Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

Кладбище. Это Санни так по старой памяти называет. А можно и так: cementerio, cemetry, friedhof, مقبرة
Вздохнул, вспомнив Громова, Сирру, Шао. С отцами ему по жизни не везло, рано уходили. Здесь есть, но не рядом, близости отцовской нет. Хотя Кинзар что-то вроде...
Нахи рассеялись по периметру. Санни доверили установить контрольный контур. Ис-Фарсей стоит близко-близко, проверяет и страхует исполнение. Кивнул. Справился, значит.
Им почти не нужно говорить, взаимодействие наставников с учениками отработано тремя годами и кровной связью. Харсей скупо кивнул Шаяху, двое сыновей отступили назад.
Мальчик сбросил темное пончо с плеч, укрывающее его от утренней влаги, откинул волосы назад, размял пальцы, склонил голову к груди. Ему предстоит поединок. Он должен поднять три могилы. Это тяжелая проверка, раньше были более мелкие звери и не сразу. Задание: пробуждение, подъем, привязка, управляемость, выдержка на время, упокой.
Тяжело держать лицо. Сансару трудно. Тут и мысли о Сирру и Шао, вдруг другие некроманты тоже на их останках учатся, сомнения, неуверенность в своих силах. Братья каждый день в обществе некромантов, они играют костями и поднятыми зверьками. От них даже запах определенный чувствуется. А он, признанный сын, которого уговаривают пожить с родителями, поучиться вместе с братьями, но... обязанности. Сагзех кивает понятливо и отказывает. Санни все ясно. Сизые дорожат детьми намного больше, поэтому каждый час ценен, нужно выпестовать сильного, умелого, хитрого наха, чтобы он смог выжить в любой ситуации! У некроманта может не оказаться сил, возможности, поэтому нужно дать ему все остальное. Братья: некроманты и бойцы, и все. Ему же из-за принятия крови Сизых досталось очень много и не понемножку всего. Каждая родственная кровь захотела отдать побольше.
Шаях мощно взмахнул руками, напрягся, Санни почувствовал волну эманаций некро — силен брат. Зашевелилась трава, поднимаемая землей, постепенно стали появляться скелеты. Кладбище старое, скелеты уже чистые... ан нет, последний с засохшей плотью и кусками облезлой шерсти. Пушистой шерсти, в их селениях таких не было. Скелеты поднялись, покорно остановились на одинаковом расстоянии от брата. Он не отрывает глаз от них, локти уже опустил, устал. Отец что-то сказал и по лицу Шаяха пробежала тень недовольства. Один скелет начал топтаться на месте, нелепо взмахивать руками. Второй шагнул к дереву между проплешинами земли, полез наверх, цепляясь костями за сучки, ветки, но упорно двигался по стволу. Третий же не мог сдвинуться с места, крутился то в одну сторону, во вторую, а через несколько попыток осыпался костями. Санни поджал губы, не справился брат, теперь неуверенности у оставшихся больше.
Второй, Фаях, справился не в пример лучше. Ему отвели следующие три захоронения. Оттуда вылезли украшенные скелеты: пояса с драгоценными камнями, кости с браслетами. Пока один рысил по контрольному контуру, второй начал делать странные движения, Санни не сразу понял, что пытается закопать упокоенные раньше кости. Третий скелет начал маршировать навстречу первому. Короткая команда и скелеты вернулись на исходные места, бодро начали закапываться, но брат начал шататься и отпустил их, они осыпались пылью.
Пришла очередь Сансара. Братья наблюдают, они знают, что его силы больше. У Черных это списывают на раннее пробуждение силы некро. У Санни другая задача, жахнуть он может будь здоров, ему нужно поднять лича. А чтобы поднять, сначала найти его.
Он шагнул ближе к отцу, тот хлопнул по плечу сына и взглядом указал на безобразие, оставленное братьями. Пришлось поднять уцелевшие скелеты, заставить уйти в землю и там развеять поводки. Фахсей удовлетворенно кивнул.
- Лич. Пробуй.
Хорошо, когда говорят “пробуй”, но им ведь нужна не попытка. Сансар закрыл глаза, нужно сосредоточиться. Интересно, как его раньше звали? Саях? Тьфу! На мгновение отринул от себя окружающее и окунулся в мглистую, сырую атмосферу. Ровный фон, свечение над могилками спокойное, слабое, давно лежат, горемычные, братья, молодцы, справились, Шаяху явно ранние могилы попались. Еще раз осмотрел — ничего. Из кого же лича делать?
