Фея-Крёстная желает замуж

– Как долго вы здесь?
– Около года, – разводит руками король.
– И что же, за это время ректор вас не обнаружил?
– Нет, я хорошо прячусь. Многому тут за год научился. Во всяком случае, заклинанию невидимости – уж точно.
– Как же там ваше королевство без вас?
Он грустно усмехается:
– Да я же ненастоящий король.
– Что значит – ненастоящий?
– Моей страной парламент правит, а я так, украшение. Был.
– Конституционная монархия?
– Ага, – соглашается он и грустно вздыхает.
Понятно теперь, почему его не было в реестре принцев-королей-герцогов, который я уже давно выучила наизусть. Ненастоящих королей туда не вносили. Зачем же в нежных головках девиц на выданье смуту сеять?
– Как бы там ни было, но я должна отвести вас, господин… – и понимаю, что не спросила его имя.
– …Галет, – смущённо подсказывает он. – Хотели Гамлет, в честь Принца Датского, но писарь торопился и пропустил одну букву. И теперь я король Галет Первый Ягардский.
На этот титул Мурчелло вновь делает стойку.
– Ягаррррррдецсссссссс! – рычит-шипит он, взъерошив яркую шерсть. – Из тех, кто построил лаборатории, где создали мяв-нас.
– Мурчелло, успокойся, вряд ли Галет имеет к появлению твоей расы на свет хоть какое-то отношение.
Мяв-кун соглашается, успокаивается, снова укладывается прямо на воздух. Набок и спиной к нам. Чтобы видели, как он недоволен. Но я-то знаю, что он отходчивый и хороший.
– А нам с вами, ваше величество, – говорю Галету, – нужно всё же показаться ректору.
Он тихо скулит, но я непреклонна.
– Пожалуйста, добрая фея, не губите. Он меня точно с потрохами сожрёт. А я этой же ночью стану крысой и убегу отсюда…
Не выношу, когда мужики вот так вот канючат, поэтому ускоряю процесс превращения в грызуна. Затем хватаю крыса за хвост и направляюсь в кабинет ректора.
На мой решительный стук Хмурус открывает сразу, но как всегда непечатно ругаясь.
– Взгляните! – швыряю к его ногам беднягу Галета. – Полюбуйтесь, что у вас тут водится! Безобразие!
Хмурус ухмыляется, складывает руки на груди.
Галет на полу ёжится и закрывается передними лапками.
– Это ещё мелочи, – наконец говорит он. – Тут у нас и не такое водится. А про то, что обитает в этих стенах, вам лучше не знать. Но я приму меры.
Он поднимает Галета за хвост, бедняга трескуче верещит и извивается. В глазах ужас и мольба.
Маленькая коронка со звоном падает на каменный пол, и я будто просыпаюсь.
Что это я? Наверное, разозлилась на весь мужской род. Галет же мне ничего дурного не сделал. А Хмурус, судя по выражению зелёной рожи, сейчас беднягу в котёл с каким-нибудь зельем кинет.
Нет уж, король Галет, конечно, дурак и мельничиху зря обидел, но такая участь для него была бы слишком жестокой.
Неужели здесь всё настолько пропитано тьмой, что даже я начинаю темнеть?
– Ладно, – говорю, – отдайте его мне.
Забираю у Хмуруса, глажу, Галет смотрит с благодарностью и, кажется, плачет.
А он даже милый, этот крысокороль.
– Будет другом Мурчелло.
Хмурус поднимает бровь.
– Мурчелло? Этого пройдохи? Ну-ну, посмотрим, как долго продержится эта крыса на позиции между другом и обедом.
– Пфф! – обдаю ледяным, надо полагать, взглядом и направляюсь к себе.
В голову лезут странные мысли: а зачем, собственно, я ходила к Хмурусу? Хотела его увидеть? Да ну, бред какой-то.
Отпускаю Галета, и он тут же шмыгает в какую-то щель. А я лечу дальше, погружённая в невесёлые мысли.
И, конечно, не замечаю, как врезаюсь во что-то чёрное, бархатистое, что на поверку оно оказывается бархатным пелиссоном 5, на короляе Ландара. Мой нос упирается в толстую золотую цепью. Её обладатель смотрит на меня сверху вниз и самодовольно ухмыляется.
– О, наша мадам «не-смотрю-куда-иду», которая тому же учит и юных девушек?
Умеет этот тип взбесить!
А откуда это он сам идёт? Не с женской ли половины? Судя по всему, свидание с Марикой состоялось и прошло успешно.
– Это вас надо спросить, ваше величество, почему вы разгуливаете в женской части академии, да ещё и в такой час?
– Я – куратор, – гордо заявляет он. – Должен же я посмотреть, как живут мои подопечные.
– Да-да, – говорю, – особенно, некоторые. Златокудрые. Вон, волосы у вас на плече.
Он фыркает, отряхивается. А потом – зло и яростно смотрит на меня.
– Фея! – цедит он сквозь зубы. – Ненавижу фей!
С этими словами он буквально впечатывает меня в стену, одной рукой стискивает моё запястье, второй – описывает контуры моей фигуры.
– Они такие нежные, сладкие, пахнут цветами…
Его дыхание обжигает мне шею, а колено давит между ног. Несколько секунд он осоловело смотрит на меня в упор. Потом обхватывает мою голову ладонями и впивается в губы горячим и страстным поцелуем.
Так меня ещё никто не целовал. И какому-то коронованному проходимцу не позволю!
Колочу его, но будто бью по камню.
Удаётся всё-таки извернуться и влепить пощёчину.
– Что вы себе позволяете, наглец!
– Учу соблазну соблазнительницу, – нагло усмехается он.
– Я ведь тоже могу вас как следует проучить!
Он вскидывает руку:
– Не тратьте попусту магию. Я – антимаг. Любое волшебство против меня бесполезно.
– Тогда… тогда… – задыхаюсь, – тогда прокляну!
– Вы же светлая, вы не можете проклясть.
– Вы плохо знаете фей, – говорю. Сосредотачиваюсь, собираю энергию на кончиках пальцев – никаких палочек сейчас! – и вместе с пучком искр швыряю в него проклятие:
– Исчезни! – а потом добиваю другим, куда более страшным: – Пусть на твою голову свалится попаданка!
И тогда король меняется в лице.
 
