Закон Хроноса

- Уже лучше, правда? А теперь рассказывай, что же там произошло.
- А… Эта штука… Эта машина начала двигаться. Три кольца так быстро вращались, что у меня закружилась голова. Кажется, они еще и светились…
- Красным, как кристалл?
- Нет, нет. Свет был белым. Знаете, таким голубовато-белым… Таким ярким, что на него нельзя было смотреть.
- А потом?
- Потом машина исчезла. Через пару секунд от нее и следа не осталось. Как будто нечистая сила ее унесла.
- Как так?
- Точно не знаю,- сказал мальчик.- Ее просто не стало. Ни ее, ни Вилмы, ни железного человечка. Как будто никогда и не было. Странно как-то. Я уж подумал, что они водят всех за нос, и это какой-нибудь фокус. Гумбольдт и Пфефферкорн как с ума сошли. Набросились друг на друга, хлопали по плечам, называли друг друга «сорвиголовами», «старой рухлядью» и всякой другой ерундой. Я смотрел и думал, с чего бы им так радоваться? Машины же нет. Но им это, видно, не мешало. Когда они успокоились, Гумбольдт объяснил, что волноваться не нужно, нужно просто подождать.
- Сколько подождать?
- Неизвестно. Но он сказал, что нам нужно отойти на другую сторону хижины. Это важно, потому что поможет ответить на другой вопрос. О чем он говорит, я не понял, но отошел вместе с остальными. Через десять минут все снова засветилось, и из ниоткуда появилась машина. Она дымилась и шипела, но, похоже, была совершенно целой.
- А пассажиры?
- Они чувствовали себя очень даже неплохо. Сначала по лестнице спустилась Вилма, потом Герон. Когда Гумбольдт спросил, что они чувствовали во время путешествия, те сказали, что для них все длилось буквально одно мгновение. Им показалось странным, что мы, зрители, вдруг оказались на другой стороне хижины. Именно это и хотел узнать Гумбольдт. Именно поэтому он и заставил нас поменять место. Пока у нас прошло десять минут, путешествие Вилмы и Герона не заняло и секунды.
Берингер откинулся на спинку.
- Интересно. А часы?
- Они показывали разницу ровно в десять минут. Как будто машина просто перескочила эти десять минут.
- А робот?
- С ним все в порядке. Гумбольдт переставил внутренние часы на десять минут вперед, так что они снова шли правильно.
Берингер пригладил рукой жесткие черные волосы.
- Не хочешь ли ты сказать, что эта чертова машина действительно совершила скачок во времени?
Мальчик испуганно оглянулся.
- А как тогда все это объяснить?
Человек за его спиной презрительно скривился. Очевидно, он не поверил ни единому слову из того, что услышал. Берингер задумался. Не зря же он так долго возглавлял организацию - он всегда доверял своим чувствам. Предусмотрительность, дальновидность и скепсис - вот причина того, что он продержался на этой должности гораздо дольше своих предшественников. Конечно, на первый взгляд эта история казалась чистой авантюрой. Но что, если это правда? Разве Гумбольдт не доказал, что является мастером на всякие неожиданности? Что, если машина времени действительно работает? Берингер чувствовал, когда наклевывалось хорошее дельце. Он поддерживал контакт с людьми, которые могли бы выложить за подобную информацию кругленькую сумму. Кроме того, ему уже давно пора свести счеты с исследователем и его сыном.
- Можно идти, господин Берингер?
- Хм, что? Ах, да, да, иди,- отмахнулся Берингер.- Но продолжай держать меня в курсе. Сам знаешь, что случится, если я не получу новостей. Дай мне то, чего я хочу, и мы останемся друзьями.
Мальчик подавленно встал и вышел из трактира. Черный человек не спускал с него глаз, пока тот не исчез. Потом сказал:
- Ты веришь тому, что он рассказал? Если интересно мое мнение, то я считаю все это выдумкой. Эх, я бы с удовольствием вытряхнул из него правду.
- Держи свои грязные руки от него подальше, Паромщик. Мальчик говорит правду, поверь моему нюху.
- А ты не боишься, что он нас когда-нибудь сдаст? Вот замучит его нечистая совесть, и он побежит каяться.
- Почему побежит? Он прекрасно знает, что ему за это будет. И не только от нас, но и от Гумбольдта,- он покачал головой.- Нет, нет, он уже по уши в болоте. Он у нас в руках и будет и дальше приносить нам важную информацию,- Берингер потер руки.- Ах, как хорошо держать в руках все ниточки! Кажется, у меня появилась еще одна профессия. Что скажешь про кукольника? По-моему, неплохо, а?
- Не знаю…
- Что же ты знаешь? Садись и допивай пиво мальчишки. За него же уплачено. А потом беги к Карлу Штрекеру. Отцу будет интересно узнать, что происходит в доме Гумбольдта. Я уверен в этом.
  
13
 
Оскар проснулся среди ночи от громкого шума. Юноша открыл глаза и осмотрелся. Через окно лился лунный свет и расплывался на дубовом полу светлым пятном. Ему снилось, что он упал в реку и его несет бурное течение. Все его друзья, Гумбольдт, Элиза остались на берегу и смотрели, как его увлекает все дальше и дальше. Пока он боролся с волнами, видел, как меняются берега. Выросли города, в небо потянулись дома, среди облаков мелькали странные летательные аппараты. Потом в небо взметнулись огненные шары. Города рассыпались. Все превратилось в пепел и дым. Через некоторое время стало светлее, но небо все равно осталось странно оранжевым.
Река несла его прямо в море. Земля осталась далеко позади, и только волны окружали его. Он чувствовал себя пешкой в игре приливов и отливов. На поверхности воды качалась деревянная доска, за которую он и уцепился. Вдруг послышался легкий свист. Сначала Оскару показалось, что это ветер, но потом он понял, что это не так. Свист становился все громче и громче и вскоре превратился в гром. Впереди взмыла в небо колонна из бурлящей пенной воды. Она рассыпалась мельчайшими каплями воды, осевшими дождем на волосах и лице. Но это был не дождь. На оранжевом небе не было ни облачка. Оскару показалось, что он поплыл быстрее, словно подхваченный невидимой силой.
И тут он увидел.
Посередине озера образовалась глубокая воронка, из которой поднималась бурлящая пена. Вихрь был готов поглотить всех и каждого. Именно такой водоворот когда-то описывал Эдгар Аллан По. Вода увлекала на глубину все - бочки, деревья, корабли. Захватила она и Оскара. Все быстрее и быстрее вращался он вокруг адской дыры, в глубине которой сиял неестественно белый свет. Сначала юноша пытался бороться и плыть против течения, но оно было слишком сильным. Он барахтался и кричал… и потом проснулся.
Посмотрел на часы. Третий час.
Поднялся, шатаясь, и подошел к окну. Луна была необычно светлой. Круглый диск висел на чернильном небе, окруженный тысячами звезд. Какая ночь!
И какой сон!
Оскар размышлял, что бы означали сновидения, как вдруг заметил движение в саду. Промелькнул темный силуэт с лампой в руке и двинулся в сторону леса. За ним бежала маленькая тень. Длинный клюв, короткие лапки, ранец на спине.
Вилма и Гумбольдт.
Оскар нахмурился. Что они делали в саду среди ночи? Тут из дома вышел еще один любитель ночных прогулок. Ноги у него не сгибались, и он вперевалочку потопал за первыми двумя. Герону явно нелегко было догонять своих спутников. Странно. Куда направляются эти трое?
Долго гадать не пришлось: вся компания устремилась к лесной хижине.
О сне можно было забыть. Оскар оделся и вышел из комнаты. На цыпочках он спустился вниз по лестнице и только в кухне надел ботинки. Из дому вышел через черный ход. Ночь была еще красивее, чем из окна. На листьях блестели капельки росы. В воздухе витал запах цветов и влаги. По небу пронесся метеорит, оставив за собой светлый след. Оскар поднял воротник и пошел в лес за отцом.
Ему казалось, что он знает дорогу, но ночью все выглядело по-другому. Лунный свет сбивал с толку. Тени выглядели более резко, и в голубоватом свете все казалось намного больше своих реальных размеров. Скоро он понял, что заблудился. Оскар стиснул зубы. Вилма бы не попала в такую передрягу. Она удивительно умела ориентироваться на местности. Вилма была ночной птицей, поэтому холодный свет ее не смутил бы, хотя острым зрением она никогда не отличалась. В основном Вилма ориентировалась с помощью обоняния и слуха и в темноте чувствовала себя довольно неплохо. Но сейчас она была с Гумбольдтом.