Перевел взгляд на отца, но не успел, мелькнуло перед глазами что-то яркое. Еще раз покров некро, так... За контуром кто-то захоронен, яркое излучение и не очень старое.
Взглядом успокоил наставников, расширил контур, придвинулся ближе. Что тут? Ага, не могила, а место смерти. Наставники приблизились, заинтересовались.
Подстраховаться, лич будет силен, не развеяны эманации его смерти. Начал подъем. Сила — наше все. Поднимается, спеленать чудика, да он погиб не так давно. Одежда в коричневых разводах, рука вывихнута, такой по деревьям плохо будет скакать. Так! Соберись, тряпка, хватит думать о мусоре! Теперь голубая ниточка потекла к трупу, напитывая его силой, пеленающие ограничения формируются в нити контроля. Ты – мой! – торжествующе подумал Санни и ощутил волну некро. От рук лича веером разбегались на кладбище едва заметные паутинки. Те три могилки, с которыми работали братья и он, не отозвались, а вот остальные... Казалось, земля пошла волнами. Она все шевелилась, напоминая прилив на море, а лич уверенно расставлял ноги пошире для удобства, расправлял плечи. Из земли появлялась маленькая армия скелетов. Там оказались и детские останки, и... к личу полз нах, это точно, потому что высохший хвост волочился сзади.
Фарсей, только собравшийся перехватить управление у лича всей честной компании на себя, замер. Нах в поселении киотов? Объяснение только одно: они его и убили. Другой идеи в голову не приходило: нахи не искали смерти на стороне. Уйти на перерождение, попрощавшись с родными, что может быть лучше?
Фарсей замер, предстоит тонкая работа: перехватить единственную нить наха, сначала обнаружив ее. Мальчишка молодец, приостановил лича — отличный контроль. В столь юные годы такие способности — жаль, очень жаль, что ушел из гнезда. Останься он у них, быть ему главой. А так придется ждать появления другого сильного некроманта в клане. Попался! Иди сюда, сородич. Харсей скомандовал сыну и мальчишка начал упокоение поднятых через лича. Какая сила, ведь не было возможности сделать у него привязку до конца!
На кладбище тишь да покой, не считая изрытой земли, только лич замер, не сводя горящего магией взгляда с Саяха, тьфу, Сансара. В гнезде о нем говорят только по первому имени, данному при рождении, для семьи он тот же озорной сорванец. Родич ползет к месту упокоения. Как горько видеть это. Прости, мы вернем тебя семье.
Лич. Нужно его упокоить или он пригодится? Ничего не говорят. Сансар начал нервничать. Все смотрят, поджав губы, на скелет наха. Он покажет могилу и тогда... Санни чувствовал, сила утекает, лич очень сильный, своевольный. Опять тишина. Нажонок решился, иначе пока они вспомнят о нем, он упустит эту тварь и она кого-нибудь искалечит. И он начал проговаривать словесное плетение поводка верности и служения.
Фарсей не глядя поставил контур вокруг лича и двинулся с братом к могиле. Упокоив скелет, начал рассматривать:
- Крупный. Похож на нас.
- Свистящие два поколения назад были крупнее, – заметила подобравшаяся ближе Сахсэ.
- Смотри на руки.
- Плечи и талия. И волосы. Черные, да? – она наклонилась и распотрошила блеклую косу. – Не Свистящий.
- Думаю, лежит он тут три- четыре века, – подал голос Харсей.
- Пять-шесть. Если некромант. Захоронен на отшибе, когда там ещё далеко от могильника было, – бормотал себе под нос Фарсей. – Пять-шесть веков назад у нас ушел Сиахх. Искать древние захоронения. И не вернулся.
- Вы видели предметы, прибывшие с Сансаром? Могли они быть его? – Лиаша незаметно оказалась рядом.
Фарсей покрылся мурашками, эта Сизая его волновала.
- Могли. Каждый медальон внесен в реестр. Кинжал всегда в паре с медальоном. Если они были вместе у киотов, а могильник этих лохматых, получается, Сиахх. Больше некому, – Фарсей трансформировал мешок из своей накидки и аккуратно уложил скелет родича, брата отца.