Время решений

Только если дело не касалось его кузена.
— Я не хочу говорить об Эмори, — отмахнулась Фейс.
— Я тоже. Меня интересует, что было с тобой после того, как Роберт решил извлечь пользу и из своей плохой игры.
Фейс неприятны были эти воспоминания.
— Не могу сказать с уверенностью, — медленно промолвила она. — Думаю, я ему была не совсем безразлична. По крайней мере сначала. Но он считал, что дядя насильно толкнул его к алтарю, и это его раздражало. Кроме того, мне кажется, он был из тех мужчин, которые любят азартную игру, но быстро теряют интерес, сорвав куш.
— Куш, черт побери! — пробурчал Арни. — Поймать тебя, должно быть, оказалось не сложнее, чем бабочку.
На сей раз он задел Фейс за живое.
— Тебе лучше знать, — бросила она.
— А вот это, — ответил Арни, — черная неблагодарность. Ты никогда не входила в мой список желанных охотничьих трофеев.
Это была сущая правда — Арни никогда не преследовал Фейс. Однако сейчас в нем ощущалось нарастающее напряжение, и ее это удивляло. Кроме того, она боялась вызвать его гнев.
— Я вовсе не неблагодарна, — быстро произнесла она.
— Отлично. — Он ждал, подняв брови.
Фейс сглотнула.
— Роберт считал, что со мной ему весело… Это когда мы только начали ходить всюду вместе, — объяснила она, стремясь поскорее закончить свою грустную историю, ни единым словом не обмолвившись о том, какой отчаянно одинокой и беспомощной почувствовала себя, когда отношение к ней Роберта резко переменилось. Почему-то не хотелось, чтобы бывший наставник посчитал ее беспомощной и никчемной. — Когда я потеряла ребенка… это было вскоре после нашей женитьбы… — заспешила она. — Роберт… ну, у меня была депрессия, а он решил, что это очень муторно. Тем более что и не хотел ребенка, из-за которого, как он считал, его насильно притащили к алтарю.
Рассказывая, она смотрела в окно, в которое ветер швырял снег. Уголком глаза Фейс заметила, как Арни сделал нетерпеливый жест. Она подняла глаза.
— Никто Роберта Броуди не заставлял, — хрипло произнес он. — Он получил то, чего заслуживал.
Обхватив плечи, Фейс попыталась откинуться назад на неудобном стуле.
— Спасибо, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно бесстрастнее. — Наверное, ты прав. Ведь он получил меня, не так ли?
— Фейс, — сказал Арни, сделав глубокий вдох после минутного молчания. — Ты хоть представляешь себе, что со мной делаешь?
Фейс обхватила себя поплотнее, пытаясь вновь обрести то ощущение безопасности, которое испарилось сразу же, как только она увидела Арни в кафе Клайда.
— Нет, — ответила она. — Что же?
— Ты вызываешь во мне острое желание нанести некоей блондинке телесное повреждение средней тяжести.
— За что? — спросила она, чувствуя обиду, но прекрасно зная, что на самом деле ей ничего не грозит.
Арни пожал плечами:
— Наверное, за то, что ты мне напоминаешь испуганную маленькую девочку. А это вызывает к жизни худшее, что во мне есть.
— Я вовсе не испугана, — сказала Фейс, с опаской глянув на собеседника. — И я не маленькая девочка.
— Ой ли? — Он помолчал, окидывая хрупкую женскую фигурку быстрым оценивающим взором. — Да, согласен, ты уже не девочка. Но не надо выворачивать мои слова наизнанку, Фейс. Хватит мне того раза… Говоря о том, что Роберт получил по заслугам, я имел в виду лишь одно — мужчина, не желающий принять на себя ответственность за ребенка, круто меняющий свои взгляды, как только запахло наследством, не вызывает сочувствия. — Он сел на стул, поближе к Фейс. — Ну, рассказывай остальное. А потом пойдем куда-нибудь поедим.
Женщина заморгала, ощущая неловкость, оттого что их колени почти касались друг друга. Ну что ж, по крайней мере, он наконец вспомнил, что в кафе она ничего не ела. Впрочем, Арни ничего не забывал, что порой раздражало Фейс.
— Остальное… — заспешила она, стараясь поскорее закончить неприятную повесть о собственных бедствиях. — Ну, когда мы были на людях вместе, Роберт весь лучился весельем и обаянием. Как беззаботный ребенок. Но стоило мне забеременеть, и все изменилось. Он женился на мне из-за денег дяди, но на самом деле никогда не хотел иметь жену. Потом я лишилась ребенка, а он как раз потерял работу, в очередной раз опоздав на нее после сильного похмелья… Словом, жизнь для него перестала быть игрой.
— Думаю, и для тебя тоже. Ты, наверное, была в шоке.
Фейс с сомнением посмотрела на Арни. Было ли то, что она расслышала за сухими словами, состраданием или же замаскированным удовлетворением? Может, просто равнодушием?
— Еще бы, — вздохнула она. — Но я стала привыкать к шоку. Роберт продолжал пить, ворчал и ныл, а я пошла работать, чтобы только дома с ним не сидеть. А однажды он уехал на своем мотоцикле. И не вернулся.
— Необычайно заботливо с его стороны, — протянул Арни. — Ты хочешь сказать, брак с тобой оказался такой тяжкой ношей, что он и от наследства отказался?
— Это же смешно! — отрезала она. — Хотя на самом деле — кому как. — Она одарила Арни ледяной улыбкой. — Нет, Роберт не отказался от наследства. К тому времени он его уже лишился. Дядя Гейлорд передумал и оставил деньги мне, с условием, что я не дам супругу ни пенни. Когда Роберт узнал об этом, у нас произошла жуткая ссора. И он меня бросил.
— Ему не пришло в голову, что такое завещание легко опротестовать? С твоей помощью, конечно.
— Пришло, — усмехнулась Фейс. — Но я уже не очень-то хотела ему помочь. А дядя Гейлорд, похоже, собирался жить долго — да еще и разжигать страсти. Вероятно, Роберт подумывал вернуться ко мне, как только дядя умрет. Но судьба распорядилась по-иному. Спустя четыре года он влетел на своем мотоцикле в канаву и сломал себе шею.
— Хороший пример рыцарского поступка, — прошептал Арни. — Жизнь не без светлых моментов.
Ахнув, Фейс прижала руки к лицу, будто ей дали пощечину.
— Роберт был моим мужем! — возмутилась она.
  
