Навстречу судьбе (СИ)

 Эзра пожал плечами:
 — Мне так не показалось. Если вспомнить переворот и погромы чуть более ста лет назад, когда вырезали почти всю семью и спасся чудом только один хранитель…
 Берт поморщился:
 — Хранитель звучит ужасно.
 — Избранный не лучше, — хмыкнул Эзра и стал следить за стайкой девушек в ярких куртках.
 Берт тоже посмотрел на них и поспешил отвлечь Эзру:
 — И что?
 — Наверное, просто не хотят повторения.
 — Какое повторение? О чем ты? После того случая все так перепугались, что сдувают пылинки и готовы целовать пыль под ногами герцога и…
 — Возможно, — легко согласился Эзра, — не буду спорить. Но у них там наверху есть свои резоны, может быть, просто решили стать ближе к народу.
 — Может быть, — согласился Берт.
 — Ты хочешь поехать на бал? — вдруг спросил Эзра.
 — Мне не светит все равно.
 — Почему?
 — Мне приходило приглашение два года назад, но отец порвал его, а два раза не бывает.
 — Порвал? Он сумасшедший? — Эзра, казалось, был потрясен.
 — У его отца, то есть моего деда, на балу вышел какой-то скандал. Не знаю причин, не спрашивай! — торопливо сказал Берт, опережая вопрос. — Но тот поклялся, что ноги Маннигеймов не будет у проклятых герцогов. Ну и вот…
 — Какие страсти, — пробормотал Эзра и сдул упавшую на глаз прядку, — Ты-то здесь при чем?
 — Да ладно, — Берт махнул рукой. — Ерунда это все. Пойдем домой, завтра контрольная, хорошо бы подготовиться.
 — Иди, а мне придется готовиться в библиотеке.
 Берт потоптался немного рядом, но так и не придумал, почему ему тоже надо заниматься в библиотеке, и нехотя ушел. Пару раз оглянувшись, он убедился, что Эзра все еще сидит за стеклом и, кажется, никуда не собирается.
 — Да что же это такое? — Берт пнул витое ограждение цветочной клумбы. — Что?!
 Часть 5 
 Эзра вернулся, когда Берт почти час крутился в постели. Он тут же старательно притворился, что спит, боясь даже дышать, хотя с языка так и рвалось язвительное замечание, что библиотека в такое время благополучно закрыта. Но, отдавая себе отчет, что, по большому счету, это никак не его дело, молчал. Эзра старался не шуметь, ходил на цыпочках, в ванную, из ванной, а потом улегся на свою кровать. Тихо скрипнул старый матрас, под весом тела… Берт резко повернулся лицом к стене — что ж, когда-нибудь он должен был просохнуть.
 Сон, как назло, долго не шел. Одолевали тяжелые мысли об отце, об имении и дышащем на ладан семейном деле. Учиться оставалось еще год, да и не факт, что потом удастся забрать бразды правления в свои руки. Отец слишком упрям, вспыльчив и совершенно не способен признавать ошибки. Берт заснул ближе к утру, снилась ему тяжелая муть, которая оставила и после пробуждения гнетущее чувство тоски и безнадежности. День прошел как в тумане, присутствие рядом Эзры немного сглаживало последствия дурно проведенной ночи — тот как чувствовал, старался отвлечь от грустных мыслей, которые не переставали лезть в голову.
 К вечеру стало совсем худо. Берт смотрел в свой конспект и не понимал ни слова. Читал, перечитывал, шевелил губами, но все слова по отдельности были знакомы, а общий смысл уплывал. Он отбросил тетрадь, завтра контрольная, как ее писать? Эзра, тихо шурша страницами, тоже готовился. Берт с завистью посмотрел на него, но решил больше себя не мучить — насиловать мозг дальше смысла не было.
 — Спокойной ночи, — сказал он и лег, накрывшись одеялом до бровей.
 — Спокойной, — отозвался Эзра. — Я сейчас тоже… Не идет ничего в голову.
 Берт задремал, снова погружаясь в давешнюю муть. Он куда-то бежал по темным переулкам, было страшно, потому что за ним гналось нечто ужасное и хотело растерзать.
 — Тише, тише, — чьи-то руки трясли за плечи.
 Берт вынырнул из сна, захлебнувшись воздухом и криком. Эзра прижал его к себе и гладил по спине.
 — Не уходи, — едва слышно попросил Берт.
 — Не уйду. — Эзра осторожно выпустил его из объятий и вытянулся рядом.
 — Спасибо, — Берта окутало спокойствием, как одеялом. Он уткнулся носом в шею Эзры и жадно вдохнул уже привычный и такой приятный запах. — Какой же у тебя приятный парфюм, — пробормотал он, проваливаясь в сон и уже не воспринимая ответных слов. Измученный бессонницей и тревогой организм требовал отдыха.
 Спать отдельно не получалось. Едва Эзра пытался устроиться на ночь на своей кровати, как Берту обязательно снился очередной кошмар. Эти тяжелые, выматывающие душу сны как будто специально караулили, поджидали, когда он останется один, и были тут как тут. Эзра хмурился, немного мялся, но каждый раз приходил на помощь, терпеливо снося неудобства совместного сна на не слишком широкой постели.
 Ему снилось, что он на сеновале милуется с разбитной девчонкой. Ее теплые нежные губы были податливы и пахли медом… Было так хорошо… Он скользил руками по нежной коже и понимал, что сдержаться уже не сможет. Да и зачем? Если девочка совсем, совсем не против?
 — Тише, тише…
 Объятия стали крепче, и Берт медленно выплыл из приятного сна. Он лежал на Эзре и целовался тоже с ним. Уже наяву. И это было настолько хорошо, что внутри что-то сладко дрожало и перехватывало дыхание. Эзра гладил его по спине, охотно отвечая на ласки. Сон — не сон, желание — похоть, нежность — ласка, все смешалось и мешало думать и воспринимать действительность, хотелось продолжения. Логической развязки.