В ту темную ночь...

-Почему...я? - сипло спросила, смотря на отца, сквозь еле сдерживаемые слезы.
-Он не объяснил, да я и не спрашивал, дочка, ты наше спасение, свадьба через неделю, - и с этими словами, отец предпринял попытку приблизиться ко мне, и, видимо, обнять.
Но я вскочила с кресла и обошла его, словно выставляя между нами преграду.
-Но я не хочу! Папа, пожалуйста, не делай этого, пожалуйста! - все-таки, я разрыдалась.
-Ты что такое говоришь? - удивление на лице отца было бесконечным, - что значит, не хочешь? Ты хоть представляешь, в какой мы находимся ситуации? Да ни одна приличная семья с нами знаться не хочет! Ты хочешь подвести всю семью? Подумай о матери, о сестрах!
-Но это не моя вина, папа, - все еще всхлипывая, сказала я, посмотрев мужчине прямо в глаза.
-Это наша общая вина! - отрезал лорд Кэмберли, - а главная наша вина с твоей матерью в том, что мы плохо тебя воспитали, неблагодарная девчонка!
Как выбежала из дома и убежала в сад не помню. Очнулась на садовой скамейке от собственных рыданий, стояла глухая ночь, понимание, что никто меня даже не искал, пришло не сразу, растерянно оглядываясь, я пыталась вспомнить, как я здесь оказалась, а потом, вспомнила все, и про свадьбу и про долги. Решение бежать пришло сразу же. Подхватив юбки, я направилась к выходу из поместья, намереваясь уйти из этого дома раз и навсегда. Но, как оказалось, отпускать вот так просто, меня никто не собирался. Отец выставил охрану, которая тут же заступила мне дорогу.
-Госпожа Эллианор, вернитесь, пожалуйста, в дом, выпускать вас не велено.
Несколько долгих секунд смотрела на этого образину, потом молча развернулась и зашагала прочь. Вернулась к себе в комнату, заперла дверь, упала на кровать, и снова заплакала. Себя было очень жалко. Замуж не хотела категорически, за незнакомца, тем более. Все молодые люди, с которыми мне в жизни приходилось встречаться, неизменно разочаровывали. Хотелось верить, что есть на этом свете тот самый, которого можно было назвать настоящим мужчиной, умный, благородный, храбрый, сильный... к моему огромному сожалению, у тех, в ком было одно качество, совершенно отсутствовало другое. А связывать свою жизнь с умным трусом, или сильным негодяем мне мало хотелось, вот и оставалась одна. Как выяснилось, моему одиночеству оставалось длиться недолго.
Ведь отец мог продать часть имеющегося у нас в собственности имущества и расплатиться с долгами, но он выбрал дочь. С ней, оказалось, попрощаться проще, чем с конюшнями, загородными домами... спустя время, рыдала уже в голос.
Утром в доме было необычно оживленно. Суетились служанки, в гостиной сидела вся женская часть нашего семейства, что-то активно обсуждая. Стоило мне только войти, все разом замолкли и посмотрели на меня. Первой ожила мама:
-Ох, дочка! Моя милая, любимая, мое сокровище! Ты нас всех спасла, - и, подбежав, порывисто обняла, но я даже не шевельнулась, смотря на маму и с горечью понимая, она тоже... а о тетях и сестрах и говорить нечего было.
Впервые я пожалела о том, что много лет назад решила измениться. Устав от вечных снисходительных улыбок теть и тонких шуток со стороны маминых подруг, я твердо решила похудеть, решение, кстати, пришло в один из вечеров, которые я проводила в домике у озера. Исключила из рациона все мучное и сладкое, а каждое утро начинала с пробежки и зарядки. Спустя полгода, меня уже было не узнать, стройная, хрупкая, на похудевшем лице начали выступать скулы, а серые глаза стали казаться больше, волосы больше не отстригала, и в скором времени, огромная копна каштановых локонов уже спускалась ниже лопаток. "Губы тонковаты", придирчиво меня рассматривая, сделала когда-то вывод одна из тетушек, ну хоть плюшкой больше не назвала, и на том спасибо. И вот сейчас я думала, если бы я и дальше оставалась толстушкой, этот господин Брайслен обратил бы на меня внимание? Сомневаюсь.
-Элли, милая, - окликнула меня тетя Виа, - мы тут фасон свадебного платья вбираем, ты какое хочешь?
