И тогда она исчезла

– Скажи-ка мне, Элли, – в конце концов произнесла Ноэль, подняв на девочку немигающий взгляд. – Что было самым плохим из всего, случившегося с тобой?
Элли пожала плечами.
– Ну что? – настаивала Ноэль. – Умер твой хомячок? Или что-то в этом роде?
– У меня никогда не было хомячка.
– Хм, это хорошо. Может, то, что у тебя никогда не было хомячка, и оказалось самым плохим для тебя?
Элли опять пожала плечами.
– Я никогда и не хотела его.
– А что бы ты хотела? По-настоящему хотела, но тебе не разрешили?
Элли слышала, как на кухне работает телевизор. Наверху гудит пылесос – мама занята уборкой. Сестра с кем-то болтает по телефону. Семья живет своей жизнью, и никому из домочадцев не нужно вести с учительницей математики странные разговоры о хомяках.
– На самом деле ничего важного. Самые обычные вещи: деньги, одежда.
– Ты никогда не хотела собаку?
– Вообще-то нет.
Ноэль вздохнула и придвинула к себе домашнюю работу Элли.
– Ну, тогда ты и вправду счастливая девочка. И я надеюсь, ты ценишь, как тебе повезло.
Элли кивнула.
– Ну и хорошо. Вот доживешь до моих лет, захочешь кучу вещей. А когда увидишь, как все остальные получают их, то будешь думать: ну вообще-то теперь должна быть моя очередь. Несомненно. Но нет, ты сможешь только смотреть, как все эти вещи бесследно улетучиваются. И у тебя нет ни единого шанса что-то поделать с этим. Совсем нет.
На миг повисла гнетущая тишина. Ноэль медленным движением поправила очки, откинула первую страницу домашней работы Элли и сказала:
– Ну и ладно. А сейчас давай посмотрим, как моя лучшая ученица отработала эту неделю.
– Скажи мне, Элли, какие у тебя надежды и мечты?
Элли застонала про себя – опять у Ноэль Доннелли странное настроение.
– Да просто хочу отлично сдать выпускные экзамены. Затем поступить в хороший университет.
Ноэль неодобрительно хмыкнула и закатила глаза.
– Ну что такое происходит с вами, молодыми, и почему вы одержимы университетами? О, с какой помпой отмечали мое поступление в Тринити-ко́лледж! Для моей матери это было грандиозным событием. Она не могла прекратить болтать всему миру, что ее единственная девочка поступила в Тринити! И посмотри на меня сейчас. Я одна из самых бедных, кого только знаю.
Элли улыбнулась и начала обдумывать, что бы на это сказать.
– В жизни есть много всего, помимо университета, мисс Всезнайка. Есть нечто большее, чем свидетельства, сертификаты, дипломы и высшая квалификация. У меня всего этого более чем предостаточно, разве что из ушей не прет. Но взгляни на меня. Вот я сижу здесь, с тобой, в твоем прекрасном теплом доме, пью твой шикарный чай «Эрл Грей», и мне платят сущие гроши за то, что я вкладываю мои знания тебе в голову. Потом я возвращаюсь домой, а там ничего нет. Пустота. – Она резко повернулась и уперлась в Элли взглядом. – Пустота. Клянусь тебе! – Она вздохнула и вдруг улыбнулась. Очки поползли вверх по ее носу, и она отвела взгляд от Элли. Урок начался.
После ухода Ноэль Элли нашла маму в кухне и сказала:
– Мам, я хочу прекратить эти занятия.
Лорел обернулась и удивленно взглянула на дочь.
– О? А почему?
Элли хотелось раскрыть ей правду. Не сказать ли «Ноэль изматывает меня, говорит жуткие вещи, и я больше не могу каждую неделю проводить наедине с ней целый час»? Как же Элли хотелось рассказать маме правду! Возможно, тогда маме удалось бы все исправить, и жизнь сложилась бы иначе. Но по каким-то причинам Элли не сказала этого. Наверное, ожидала, что мама сочтет такую причину слишком глупой, чтобы из-за этого бросить уроки перед самыми экзаменами. А может, Элли опасалась, что, если расскажет матери о странностях своей учительницы, Ноэль попадет в беду.
Как бы то ни было, Элли решила объяснить так:
– Честно говоря, Ноэль исчерпала свои возможности. У меня остались практически все методики и тесты, которые она давала мне. Я могу заниматься сама. Заодно сэкономим немного денег.
И победоносно улыбнулась, ожидая ответа.
– Ну, все же немного странно бросать занятия прямо перед экзаменами.
– Верно. Но я думаю, есть и другие вещи, какие я могла бы делать, используя это время. Учить географию, например.
Это было стопроцентной неправдой. Элли и без того прекрасно успевала по всем предметам. Лишний час в неделю ничего бы не изменил. Но она нежно улыбнулась, оставив решение за мамой.
– Ну, дорогая, как знаешь.
Элли благодарно кивнула. В ее ушах до сих пор звучали странные слова Ноэль, в носу стоял надоевший аромат старой кулинарии и запах грязных волос. Девочка не могла забыть, как ее беспокоили перепады настроения Ноэль и вопросы, не имеющие никакого отношения к математике.
– А ты уверена? Если так, то было бы хорошо избавиться от лишних расходов, – подытожила мать.
Элли ощутила волну облегчения.
– Абсолютно уверена.
– Хорошо. – Мама открыла холодильник и вынула тюбик с соусом Болоньезе. – Завтра же позвоню ей и скажу, что мы закончили.
– Отлично, – обрадовалась Элли, и будто странный, противный груз свалился с ее души. – Спасибо.
 
