Узорчатая парча

С почтением,
 Ясуаки Apuмa 
6 марта
  Господин Ясуаки Арима!  
  
Растущее у нас во дворе старое дерево мимозы, которое я уже считала полупогибшим, расцвело и в этом году. Стоит, все усыпанное мелкими желтыми цветами… Я ужасно люблю эти словно припудренные цветы, а потому сразу взяла ножницы и пошла срезать хорошую веточку, чтобы поставить ее в вазу. Но стоило мне дотронуться до нее, как цветы тут же принялись осыпаться. Они все продолжали облетать, пока я несла веточку домой. Я даже остановилась в растерянности. Всякий раз, когда я беру в руки мимозу, меня мгновенно охватывает какая-то странная, гнетущая печаль. Взяв в руки толстый конверт с Вашим посланием, я подумала: вот уж не предполагала, что получу ответ. Сердце у меня учащенно забилось, мне было страшно вскрывать конверт. Когда же я дочитала письмо до конца, меня охватило точно такое чувство, что я испытываю при виде облетающих цветов мимозы. Я и представить себе не могла, что Ваш ответ будет столь романтичным. Меня охватила щемящая грусть, потому что у меня вдруг возникло ощущение, что это письмо писал не Ясуаки Арима, а совершенно другой человек. Что Вы хотели сказать мне этим письмом? Что, собственно, я могу уяснить из него? Вы вдохновенно исполнили прелюдию, но когда дошло до основной темы, Вы, сославшись на усталость, взяли и захлопнули крышку рояля. Это была долгая и сладкая прелюдия, одурачивающая слушателя.
Я отправила Вам письмо, вовсе не рассчитывая получить на него ответ, но он все же пришел. Когда же я попыталась переварить написанное, у меня случилось что-то вроде несварения желудка. Мне бы хотелось узнать все до конца – как у Вас было с Юкако Сэо. Почему она сама оборвала свою жизнь? Почему она попыталась взять Вас с собой? Сейчас мне нестерпимо хочется узнать это. Я имею на это право. Прежде у меня никогда не возникало подобной мысли, но теперь, после столь романтического рассказа о Вашей первой любви мне захотелось заявить о своих «правах» и потребовать у Вас подробных объяснений. Мне захотелось выяснить и многое другое. Зачем вы приезжали в Дзао? Как Вы живете? Ужасно хочется знать. Я и сама себя не пойму – может, и то, первое письмо я написала Вам именно потому, что мне захотелось узнать все. После Вашего неожиданного ответа у меня сейчас такое состояние, как у ребенка, которого резко подняли со сна. Мы расстались десять лет тому назад, нас не связывает ничто, и, тем не менее, я чувствую, что мне не будет покоя, пока Вы не расскажете эту романтическую историю до конца. Я хочу знать развязку. Пожалуйста, опишите мне все, как было – начиная с Вашей встречи в универмаге и до того злополучного самоубийства в гостинице в Арасияме. Возможно, это лишнее, но сообщаю Вам, что мой супруг в конце этого месяца отбывает в трехмесячную командировку в Америку. Там он будет читать в каком-то университете лекции по истории Востока.
С уважением,
 Аки Кацунума 
20 марта
  Госпожа Аки Кацунума!  
  
Внимательно прочитал Ваш ответ. Действительно, Вы имеете все основания для негодования. Я и сам довольно долго испытывал к себе чувство легкого отвращения после того, как отправил свое письмо. Мне было стыдно, что я раскис, как мальчишка, – в мои-то годы! Я чувствовал себя полным идиотом несколько дней и никак не мог успокоиться. Но впредь я не стану писать Вам. Честно признаться, переписка с Вами стала мне в тягость. Не думаю, что я обязан рассказывать вам о своих отношениях с Юкако Сэо все без утайки. Я решил, что с меня достаточно. На этом считаю нашу переписку законченной.
Прошу извинить за краткость.
Примите мое уважение,
 Ясуаки Арима 
2 апреля
  Господин Ясуаки Арима!  
  
