно?
Страшная девочка оскалилась. Ей было приятно, что грешников интересует ее мир.
— Много лет назад наш Наставник, который умел повелевать миражами решил помочь погонщику караванов. Но тот не заплатил нам за услуги, а просто убил Наставника. И теперь боги отвернулись от нас. Поэтому мы все вырываем друг другу глаза при рождении — это наше покаяние. Лишь очищая Пустоши от таких как вы, мы сможем вернуть свой дар и вновь повелевать иллюзиями пустыни… вот такая печальная история, грешник. Я думаю, ты должен знать, за что тебя принесут в жертву.
— А я так и не понял… Вы что всех людей убиваете?
— Конечно нет, грешник, — она весело рассмеялась. — Вы предатели и убийцы. Наши боги будут рады такой жертве. А ваши глаза мы вытащим и вставим нашим лучшим повелителям миражей. Я в очереди тридцать восьмая!
О, демон! Куда мы попали? Они же все психи! Если мифические повелители когда-то и существовали, то серьезно деградировали.
— А почему ты думаешь, что мы, как ты говоришь, предатели и убийцы? Мы просто путешественники!
Она снова оскалилась и погрозила пальчиком.
— Ты лжец! Я вижу. Думаешь, что у меня нет глаз, поэтому я не разберу, кто есть кто? Мы потомки повелителей миражей, без человеческих глаз видим лучше вашу гнилую сущность…
Очередной удар аборигена, и я преодолеваю следующие пять шагов по воздуху.
— Ты видишь, лгу я или нет?
Чернокожая девчонка самодовольно кивнула.
— У нас другое зрение!
Судя по всему, Адель оказалась права. Аномалии возникли в результате принудительного лишения глаз при рождении. Ведь никто из них никогда не мог похвастаться тем, что видит солнечный свет. А тело, тем не менее, приспосабливалось к возникшей ситуации. И не только тело, ум тоже… Он свихнулся.
— И все же ты ошиблась. Я не убийца.
— Опять лжешь. Ты убивал, обманывал… Многие человеческие существа поплатились своей жизнью, за то чтобы ты своими порочными ногами топтал священную пустыню.
— Если я кого-то и убивал, то только для самообороны!
Теперь меня приложили палкой по спине.
— Не оправдывайся, грешник. Это не имеет никакого значения! На тебе чужие души.
— И что вы нас всех убьете? Даже его? — я указал на шокированного Лихтора. — Только не уверяй меня, что он кровавый убийца! Ни за что не поверю!
Ужасная девочка подскочила к несчастному пареньку, которого вел высокий абориген, и, схватив его за волосы, оттянула голову назад. Остается только догадываться, в каком смятении находился мальчишка, когда его обнимала чернокожая девица с черными впадинами вместо глаз, с заостренными подточенными зубами.
После долгого рассматривания, она согласно кивнула.
— Он невинен, не смотря на твое влияние, грешник! Хороший мальчик! — она ласково провела его по волосам и что-то приказала воину.
Абориген прекратил угрожать Лихтору копьем. Теперь его внимание переключилось на меня.
— Вы… вы отпустите меня? — не веря своей удаче, спросил шокированный парень.
Страшная девочка снова оскалилась.
— Он достоин стать одним из нас! — выдала она. — После обряда лишения зрения, мальчик станет полноправным кандидатом в повелители миражей!
Лихтор испугано вскрикнул. Если бы я в этот момент не лежал на полу после очередного пинка, то от потрясения, скорее всего упал бы.
— Господин Марк! — воскликнул парень. — Можно я убью вас за это?!
Мальчишку можно понять, я сам бы поступил так же. Лучше умереть, чем лишиться главного из органов чувств.
— Можно, — скривился я. — Избавишь нас обоих от мук!
— Вы что все из ума выжили?! — воскликнула хранившая до этого молчание Юлиана. — Кзар не оставит нас здесь! Его никто не схватил! Он же сильный колдун! А без меня он не доберется до Шхармы! Только я знаю путь!
Мне захотелось рассмеяться, жаль ситуация не располагала.
— Вот тебя одну и вытащит, и лошадей наших. Вы вдвоем доберетесь до Стимирлиника за пару дней.
