Фея-Крёстная желает замуж

Вбегают трубачи в красных ливреях, становятся по обе стороны и играют встречный марш.
Он въезжает важно, на белом коне, горделивый и статный. Истинный правитель и повелитель.
По рядам прокатывается стон – здесь единодушны все: и юные первокурсницы, и умудрённые годами преподавательницы.
Ландар спешивается, передаёт коня пажу и медленно идёт туда, где сияя белозубой улыбкой и выпячивая выдающуюся грудь, ждёт Марика.
Прекрасная невеста.
И тут, прямо под ноги королю, падает какая-то девица. Он кидается поднять её – всё-таки, галантный мужчина в нём не умер – и я понимаю: это же Долорес!
Лишь какой-то миг Ландар удерживает девушку в своих объятиях. Их взгляды встречаются…
Я почти слышу романтическую музыку и жалею, что нет крупного плана: видеть бы их глаза!
Марика злобно комкает цветы в корзинке.
А я осознаю – проиграла по всем фронтам: ни одна из моих учениц не за что ни захочет сменить грёзы о молодом привлекательном короле на реальность с уродливым зельеваром.
Так и слышу звонкий смех Морганы.
То-то она будет торжествовать, если я вернусь ни с чем.
 
Глава 6, в которой я прокляла…
 
Но Ландар грубо встряхивает Долорес и почти брезгливо отбрасывает от себя.
– Вам следует смотреть, юная леди, куда вы идёте, – холодно произносит он. Глаза его при этом горят, а тонкие губы презрительно кривятся.
Бедная девочка!
Так опозорить перед всей академией!
Вон, Марика торжествует. Её прихлебательницы хихикают. А моя дорогая Долорес глотает слёзы.
Ну, Ландар! Ну, скотина!
Подлетаю, обнимаю Долорес и поворачиваюсь к королю. Состояние у меня – вот-вот разорвёт на много цветочных фей.
– Да что вы себе позволяете, мужлан неотёсанный!
Король задыхается от гнева: вон, физиономию перекосило, желваки ходят, кулаки сжимает.
– Фея! – выплёвывает он, глядя на меня с высоты своего роста. И слово звучит в его устах, как ругательство. – Хмурус! – срывается он, наконец. – Какого чёрта здесь делает это крылатое недоразумение?
Я – недоразумение?! Да ты зарвался, человечишка! Да я ж тебя в неведому зверюшку превращу и мяв-куну скормлю!
Уже выхватываю палочку, чтобы привести угрозу в исполнение, возмущенно трепещу крылышками, когда чёрной молнией между нами влетает ректор.
– Прошу вас, Айсель, успокойтесь! – очень вежливо произносит он, хотя глаза его говорят что-то совсем невежливое. – И вы тоже, ваше величество.
Хмурус раскланивается, чуть ли не расшаркивается. А мне вспоминаются слова Ляны: «Король – куратор академии». Наверное, ещё и спонсор.
Чариус Хмурус, между тем, продолжает:
– Уважаемая госпожа Айсель направлена сюда Комитетом по балансу. Видите ли, у нас перекос в сторону тёмных преподавателей, нужно было слегка разбавить светом.
– Вот как, – Ландар ехидно щурится. Глаза у него ненормальные, вишнёвого оттенка, и сейчас в них пляшут недобрые красные огоньки. – Ну что ж, Комитету виднее. И что же преподаёт уважаемая госпожа?
– Основы соблазнения, – не удерживается и таки хмыкает Хмурус.
Ландар оборачивается и указывает на Долорес, всё ещё рыдающую у меня на плече:
– А это, случайно, не ваша ученица демонстрировала нам сейчас практические навыки?
Я не отвечаю, гордо задираю нос и увожу Долорес. Вслед нам несутся насмешки и дразнилки. Ничего-ничего. Смеётся тот, кто смеётся последним. На нашей улице тоже будет праздник, с печеньками и канканом.
Передаю подопечным все ещё плачущую Долорес.
Правда, сейчас она настоящая Депра и, видимо, надолго; всё время бормочет: «Лучше сдохнуть! Я неудачница. Жизнь – боль» и подобную ноющую чушь.
– Ну почему у других получается падать в объятия мужчинам своей мечты, а у меня нет! – заканчивает она печальную тираду.
Добросердечная Люси протягивает ей платок, чтобы та как следует высморкалась.
– Ничего, ещё научишься, – подбадриваю я. – Опыта пока маловато, но мы будем тренироваться.
Депра-Долорес улыбается вымученно и так несчастно:
– Я смогу?
– Обязательно! – заверяю и похлопываю по плечу. – Ты будешь лучшей. Вы все. Но на сегодня занятия окончены. Жду вас завтра в тоже время.
Они понимающе кивают и уводят нашу неудавшуюся дебютантку. А я бегу в свои апартаменты: надо сосредоточиться и понять, что делаю не так. Почему мои методы не работают? Ведь если такие осечки и дальше пойдут, то миссия может накрыться. И тогда не видать мне замужества, как эльфу – кончиков ушей.
Только распахиваю дверь в комнату, как оказываюсь в самом центре метели. Все мои подушки – в клочья, оседают вокруг перьевыми хлопьями. И вот прямо на меня из этого «снегопада» выскакивает мяв-кун: глазищи горят, шерсть дыбом, змеехвост торчком! И главное – на четырёх лапах. А если мяв-кун на все лапы встал – значит, что-то серьёзное!
– Мяяяяяяяяаааааааааааууууууууу! – орёт он. – Деррррррррржжжшшшии!
К последнему завыванию подключается и хвост.
И только теперь я замечаю упитанного крыса, который улепётывает на задних лапах. На голове у него корона, а следом тянется пурпурная мантия.
– Сжирают живьём! Помогите!
Он ныряет за меня, но на всём бегу врезается в ножку шкафа, падает плашмя назад и…оказывается вполне себе нормальным – ну, если не считать объёмного живота – мужчиной в белом мундире.
Помогаю ему встать. Он отряхивается и грозит кулаком мяв-куну. Тот всё ещё вздыбливает шерсть на загривке и шипит, выпуская и втягивая когти.
– Вы кто? – спрашиваю.
– Человек! – отвечает он гордо.
– Уже легче! Прямо гора с плеч, знаете ли. А то я думала эльф какой-нибудь.
– Нет, я король.
Упираю руки в бока и завожу глаза под лоб: ещё один. Да у них тут просто слёт.
Качаю головой.
– Почему же вы, господин король, в таком неприличном обличье перед женщиной появляетесь?
– Да-да, и меня провоцируете! – возмущается мяв-кун. – А если бы я вас ням-мяв-мяв!
Мурчелло уже успокоился, сейчас лежит прямо на воздухе и со вкусом облизывает лапу.
– Эх, – вздыхает король, заводит руки за спину и ковыряет нарядным башмаком пол, – понимаете: я – оборотень. Только все оборотни как оборотни, превращаются то в волка, то во льва, то вообще в дракона. И только мне не повезло – превращаюсь в крысу. Кто ж такого полюбит?
Достаёт из кармана внушительных размеров платок и демонстративно промокает слёзы. Скупые мужские, конечно. Но как убедительно. Меня сегодня что, затопить решили? Ну ладно ещё Долорес, она – девчонка, но этот-то! Вон пузо какое наел? Может, поэтому его никто и не любит.
– Откуда вы вообще здесь взялись, ваше кры… королевское величество?
Сажусь на тахту, указываю ему на стул и готовлюсь слушать.
Он мнётся, пухлые щёки заливает густой румянец, прямо едва ли не под цвет мантии. Только теперь замечаю, что белый королевский мундирчик весьма-таки потрёпан и в пятнах.
– Понимаете ли, – он сдвигает корону набекрень и даже удивительно, как та не падает, – в общем… тут такое дело… одним словом… меня сюда завезли… с мукой.
Он облизывает губы, сцепляет пальцы и, уставляясь в пространство невидящим взглядом, начинает рассказывать:
– Познакомился я, значит, с одной мельничихой-вдовой, стали мы вместе жить-поживать. Огонь, а не женщина. Дородна, румян, ну просто булочка! А уж хохотушка и затейница… – тут он смущается, краснеет, должно быть, вспомнив какую-нибудь особенно веселую затею мельничихи. – Но скоро пресытился. Но не знал, что она – ведьма. Когда она пронюхала, что бросить её собрался, так плеснула на меня какой-то дрянью, и я стал крысой. Тогда она котяру своего натравила, – коситься на Мурчелло, тот ухмыляется и продолжает умываться, но глазами радужными посверкивает хищно. – В общем, загнал меня кот в амбар. Пришлось нырнуть в мешок с мукой. Утром за мукой приехали из академии. Так я сюда и попал. Через три дня с меня флёр-то слетел, и я опять королём стал. Но зато время уже понял, где и кто тут главный. С тех пор вот и прячусь по пустым комнатам, а в полную луну становлюсь вновь крысой. Сегодня, как раз, – полная. Ночью будет. Но днём я впервые перекинулся…