Паутина жизни (ЛП)

Затем мы услышали возмущенный рев. Меня тут же отпустили, и не успев упасть на гравий, я оказался в объятиях Ковальски.
— Лучше вам валить отсюда на хер! — загремел он им вслед. — Я лишу вас гребанных значков за это!
— Ради бога, Джонс, — проворчал Кон, подходя к нам. — Тебя нельзя оставить одного ни на секунду? Почему ты не позвал нас?
— Я не знал, что у него есть подкрепление. Разве это моя вина? — выругался я.
— Господи, — простонал он, — посмотри на свое лицо. Думаю, нам придется отвезти тебя в больницу.
— На хрен это, — проворчал я, выплевывая полный рот крови. — Ничего не сломано. Просто отвезите меня домой.
— Надо позвонить Кейджу по дороге.
С этим я поспорить не мог.
 ГЛАВА 3 
КОН РАССКАЗЫВАЛ нашему боссу о происшествии, пока я валялся на собственном диване с пакетом льда на лице. Разговор шел по громкой связи. Я выслушал все и добавил от себя несколько комментариев. Кейдж никак не отреагировал на то, что Кокран считал его продажным, но был крайне возмущен, услышав, что тот напал на меня на пару с коллегой.
— Отправлю под следствие обоих.
Но и я не остался в стороне от перепалки.
— Я толкнул Кокрана.
— Это была самозащита, — возразил Кон. — Мы с Джером все видели. Только не заметили за спиной долбаного напарника.
— Да, драка вышла бы честной, — объяснил я, попытавшись сесть. Но Ковальски щелкнул пальцами, помотал головой и вернулся к переключению каналов на телевизоре. Он ненадолго приглушил звук, однако, как только закончится телефонный разговор, в доме снова заорет спортивный канал. Хотя едва ли кто-то задержится здесь после прихода моей подруги Аруны с годовалой дочкой и птенчиком Цыпой, собакой Яна. Фактически теперь он и мой пес.
— Джонс?
— Да-с-сэр, — ответил я.
— Ты же понимаешь, — рыкнул он так, что даже по голосу несомненно угадывался огромный и страшный мужчина, — что не нужно защищать мою честь, правда?
— Прошу прощения, сэр, — ответил я, переводя дыхание. В голову приходило все, что Кейдж для меня сделал. — Никому не позволено унижать вас в моем присутствии.
В гостиной повисло молчание.
— Верно, — подтвердил Кон. Его голос прозвучал в тишине слишком громко.
— Согласен, — вклинился Ковальски.
Спустя мгновение Кейдж отрывисто выдохнул.
— Им предъявят обвинения, Джонс. Твоему бывшему напарнику не позволено избивать тебя лишь потому, что он расстроен из-за пропавших улик.
— Вы говорите об избиении, будто мы дрались один на один, — защищаясь, уточнил я. Уверен, что с одним противником смог бы постоять за себя. — Но ведь было совсем не так.
— Обязательно внесу в рапорт.
— Если бы мы с Кокраном дрались вдвоем, я бы его прибил, — добавил я, желая отразить это в записи.
— Учту, — подтвердил Кейдж. Я узнал покровительственный тон. — И кстати, у них вообще имелись какие-то доказательства, что искомый пистолет у нас?
— Не знаю.
— Была ли подпись человека, принявшего оружие на наш склад улик?
— Кокран не сказал.
— Итак, — вздохнул Кейдж. — Согласно записям, за последний месяц в качестве улик из оружия сдавали только полицейские «Глоки». Баллистики проверяли их из-за поступивших на офицеров жалоб.
— Значит, пистолет, который ищет Кокран, даже не у нас.
— Насколько я могу судить.
— Что подтверждает его слова. Он говорит, что пистолет здесь, а мы говорим обратное.
— Кокрану стоит сообразить, если мы отрицаем, значит, пистолета нет.
— Конечно.
— Мне почти захотелось пустить их с напарником на наш склад, чтобы они убедились в отсутствии пистолета, — заявил Кон. — Почти.
— Ни в коем случае, — решительно отрезал Кейдж. — Джонс, мне нужен официальный рапорт с описанием случившегося от начала и до конца. Ничего не упусти. Жду на почте не позже чем через пару часов.
— Да-с-сэр.
— Готовься отдать его Отделу по межведомственному взаимодействию, полицейскому Отделу внутренних дел и Управлению внутренней безопасности.
