Высокий Утес (СИ)

Иногда я думал о вожде Высоком Утесе. До сих пор мной не познан феномен этой личности. Для меня он, своего рода, дикарский джентльмен. Это, конечно, не означает, что рука его никогда не снимала скальпы. Нет, это, скорее, говорит о том, что он сильно выделялся среди всей этой краснокожей массы своим сдержанным нравом, на удивление благородным сердцем и, конечно, мудростью. За мудрые слова и поступки его помнят, и даже частенько вспоминают о нем в приличном обществе.
Маленький Жеребенок стал относиться ко мне с уважением. Видимо, потому, что ценил людей, способных постоять за себя. Как уже упоминалось выше, порой, когда он был неправ, или неоправданно меня в чем-то обвинял, я отвечал ему с дерзостью. Несмотря на свою свободу, я все ждал от него побоев или чего-то в духе "помни свое место, бледнолицый!". Но ничего подобного так и не дождался. Напротив, после таких случаев он все более уважал меня.
К этим дикарям я относился соответственно - как к дикарям. Но, тем не менее, был рад тому, что они относятся ко мне с некоторой долей уважения. Через время на меня обратил внимание сам вождь! От него не ускользнуло то, с какой уверенностью я держался в окружении некогда не знакомого мне общества. Помню, как-то раз один воин приказал мне, как рабу, принести воды и напоить его лошадей. Звали его Крепким Вязом. Я отказался повиноваться, напомнив, что ничьей собственностью не являюсь. Он посмотрел на меня, как на надоедливую муху, и готов был шлепнуть по затылку. Я приготовился к обороне, и в этот момент мы услышали властный, и в тоже время, мелодичный голос Высокого Утеса.
-Падающий-С-Лошади больше не раб, - сказал вождь и велел Крепкому Вязу отцепиться от меня.
Я был поражен всем этим. Вождь кайовов, - этих ненавидевших всех цивилизованных людей, дикарей, - назвал меня свободным. Я попытался не утратить своего достоинства и, надеюсь, действительно выглядел тогда, как свободный человек.
VI
Странствия Бурого Медведя
"Скиталец - вот моя участь". Только об этом думал я во время своего длительного путешествия. Лишь это занимало мою голову, когда я пытался уберечь ее от смертельных ударов злых людей, или когда склонял ее в знак благодарности людям с добрым сердцем. Какую мудрость могу получить я в своих странствиях? О таких вопросах я старался не задумываться. Великий Дух знает все. Я решил довериться его воле.
Запас пищи исчез в первый же день моих скитаний. Голод подступил быстро. С каждой минутой он лишь усиливался. Я все время напоминал Великому Духу о его обещании хранить меня, поднимал к небу свой тотем, вопил, как сумасшедший. Но никакого ответа не получал.
Второй день странствий я провел без пищи. По пути, на мое счастье, подвернулся ручей. Я утолил жажду. Бизоньего пузыря у меня не было. Тот, что я прихватил с собой, порвался, едва я успел расправиться с его содержимым. Из лагеря я пытался уйти как можно быстрее, и у меня не было времени проверять его качество.
С этим апачем я встретился совершенно неожиданно. Солнце пекло беспощадно. Прищурившись, я разглядел на горизонте одинокого всадника. Заметив меня, он стал ко мне приближаться. Он был очень хорошо вооружен. С его пояса свисал томагавк, за спиной виднелся перекинутый через плечо лук, на правом боку покоился колчан, полный стрел, а в руке он сжимал ружье. Волосы стягивала красного цвета повязка из ткани. Яркой была она, я ее хорошо запомнил.
Я по привычке положил руку на рукоятку находившегося в ножнах ножа, приготовился схватиться за лук, но решил сначала наладить мирные отношения с путником, несмотря на то, что он был представителем враждебного мне племени. Языка апачей я не знал, а потому объяснялся жестами. Это наречие было известно почти всем племенам Равнин. Апачи - горцы, но и им порой приходилось посещать прерии, а для общения с их обитателями требовалось знать язык знаков.
-Кто ты и куда идешь? - спросил я незнакомца.
Мне повезло. Язык жестов он знал.
-Меня зовут Пронзающий Врага, - сказал апач, - Я иду издалека, с земель моего родного племени. Бледнолицые зовут эти места Аризоной.
-Зачем ты путешествуешь? Почему ты один? - снова спросил я.