Обычно, я очень редко плакала, но тогда, от творящейся несправедливости и жалости к себе я плакала, практически все время, вот и тогда, услышав про свадебное платье, я просто убежала оттуда в свою комнату, не желая ничего слышать ни про какое замужество.
Неделя пролетела очень быстро. Утро свадьбы выдалось суматошным. Мать невесты улаживала проблемы с цветами, лорд Кэмберли встречал все прибывающих гостей, сестры вовсю наряжались к торжеству, невеста, пыхтя, лезла вниз по каменной стене.
План побега был прост. Изобразив полное смирение с собственной судьбой, дождаться свадьбы, и когда все будут слишком заняты, незаметно смыться, выбравшись через окно. Поскольку, моя комната, находившаяся на втором этаже, была чуть ли не самой дальней, окна выходили не в сад и не во двор, а на высокий каменный забор. Между забором и основным зданием дома было где-то полтора метра расстояния, образуя своеобразный проход, которым, в принципе, никто не пользовался, ведь со двора в сад можно было попасть через дом, лишь садовник исправно подстригал газон, за что я была ему сейчас очень благодарна. И вот, в узких брюках для верховой езды и коротком черном плаще с широким капюшоном я спрыгнула на землю и на корточках поползла в сторону приготовленного заранее лаза под стеной. Оставшуюся болтаться на стене веревку, я надеялась, никто не обнаружит, хотя бы до того момента, как я буду уже далеко отсюда.
С трудом выбравшись наружу, встала, отряхнулась, а затем, глубоко вдохнув, улыбнулась. Осознание, какой судьбы удалось избежать и мысль, вот она - "свобода" откровенно пьянили. Поправив висящую на плече сумку, со всех ног побежала в сторону магической станции, до которой, благо, было недалеко.
Запыхавшаяся и еле стоящая на ногах, спустя двадцать минут я все-таки уже была на Станции. Поймав первого же извозчика, заплатила всю сумму до ближайшего крупного города Ардама, хоть это было и рискованно, благоразумные пассажиры полную сумму платили лишь по прибытии, на тот момент, я готова была заплатить все, что у меня было, лишь бы оказаться от этого места подальше. Все время возникало желание выглянуть в окно кареты или натянуть капюшон поглубже. Боялась, что за мной уже гонятся, и вот-вот я услышу голоса стражников или еще хуже, голос разгневанного отца. Выдохнула, призывая к порядку расшалившееся воображение. К моменту, когда мы выезжали из города, спокойствие мое уже стремилось к абсолютному.
-Эй, ты чего? - вырвал меня из размышлений мягкий голос Ливена
-А? Нет-нет. Ничего - торопливо ответила я, уже полностью избавляясь от наваждения.
-Ага, ты тут уже десять минут успешно играешь в жертву скульптора-любителя, - хмыкнул ни разу мне не поверивший василиск, - о чем задумалась?
-Да так, - отмахнулась я, не желая даже затрагивать эту тему.
-Семья, - сразу же обо все догадался собеседник, который не зря носил имя лучшего друга, - не переживай, я не дам тебя им в обиду, обещаю.
-Спасибо, Лив, - искренне поблагодарила я, посмотрев в серьезное лицо мужчины. Все-таки, приятно, когда тебя вот так вот сразу понимают, без лишних слов, - теперь, к Оливии? Она хотела сегодня к Дневной Страже сходить. Побежали.
-Ты, вообще, сегодня ела, бегунья? - нахмурился аловолосый.
-Конечно, - бодро солгала, смотря прямо в прищуренные черные глаза.
-Врешь, - ни тени сомнения в голосе.
-Вру, - пришлось сознаться, - но у нас нет времени на это все, Лив, нужно к Мит домой заехать, потом еще вещи собрать, нанять экипаж, потом... эй, ты куда меня тащишь, нам в другую сторону, Лиииив!
-Сначала поешь, - мое возмущение, ровно, как и попытки вырваться, упереться ногами, пихаться были одинаково проигнорированы. Обидно, - Да не голодная я, правда!
Но мы уже уверенно входили в злополучный "Северный ветер".
-Девушке легкий салат и что-нибудь посущественнее, на ваш выбор, можно блюдо дня, набор пирожных и мелиссового чая, - перечислил мужчина, резво записывающему официанту желаемое, который появился, едва Лив помог мне избавиться от пальто и усесться поудобнее.