3
 
Не сводя полных укоризны глаз с Арни, женщина стала подниматься.
— Нет, — сказал он, мягко толкнув ее назад, — не стоит демонстрировать, будто я оскорбил твои супружеские чувства. Но будь я проклят, если стану его оплакивать. Да и тебе ни к чему — все равно не поверю.
— Можешь не верить, — ответила Фейс, думая о том, насколько с годами заострились черты лица Арни. — Но я-то оплакивала. Да и как мне было не горевать о неудавшемся браке и о человеке, которого, как мне казалось, я когда-то любила? И дедушка, и мама к тому времени умерли. Мне было так одиноко…
— Гм… — Судя по всему, на Арни ее слова не произвели ровно никакого впечатления. — Бедная сиротка, да еще с таким шикарным наследством.
— Что? — Фейс повернулась к нему, удивленная и даже разгневанная. Как он смеет намекать!.. Она что же — только делает вид, будто любила мужа?
Подняв брови, Арни неотрывно смотрел на нее, а на его губах играла ироническая усмешка.
Фейс опустила глаза. Получается, что он нарочно пытался вывести ее из себя. Или думал, что отсутствие мало-мальского сострадания с его стороны отвлечет ее от бесполезных сожалений о своей судьбе? Если так, то это ему удалось.
— Я же не отравила Роберта. Или дядю Гейлорда, — произнесла она, сама удивляясь своему спокойствию. — И перестань смотреть на меня с таким видом, будто я развожу головастиков и червяков в старом котелке.
Последнее сравнение откровенно развеселило Арни.
— Скорее ты готовишь в нем подгорелую овсянку. Ты ведь никогда не умела прилично готовить.
Фейс сжала руки. Нет, ее не вывести из себя.
— А тебе почем знать? К тому времени как я научилась готовить, ты был в Сиэтле, превращая свои денежки в целое состояние.
— На случай, если ты забыла, — напомнил он, — я возвращался в Сноувилл достаточно часто, чтобы вызволять тебя из беды. И в последний раз мне предстояло выкупить тебя на веки вечные, если я правильно помню. Но ты предпочла мне юного рыцаря в черных кожаных доспехах. Естественно, это было ударом по моему чувству собственного достоинства.