-Я ищу подвигов. Наш вождь отказывается вступать на тропу войны с белыми и не хочет воевать с враждебными племенами. Он хочет жить со всеми в мире. Говорит, что сам Великий Дух призывает его к этому. Мне его слова не понравились. Я - воин. Мое сердце жаждет крови, мой пояс томится в ожидании скальпов. Поэтому я покинул свое племя и вступил на путь поисков великих побед, или доблестной смерти.
Его слова меня смутили. Я сразу понял, что пытаться наладить общение с таким человеком бессмысленно. Тот, кто ищет скальпов, никогда не прислушивается к голосу разума. Никогда такой человек не захочет заключать мирное соглашение.
-Твой скальп будет первым! - таковы были его последние слова, сказанные, конечно, языком жестов.
Я потерял всякую надежду заключить с ним мир, и схватился за лук. Он направил на меня ружье и выстрелил. Я попытался увернуться, но пуля задела ногу. Противник издал радостный возглас. Я натянул тетиву. В следующий миг стрела была пущена. Однако цель она лишь задела. Воин был проворным бойцом. Он пригнулся и погнал лошадь вперед. Стрела вонзилась ему в плечо. Он не издал ни звука. Выдернув стрелу из тела, он повернул коня в мою сторону и, вновь прицелившись, выстрелил. Его выстрел оказался бесполезным, что его очень разозлило. Он продолжал стрелять. Под градом пуль я спрятался в расположенный поблизости кустарник и, прилегши на землю, приготовился пустить во врага еще одну стрелу. Издавая боевой клич, противник приближался ко мне. Взмолившись о помощи к Великому Духу, я поднялся и сделал выстрел. На этот раз стрела пробила лобную кость воина, искавшего подвигов. Он нашел лишь доблестную смерть.
В моем распоряжении теперь было хорошее ружье, еще один лук и колчан со стрелами, томагавк и, самое главное, - конь. Этот мустанг был бесподобен. Скорее всего, апач увел его у команчей. Скакун был послушным, быстрым и сильным. С ним я теперь мог странствовать с гораздо большим удовольствием. Великий Дух не отступал от своих обещаний. Он держал свое слово, оберегал меня и заботился обо мне. Иначе, смог бы я победить столь грозного противника?
Скальп с убитого я не снимал. Он искал славы, следуя тому, к чему его призывало бесстрашное сердце. Он был воином. Я не думаю, что Создатель одобрил бы мой поступок, сними я с погибшего скальповую прядь. Но и похоронить его достойно я не мог. Чтобы соорудить погребальный помост, требовалась помощь нескольких человек. Обряда бледнолицых закапывать мертвецов в землю мы не признаем, ибо это - выражение неуважения к покойнику. Я оставил его в прерии, положив рядом его лук и стрелы, от прав на которые решил отказаться.
Теперь я продолжил свой путь в неизвестность, восседая на прекрасном мустанге, будучи хорошо вооруженным и готовым к преодолению любых, пусть даже самых смертельных, опасностей. Я не знал, как своего скакуна называл погибший. Сам назвал его Добытым-В-Поединке.
VII
Высокий Утес хорошо помнил день, в который впервые повстречался с белыми людьми. Произошло это у берега реки Бразос. Вождь Твердый Камень организовал поход на небольшое поселение, расположенное у восточной излучины реки. Военный отряд состоял из восьмидесяти пяти воинов. Кайова попытались совершить внезапное нападение, но, как оказалось, жители пребывали в постоянном ожидании опасного врага. Этому способствовали многочисленные атаки команчей во главе с Бизоньим Горбом.
Бледнолицые сражались отчаянно. Однако Высокий Утес не увидел в них храбрости. Лишь страх перед жуткой расправой и желание остаться в живых. На своем веку он встречал очень мало белых людей, проявлявших неподдельную отвагу на поле боя. И все же эти белые оборонялись яростно. Они прекрасно знали, что их ждет, попадись они в плен к столь суровым противникам. Юный воин, которого все называли Вьющимся Хвостом, отличился своей бесстрашием и здесь. Он сражался так же отважно, как и в битвах с тонкавами, уичита и кикапу. Он на скаку снимал скальпы с бледнолицых, боявшихся его, как огня, что все поглощает. Позже, у племенного костра, он говорил, что скальпировать белых так же просто, как сдирать шкуры с уже мертвых койотов. Вождь Твердый Камень сказал своим воинам после сражения: