Грандиозный план

Минуту Таффи ошеломленно смотрел на Брайана, потом неожиданно расхохотался.
— Ну и ну, — изумленно произнес он. — Ты защищаешь Рут? С чего бы это? Неужели ты с ней…
Брайан тряхнул Таффи так, что ворот его рубашки угрожающе затрещал.
— Ни одного слова на эту тему, — предупредил он. — Ни единого!
Ему ужасно хотелось со всего маху впечатать смазливую физиономию Таффи в асфальт, но он понимал, что не может позволить себе этого. Что только усиливало искушение.
— Мы оба знаем, что именно ты стоишь за всеми неприятностями в клубе Рут, — прошипел он. — Запомни, Глоссоп, я слежу за каждым твоим шагом. В твоих интересах постараться не злить меня. Очень постараться. А теперь убирайся!
Он разжал руки, и Таффи, непрестанно оглядываясь, зашагал вниз по улице. Брайан остался один у дверей бара, смутно сознавая, что своим поступком принес Рут больше вреда, чем пользы.
  
17
 
Рут не спалось. Сначала она ворочалась с боку на бок в кровати, вновь и вновь переживая все подробности вчерашнего вечера вплоть до встречи с Уэлменом. Затем бродила по мансарде из угла в угол, переставляя с места на место безделушки и бесцельно перебирая одежду в шкафу.
Накопившееся напряжение требовало разрядки. Рут извлекла из комода шкатулку с украшениями, но даже это испытанное средство на сей раз оказалось бессильным. Тогда она решительно влезла в спортивный костюм и кроссовки и, осторожно спустившись по лестнице, вышла из дома.
Рут бежала, не выбирая дороги, наугад, до тех пор пока участившееся дыхание и колющая боль в боку не заставили ее остановиться. Немного отдышавшись, она огляделась, чтобы определить, куда ее занесло, и побрела к близкому уже пляжу.
Сейчас, в шесть часов утра, пляж был безлюден. Именно это и требовалось Рут. Ей всегда хорошо думалось здесь. Шум прибоя и крики чаек напоминали ей об отце. Интересно, что ее отец сказал бы о Брайане? Понравились бы они друг другу? Рут представлялось очень важным, чтобы Брайан оказался именно тем человеком, который вызвал бы у ее отца одобрение.
Если бы отец не погиб почти пятнадцать лет назад.
Если бы…
Как много этих «если бы» в ее жизни! Снова и снова они возникают, напоминая обо всех ошибках, совершенных ею, и разочарованиях, которые ей довелось пережить.
Если бы она не связалась с Таффи Глоссопом.
Если бы Уэлмен не стал свидетелем того, как она целуется с Брайаном.
Теперь уже ничего не исправишь. Все, что она могла сделать, это продолжать двигаться вперед, к своей цели, как она делала это все последние годы.
Рут собралась уже покинуть пляж, когда ее внимание привлек идущий навстречу человек, показавшийся ей знакомым.
Брайан!
Он шел не спеша, засунув руки глубоко в карманы и разглядывая песок у себя под ногами. Поравнявшись с Рут, он поднял голову и остановился.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила она.
— То же, что и ты, полагаю, — ответил Брайан. — Я не мог заснуть и решил немного прогуляться.
Он наклонился и поцеловал ее в щеку так легко и естественно, словно все свободное время отдавал тренировкам. Рут тряхнула головой, отгоняя будоражащее воспоминание о совсем других поцелуях, и рассеянно коснулась рукой груди Брайана. Он накрыл ее ладонь своей, поднес к губам и вдумчиво и внимательно поцеловал каждый палец.
— Ты в порядке? — спросил он.
Рут кивнула.
— Настолько в порядке, что, пожалуй, уже могу идти домой. — Она мягко, но решительно отняла свою руку и, увязая в глубоком песке, побрела прочь.
Брайан двинулся за ней следом.
— Куда ты идешь? — спросила Рут.
— Провожаю тебя до дому, — отозвался он.
— Послушай, мы ведь уже говорили на эту тему вчера вечером.
— Это ты говорила, а я только слушал, — хмыкнул Брайан.
Рут нахмурилась.
— Тебе незачем связываться со мной. Нам действительно лучше расстаться.
— Даже не помышляй об этом.
