Фея-Крёстная желает замуж

Вот же гад! А я тебе кто?
Ну так уж и быть, сообразим тебе невесту. В этом я специалист.
Два взмаха волшебной палочки, и вот я вся такая…
… надеть бы белое платье, пойти танцевать… 1
Но поэт лишь морщится.
– Теперь-то что не так? – злюсь.
Он оценивающе осматривает меня и, видно, остаётся доволен. Ещё бы, такое платье и фата! Эксклюзив! Для себя берегла.
– Всё так, красавица моя, вот только музыкальный вкус у тебя, – он кривит лицо и опускает большой палец вниз: мол, совсем плох.
Я фыркаю.
– А ты бы что предложил?
– Моцарта, – восторженно выдыхает он.
Конечно же Моцарта! Как я сразу не догадалась. Комната наполняется искристым звучанием солнечной музыки, и кажется, даже ветер за окном затихает.
Анатоль галантно раскланивается и приглашает на танец. Я вкладываю ладошку в его руку, мы кружимся. Вот оно, счастье.
– А если я улечу?
– Я буду ждать тебя вечно!
Как трогательно. И тут – некстати, много сегодня «некстати» – приходит сообщение от матери. Анатоль его, разумеется, не видит, но я не могу игнорировать этот мигающий сбоку конверт.
Да что за спешка!
– Прости, Анатоль.
Но он, поглощенный танцем, только улыбается мне.
Осторожно высвобождаюсь из объятий. Оставляю поэта вальсировать с фантомом и читаю письмо.
Хотя читать особо нечего: срочно явиться в Отдел по контролю за магическим балансом.
Да чтоб им!…Так же в девках останешься!
Но, бросив тоскливый взгляд на танцующего с моей копией поэта, вздыхаю и улетаю на зов.
***
… ну вот, тут я. Звали?
Сидят, у одних бороды в пол. У других шляпы треугольные да мётлы за спиной. У матушки, Королевы Маб, как и полагается, – крылья. Я зависаю рядом с ней.
– Здравствуйте, почтенное собрание, – говорю по писаному и раскланиваюсь.
Члены комитета ж лишь слегка склоняют умудрённые магическими знаниями головы в ответном приветствии.
– Мы слышали, ты устройством личной жизни занялась?
Это Моргана. Стерва тёмная. Ногти шлифует, на меня не смотрит, но знаю, что прямо дымится от любопытства.
– Да, и тебе пора. А то потолок уже.
Она кривит подведённые чёрным губы. Готесса.
– Да мы не против, – влезает Мерлин. Ещё б ты против был, прохвост старый. О твоей интрижке с Нимвей 2 каждая сорока трещит. – И очень даже «за». Хороший пример для молодёжи! Только вот сначала поручение одно к тебе, деликатное, как к профессионалу.
Что-то мне тон его не нравится. Ой как не нравится. Однако отвечаю вежливо и с полупоклоном:
– Слушаю, о, мудрейший.
– Знаешь ли ты Чариуса Хмуруса, дитя?
Дитя? Да я старше твоей любовницы! Ладно, оставим пустые возмущения. Поэтому вежливо киваю, стараюсь излучать любезность, пробую шутить:
– Когда о нём говорят, обычно добавляют – не к ночи будет помянут. А то, не дай силы волшебные, приснится.
Маб мягко улыбается:
– Не приснится, не бойся.
– В общем, Хмурус упрямо уклоняется от супружеской жизни, – переходит к сути вопроса Мерлин. – А между тем занимать должность ректора Академии Тёмного колдовства можно только женатому. Мы и так сколько лет ему навстречу шли. Одним словом, дитя, нужно сделать всё, чтобы он как можно скорее вступил в законный брак с какой-нибудь колдуньей… А то баланс пошатнётся.
– Допустим, – отзываюсь я, пытаясь сообразить, к чему старый прохиндей клонит,– только я-то тут при чём?
– Потому ты в Сказочной стране лучший специалист в области брачных отношений.
– Что? О нет, увольте. А лучше сразу убейте. Пыльцу заберите. Но только не это! Женить Хмуруса невозможно!
– Это почему? – заинтересованно подаёт голос Моргана, большая любительница всяких сплетен и интриг.
– Да потому что Хмурус поклялся, что не родилась та женщина, которая сможет его окрутить и под венец отвести. И, как бы, все эти годы активно это подтверждал.
– Вот, – тянет Мерлин, встаёт и обнимает меня, словно прощается, – поэтому и выбрали тебя. Ты можешь сделать невозможное возможным. Ведь кто, как ни феи, родились, чтоб делать сказки былью!
– Я это… как бы… больше по девочкам. Платьица к балу, туфельки. Тыкву в карету. Принца Прекрасного и чтоб на лестнице догнал да там же, на лестнице, и полюбил… Я не знаю, как с мужчинами такое проворачивать…
Прикрываю глаза, представляю Хмуруса в свадебном платье и возле кареты с хрустальной туфелькой сорок пятого размера в руке…
Нет-нет. Только не это!
– Надо! – произносит Мерлин самое действенное магическое заклинание. Ему даже я сопротивляться не могу. Потому что раз надо, то надо.
– Хорошо. Сколько у меня времени?
– Ровно месяц!
– Да вы с ума сошли!
– Больше твой фантом у Анатоля не продержится.
– А как же принцы, которым крестница написала?
– Не волнуйся, – снова улыбается Маб, – мы найдём им применение. Давно уже один проект в голове зреет…
Бедные принцы!
– Когда мне выдвигаться?
– А прямо сейчас, – Мерлин подтягивает к себе кружку с элем, пьёт, оставляя пену на усах, и добреет, как Санта под Рождество, – чего тянуть.
Верно: раньше ляжешь, раньше встанешь.
Раскланиваюсь с мудрыми магами и лечу в Академию Тёмного колдовства.
…Волшебные силы мне свидетели, я пыталась их отговорить, объяснить, достучаться. Но Отдел никогда не слушает ничьих доводов.
Поэтому держись, Чариус Хмурус, я иду и намерена устроить тебе настоящее «долго-и-счастливо».
 
Глава 2, в которой я получила…
 
По пути залетаю к Анатолю. Хоть издали полюбоваться, хоть одним глазком.
О, блаженный поэт! Кружит фантом, не замечает подделки. Но времени в обрез, и в тот момент, когда они решат перейти на сладенькое, хотелось бы быть уже в теле.
Вздыхаю и лечу дальше. Лучше так, а то если начну думать об этом, рискую запороть задание. Но мысленный посыл всё-таки отправляю: «Ты дождись меня, Анатоль, дождись! И будет тебе женой фея-крёстная. А не дождёшься – поймешь, почему в народном фольклоре, именуемом мемами (не путать с мимими!) нас рисуют с топорами».
Эх, жестокая становлюсь и социофобию приобретаю. Но оно немудрено при моём-то роде деятельности.
Что всегда девицам надо? Правильно: принцев подавай. А где их наберёшься на всех? Сейчас весь прогрессивно мыслящийся волшебный народ в нашей Сказочной стране на слэш переходит: в какую сказку не залети – то принц томно смотрит на пажа, то принцесса влюблена в пастушку.
Тьфу ты, гадость какая!
Нетолерантная я, ага. Старею, наверное. Ещё сто лет одиночества, и всё – никакому Маркесу не нужна буду, не то, что Анатолю.
В общем, за такими вот размышлениями и долетаю до Злобнолеса. Ну а где ж ещё Академии Тёмного Колдовства быть? Только за Злобнолесом, чтобы балбесы да оболтусы, которые пошли учиться на магов, не разбежались далеко.
Бью крыльями по воздуху, гляжу с тоской на кривые стволы, когтистые ветки и вздыхаю. Злобнолес – во все стороны. Не облететь. Хотя, может, и есть какие-то облётные пути, вот только я их не знаю.
То ли дело у русских штуковины всякие, сама на одной магоконференции видела. Наливное яблочко с серебряным блюдечком и клубок-моток. Последний, если на землю бросить, катится и указывает дорогу. Вот это я понимаю изобретения! А что у нас, в продвинутой Волшебной Магвропе? Палочки волшебные одни…
Эх!
Уж не знаю, куда бы меня унёс мой поток сознания, но тут прямо над ухом раздаётся:
– Мур вам, мявдам!
Это мурлыкающий голосок сытого котяры может принадлежать лишь одному существу на свете. Тому, кто способен шептать на ухо фее, зависшей на расстоянии пяти метров над землёй.
Мяв-куну.
Кувыркается в воздухе, и вот он уже напротив глаз. Морда предовольная.