Глава 7, в которой я услышала…
 
Ландар исчезает.
Правильно, не здесь же попаданке ему на голову падать. Для этого особенные обстоятельства нужны.
Вся женская половина академии мне, конечно, не простит. Хотя, впрочем, они забудут. Всех исчезающих забывают. Ведь у них – другая история и своя сказка.
Но накладывающий проклятие, разумеется, помнит. Хотя я предпочла бы забыть. Всё-таки тёмное колдовство мне претит, даже если применить его пришлось по делу.
Ландер тоже будет помнить – с феями шутки плохи!
И да, я же говорила, что буду смеяться последней. Отряхиваю руки и, довольная, лечу к себе в апартаменты.
А там Мурчелло с Галетом, уже не только подружились, но разлеглись чуть ли не в обнимку на тахте, печеньки с вазы таскают, маговидение смотрят. Юная ведьмочка-диктор по ту сторону зеркала-экрана вещает что-то о здоровом образе жизни. Мяв-кун и крысо-король поглаживают свои животы и соглашаются с ведущей. Хотя фраза: «Движение – жизнь», которая доносится с экрана, это явно не для моих эпикурейцев. Они гоняют туда-сюда бедняжку Ляну: то подай, то принеси, то убери.
Белочка уже успела привести комнату в порядок после их первой встречи.
А Галет довольно быстро забыл, что едва ли не угодил четверть часа назад в котёл зельевара. Развалился, морда крысиная лоснится удовольствием, корона набекрень.
– Так! – тяну я, упирая руки в бока. – Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?
Мурчелло лишь досадливо машет лапой: не видишь, заняты, не мешай!
Король-крыс не удостаивает даже взглядом.
Я подманиваю Ляну и говорю громким шёпотом, чтобы котяра и его новоиспечённый друг услышали:
– Ляночка, дорогая моя, тебе же ведь наш уважаемый ректор поручил наказать мяв-куна?
Она косится на пушистое полосатое брюшко Мурчелло и расплывается в счастливой улыбке:
– Да.
– И как именно ты должна его наказать?
Смотрю, Мурчелло навострил уши.
– Щекоткой.
– Тогда приступай. Твоя щёточка для пыли как раз подойдёт для этого.
Мурчелло вскакивает, ерошит шерсть на спине, выгибается дугой, рычит. Хвост тоже в стойке.