Она пожала плечами. Внутренние побуждения Брайана Стоунера могли бы поставить в тупик и квалифицированного психоаналитика. У Рут же тем более не было никаких шансов разобраться в них. Единственное, что она могла сделать прямо сейчас, чтобы хоть как-то улучшить положение, это идти, по крайней мере, на расстоянии шага от Брайана и надеяться, что в шесть утра их никто не заметит.
— Как бы я ни изменилась, в Лонгвью мне никогда не простят того, что я вытворяла в школе.
При воспоминании об этом Брайан улыбнулся.
— Зато тебе будет что рассказать внукам.
Они повернули на Виктория-роуд и направились к дому Рут.
— Правда, он красивый? — спросила она, издали с нежностью глядя на дом.
— Конечно, — кивнул Брайан, — только придется провести полжизни за ремонтом этой развалюхи.
Рут расхохоталась.
— А мне-то говорили, что ты романтик, — заметила она.
Брайан поднялся следом за Рут по расшатанным ступенькам крыльца и задержал ее руку, уже потянувшуюся к дверной ручке.
— Погоди минутку.
Рут быстро осмотрелась по сторонам. Если и были свидетели их встречи, они предпочитали подглядывать из-за занавесок.
Брайан взял ее лицо в ладони. Они показались Рут горячими, но она решила, что это потому, что сама она успела продрогнуть на утреннем ветерке. И безусловно, этим же объяснялась внезапная дрожь в коленях и пробежавшие по спине мурашки.
— Я должен сделать это, — сказал Брайан, целуя Рут так быстро, что она не была уверена, что поцелуй ей не померещился. — Кажется, тебе этого мало, — заметил он.
Рут не ответила. Она хорошо знала такие поцелуи. Это именно они заставляют девушек не спать по ночам, купаясь в самых несбыточных мечтах. Они не будят желания, они пробуждают надежды. О, Рут знала такие поцелуи и не зря всегда боялась их.
— Ты такая сладкая на вкус, — пробормотал Брайан, целуя ее снова. — Мне не хватало тебя. Ноги Рут подкосились. Брайан заботливо поддержал ее и помог прислониться спиной к двери. Его рука скользнула под ее спортивную майку, и он издал возглас удовольствия, обнаружив, что под ней нет лифчика. Широкая ладонь словно ковшом накрыла одну из ее грудей, и Рут чувствовала, как твердеют соски под нежными прикосновениями.
Ей хотелось, чтобы волшебство длилось вечно, но пора было напомнить Брайану, да и себе тоже, что это не для них.
Брайан прижал ее к стене и уперся лбом в ее лоб, ни на минуту не прекращая ласкать ее грудь.
— Поедешь сегодня ко мне домой?
Держись, скомандовала себе Рут. Не позволяй ему продолжать это медленное самоубийство!
— Я договорилась встретиться с Синди…
— Отменяется.
Он просунул колено между ее ногами.
— И мне нужно покрасить стену в зале для сквоша…
— Я сделаю это вечером, после того как ты проведешь у меня день. — Брайан скорчил устрашающую мину. — Ты согласишься сама или мне придется еще раз поцеловать тебя?
— Это шантаж?
— Самый действенный, — выдохнул Брайан, почти касаясь губами ее губ. — И тебе придется поддаться ему.
Разумеется, она поддалась.
Всю дорогу Рут просидела, сжавшись в комок на переднем сиденье в надежде, что никто не заметит ее в машине Брайана.
— Радость моя, поверь, что до нас абсолютно никому нет дела, — заметил ей Брайан. — Тебе вовсе не обязательно так тщательно прятаться.
— Хорошо, — покладисто согласилась Рут, — не буду.
Тем не менее она и не подумала выпрямиться. Брайан был уверен, что, пока он вел ее от машины к дому, Рут ничего кругом не видела от страха.
Он был потрясен тем, как отчаянно ему хочется, чтобы его жилище понравилось ей. Кажется, он не испытывал такого волнения, находясь рядом с женщиной, с тех пор как ему исполнилось тринадцать.
— У меня есть кое-что для тебя, — сказал он, когда они вошли в гостиную. — Посмотри сюда.
Рут повернулась и ахнула.
— Мой метроном! Ты нашел его!
Она схватила тяжелый инструмент и осмотрела со всех сторон, чтобы убедиться, что он не поврежден. Затем подняла на Брайана недоверчивые и счастливые глаза.