Наследница повелителей миражей звонко рассмеялась.
— Никакие лошади не смогут добраться до этого города за пару дней… Неужели вы еще не поняли, грешники? Мы управляем миражами, иллюзиями! Вы давно шли в нашу ловушку. Все ваши ориентиры были заменены иллюзиями: звезды на небе, солнце над головой! Мы подменили их. И ваш Стимирлиник в месяце пути отсюда!
Я уже давно перестал чему-либо удивляться. Поэтому взирал на вырывающуюся из рук воинов Юлиану отстраненно. Аборигены, вероятно, имели какие-то представления о морали, во всяком случае с разбойницей обращались корректно. Она же ругалась самыми последними словами. Никогда мне еще не доводилось слышать подобных фраз из уст женщины. Даже маленькая девчонка отбежала в сторону, как будто опасаясь, что скверна Юлианы сможет дотянуться до ее безгрешной сущности.
Нас вывели в другой коридор, потом вверх по лестнице. Тут я впервые увидел, как абориген выходит прямо из песчаной стены. Она не составляла преграды для повелителей миражей. Меня втолкнули в темную нишу. Следом затащили разбойницу, пытающуюся достать ведущих ее конвоиров ногой. Лихтор последовал за нами, но его как раз стали вытаскивать обратно в коридор.
— Пустите! Я хочу с ними!!! Отпустите меня! — вопил мальчишка, пытаясь укусить аборигена за руку.
Я рванул назад и едва не напоролся на выставленное копье.
— Отпустите парня! Он скорее умрет, чем согласится стать одним из вас, разве не видно?
Страшная девочка возникла за спинами стражников.
— Ты бредишь, грешник, — хмыкнула она. — Ни один человек в здравом уме не отказывался от такой чести!
Захватчики исчезли из нашей темницы. Проход стремительно засыпался песком, погружая нас в кромешную тьму. Прежде чем последний луч света исчез, я услышал далекий и полный мольбы крик Лихтора.
— Господин Марк!!!
В песчаном мешке установилась звенящая тишина, лишь тихий мат Юлианы нарушал пугающее беззвучие. Во мне внезапно проснулась ярость, требующая выхода. Со всей силы, как только мог, я ударил кулаком в твердую стену. Вспыхнувшая боль заглушила гнев, и я устало опустился на холодный пол.
Мне не было жаль мальчишку, мы познакомились не так давно, а я не имею привычки привязываться к попутчикам, тем более проклятым. Минус человек, минус проблема. Уверен, Кзар рассуждает точно так же, хоть и цинично, но практично. И все же что-то всколыхнулось в душе, когда парень звал меня…
Здесь оказалось прохладно. Пока Юлиана находилась во власти гнева, я успел на ощупь исследовать помещение, куда нас посадили. Гораздо легче это можно было сделать, включив магический свет, но раскрывать свою легенду не хотелось. Аура не выдавала во мне никаких магических способностей.
После нескольких ударов головой о низкий свод потолка, я выяснил, что в одном из углов нашей темнице есть лаз, в который без проблем можно пролезть. Когда я уже решился отправиться в путешествие по узким туннелям, в отсутствии иных альтернатив, о чем собирался сообщить Юлиане, то заметил далекий лучик света, льющийся из лаза. Кто-то полз к нам. По мере приближения неизвестного свет усиливался. Встав на колени, я принялся всматриваться в игру света и тени и прислушиваться. Тихие голоса беседовали, о чем разобрать невозможно. Но одно я понял. Свет холодный и голубоватый, подобный сиянию Диска. Много ли магов ползают по подземным ходам пустошей?
— Эй! — крикнул я в туннель, сложив ладони домиком.
Фигура замерла, свет перестал колебаться.
? — Марк, это ты? — донесся знакомые женский голос.
Адель. Слава богам, нашлась сама.
— Да! Давай сюда.
Спустя полминуты в нашу камеру вползла командир корпуса магической разведки, осветив тесное помещение ярким светом. Девушка оказалась вся в серой пыли, из плаща сыпался песок, белоснежные волосы безнадежно спутались, но глаза светились торжеством. За ней из лаза вылез Фриг. Он находился в перевозбужденном состоянии и бешено вращал глазами.