Наступил унылый сезон июньских дождей. Как Вы изволите поживать? Прошло всего два месяца после того, как я получила Ваше послание, в котором Вы запретили писать Вам. Но я, ослушавшись Вас, снова взялась за перо. Я пишу это письмо в душевном смятении. На сей раз, скорее всего, дело кончится тем, что Вы скомкаете и выбросите конверт, не вскрывая. Наверное, Вы возмутитесь моей назойливостью. Честно признаться, я и сама не пойму, отчего меня тянет писать и писать Вам. Чего я добиваюсь своими письмами?… Но что-то словно толкает меня, заставляя раскрывать перед Вами сокровенные тайники моей души. Как будто что-то странное, необъяснимое овладевает мною… Возможно, послав Вам письмо, я вернулась к тому душевному состоянию, в котором пребывала десять лет назад после развода с Вами. Вы, наверное, посмеетесь над моей глупостью. Что ж, как Вам будет угодно. Понимая, что я не только докучаю Вам своей навязчивостью, но и что Вы даже не станете читать мое послание, я, тем не менее, все равно решилась написать это письмо. Ведь Вы единственный человек, который молча, безропотно принимал когда-то все мои глупые выходки и капризы. В какой-то книге написано, что самые недостойные черты в женщине – это постоянные жалобы и глупая ревность. Но если такова природная сущность женщины, то, верно, я, повинуясь инстинкту, стремлюсь выплеснуть на бумагу эти мои недостатки. После того злополучного происшествия мною овладели уныние и тоска. Порой мне даже казалось, что я стала совершенно иным человеком. Но мне еще многое хочется высказать Вам! Ну и пусть, что это уже ничего не изменит. Даже лучше, если Вы уподобитесь бесчувственной деревяшке, пустому месту – и не ответите на оскорбление…
Отец начал изводить меня разговорами о повторном замужестве где-то через год после нашего развода. Тогда я вела почти затворническую жизнь в Короэн. Даже покупки в соседнем супермаркете я свалила на нашу Икуко, а сама днями просиживала у окна нашей спальни на втором этаже, где теперь осталась одна. Я перелистывала длиннющие иностранные детективы, но так и бросала их, не дочитав до конца, или слушала оставленные Вами пластинки, а иногда, просто уткнувшись в подушку, вслушивалась в тиканье часов. Так пролетало время.
Вдоль дороги, ведущей от станции электричек линии Хансин к нашему дому, течет мелкая речка. Вы, верно, помните, что на ее берегу стоял книжный магазинчик «Тамагава». Так вот, месяца через два после нашего развода он закрылся, и на его месте выстроили кафе под названием «Моцарт». Кафе держала одна пожилая супружеская пара, лет под шестьдесят. Икуко от кого-то услышала, что хозяева ставят для посетителей исключительно музыку Моцарта, и все приставала ко мне с советами зайти при случае, на прогулке, в кафе и выпить чашечку кофе.
Сезон дождей закончился, день выдался яркий, солнечный. По пути мне встретились две-три знакомые женщины. Они явно хотели заговорить со мной, но я пресекла это поползновение и молча прошла по залитой солнцем дороге, просто кивнув им. Мне ужасно хотелось увидеться с Вами. Помню, от жары у меня на лбу и на спине выступила испарина, и даже слегка закружилась голова. В голове крутилась только одна мысль: хочу встретиться с Вами. Хочу встретиться с Вами… Подумаешь, общественное мнение! Подумаешь, разбившийся вдребезги кувшин! Ах, если бы я была тогда более зрелым человеком… Я должна была найти в себе силы простить Вас. Ведь в жизни такое часто бывает – когда женатый мужчина влюбляется в другую женщину. Но я совершила непоправимую ошибку. Как же мне хотелось, чтобы Вы вернулись! Я брела по дороге и думала об этом. В глубине души я даже испытывала легкую ненависть к отцу, который сделал все, чтобы мы расстались. В то же время я испытывала такую ненависть к уже ушедшей из жизни женщине по имени Юкако Сэо, что во мне закипала кровь. А ведь я даже никогда не видела ее.
Кафе «Моцарт» напоминало летний домик. Такие нередко можно увидеть в курортных зонах. Сложенное из нетесаных коричневых бревен, строение и снаружи и внутри было стилизовано под горную хижину. Необработанное дерево смотрелось чрезвычайно эффектно. В специально не прикрытых балках кровли, срубленных из толстых бревен, в деревянных столах и стульях якобы ручной работы была видна стильная текстура дерева, со всеми ее разводами и узлами, словом, все говорило о том, сколько денег и усилий потребовалось от владельцев на постройку этого маленького кафе.