Управление внутренней безопасности. Как же мне нравилось болтать с этими ребятами. Они будут изучать дело под микроскопом.
— Или мы могли бы просто промолчать.
— Прости, Джонс. Кокрану с напарником не следует считать, что нападение на тебя — в порядке вещей.
— Разве полиции Чикаго не хватает забот и без меня?
— Два часа, Джонс. Начинай писать.
 Блядь. 
— Да-с-сэр.
— Кон, Ковальски, и вы тоже. Обо всем увиденном.
— Займусь, — заверил Кон.
— Уже пишу, сэр, — вторил Ковальски.
— Хорошо, — ответил начальник. Я думал, что разговор закончен, и удивился, когда Кейдж не положил трубку.
— Сэр?
— Джонс, ты нормально спишь?
Черт.
— Теперь, когда я дома, буду, сэр.
— Уж постарайся, — скомандовал босс и отключился.
И как ему сходило с рук то, что он раздавал мне приказы в отношении личной жизни?
— Не так я себе представлял радостное возвращение домой, — проворчал я.
— Какое возвращение? — уточнил Кон, уходя на кухню за новой порцией льда. — Дойл же не дома, да?
Через секунду в ответ на его вопрос раздался стук в дверь и звон ключей. Одна из моих давних подруг, Аруна Даффи, вошла в дом с годовалой дочкой Саджани, мужем и моей собакой.
— О боже, Миро, кто тебя ударил? — вскрикнула она. Ко мне тут же помчался стопятидесятифунтовый оборотень.
Цыпа был невероятно рад меня видеть, он скулил и повизгивал, катался по мне и крайне болезненно вылизывал лицо.
— Аруна! — пожаловался я, пытаясь спихнуть собаку.
— Господи, он будто собирается тебя сожрать, — проговорил Ковальски, явно наслаждаясь зрелищем. — Больно, да?
Я рыкнул на него.
— Гадость, — с трудом произнес Кон. Его голос выдавал отвращение. — Собачьи слюни.
— Цып, съешь его, — велел я, указывая на Кона.
— Дружище, какого черта? — вмешался муж Аруны, большой, крепкий и светловолосый, мощный, как бык, Лиам Даффи. Он подошел к дивану, одной рукой сдвинул Цыпу и сел рядом, чтобы взглянуть на мое лицо. Лиам был пожарным, а не работником скорой, но многое знал об оказании первой помощи.
— Думаю, тебя нужно отвезти в больницу, — решил он, осматривая меня. Цыпа тем временем пристроил голову у меня на коленях. — На щеке и возле глаза много синяков, приятель. Возможно, сломаны какие-то кости.
Я чесал пса-переростка за ушами и под подбородком, гладил его снова и снова, повторяя, какой он хороший мальчик. Цыпа молотил по полу хвостом с такой скоростью, что звук напоминал лодочный мотор.
— Ничего не сломано, — заверил я. — Правда. Выглядит не слишком хорошо, потому что на моей коже быстро проявляются следы, но я в порядке.
— Миро Джонс! — выкрикнула Аруна. — Не смей утверждать, что ты в порядке. И не вини во всем свою прекрасную фарфоровую кожу с чудесным розоватым румянцем.
Тишина. И Кон, и Ковальски уставились на меня, будто я отрастил вторую голову.
— Она журналист, — пояснил Лиам. — Красивые слова — дело ее жизни.
— Ха, — отреагировал Кон.
— Я в норме, — повторил я, улыбаясь. Хотелось, чтобы Аруна перестала кусать нижнюю губу и смотреть на меня как на умирающего. — Обещаю. Нужно только побольше льда.
— У тебя разбита губа, вокруг правого глаза черно-синий фингал, и…
— Клянусь, со мной все в полном порядке.
Она перевела дух, отдала дочь мужу и бросилась меня обнимать. Через секунду мы оба захрипели: Цыпа забрался на нас сверху, а Саджани на руках у Лиама захлопала в ладоши.
Собака могла нас раздавить.
— Убери с меня эту чудовищную псину, — попросил я Лиама.
Передав Саджани Кону, тот стащил Цыпу и увел его на кухню за лакомством.
Я уже было собирался повторить, что чувствую себя хорошо, как вдруг зазвонил мой телефон.
— Гляди-ка, — обратился я к Аруне. — Это Дженет.
Она вырвала телефон из моей руки и развернулась, устроившись у меня на коленях, а потом ответила, включив громкую связь.