8
 
Полицейский поздоровался с Лорел. Он был молод, выглядел измученным, рука его оказалась липкой, и было заметно, что ему не по себе. Он привел Лорел в комнату для допросов.
– Спасибо, что приехали, – сказал он так, будто у нее был выбор: ехать или не ехать. Будто она могла сказать: Извините, у меня сегодня слишком много дел. Может, встретимся через недельку?
Кто-то пошел за чашкой воды для нее. Только она уселась, как дверь опять отворилась и появился Пол.
Боже, ну конечно же. Лорел даже не вспомнила о Поле, а отреагировала на звонок так, будто только одна она переживает случившееся и несет за все ответственность.
Но ясно, в полицейском участке кто-то подумал и о Поле.
Он ворвался в комнату. Его серебристые волосы висели патлами. Костюм помят и пропитан городскими запахами. Рука Пола потянулась к плечу Лорел, когда он проходил мимо, но она не смогла заставить себя повернуться, чтобы выразить ему признательность, а лишь слегка улыбнулась присутствующим офицерам полиции.
Пол плюхнулся рядом с Лорел, прижимая руку к галстуку. Кто-то принес ему чай из автомата. Она почувствовала раздражение из-за этого чая. А еще почувствовала, что злится на Пола.
– Мы обследовали участок недалеко от Дувра [10], – сказал детектив по имени Дейн. – Нам позвонил выгульщик собак. Его терьер выкопал сумку.
Сумка. Лорел порывисто кивнула. Сумка не тело.
Дейн вытащил из конверта и бросил на стол фотографии размером приблизительно 10 на 8 дюймов [11], потом подтолкнул их к Лорел и Полу.
– Узнаете какой-нибудь из этих предметов?
Лорел придвинула к себе фотографии.
Сумка Элли. Ее рюкзак. Тот, который она накинула на плечо, когда вышла из дома, направляясь в библиотеку столько лет тому назад. На рюкзаке красовалась красная эмблема, малюсенький яркий логотип, который был очень важен при обращении в полицию. Из всего, что Элли имела при себе в тот день, этот логотип был практически единственным признаком, указывающим на ее личность.
На второй фотографии – черная футболка, свободный пуловер без ворота, с короткими цельновязанными рукавами. На этикетке внутри отмечен бренд – New Look. Эту футболку Элли обычно заправляла в джинсы спереди.
На третьей – трикотажный лифчик серого цвета с мелкими черными горошинами. На этикетке – Atmosphere.
На четвертой – светлые джинсы. Судя по этикетке – Topshop.
На пятой – пара потрепанных белых кроссовок.
На шестой – простая черная худи с лейблом Next.
На седьмой – связка ключей от дома с пластмассовым брелоком в виде маленькой совы, глаза которой загорались, когда нажимали кнопку на ее животе.