Вигил (СИ)

Какой предел человеческих сил? Как долго можно превозмогать собственную физическую немощь и насколько рассудок может в этом помочь? Казалось, все их путешествие будет одним ответом на этот вопрос. Шесть долгих дней они тащились по холмам, которые становились все круче и постепенно превращались в отлогие горы. Идти по прямой не позволял рельеф и поселения мексика, приходилось петлять и заходить назад. Один день шел сильный дождь, переждать который они не могли себе позволить, и упорно брели под его прохладными струями. Дунстан оказался самым выносливым из них и умудрялся подгонять даже Умбру, что уж говорить про Марию и Эбуция. К привалам выматывались так, что еле хватало сил что-то съесть, упасть замертво и заснуть. Если бы не Кальвус, они давно сдохли от голода. Тот в своих дозорах находил время ловить местную живность, которую совместными усилиями готовили Леандр и Квинтиус.
Раны Марии беспокоили её и Умбру. Благодаря помощи эфириуса поврежденная кожа быстро слезла и на её месте уже стала формироваться новая, но от резких движений она лопалась и кровила, делая девушку бесполезной для отряда. Она не могла эфирить, пользоваться оружием и едва справлялась с гигиеной. На боль от заживающих ожогов накладывалась страшная усталость, не исчезающая даже после привалов и ночного сна, который Мария проводила метаясь в кошмарах, где поочередно погибали все её спутники, а её саму или приносили в жертву своим божествам ацтеки, или сжирало живьем чудище с пирамиды. По несколько раз она вскакивала и объятая страхом всматривалась в темноту, прислушивалась к шорохам и скрипам, шебуршению животных, стрекоту насекомых и измученная снова проваливалась в сон. Когда она уже была уверена, что вот он — её предел, организм неожиданно научился справляться и девушка уже не напоминала бесчувственное бревно, когда они засветло остановились на ночевку. Умбра затеял чистку оружия. Эбуций последовал его примеру. Мария проверила раны на руках, новая кожа стала достаточно прочной, чтобы позволить небольшие движения пальцами. Кальвус разведал местность вокруг стоянки и вернулся с добычей.
— Давай я тебя осмотрю, — подсела к нему девушка и показала изуродованные ладони. — Подвижность почти восстановилась, сейчас я смогу провести диагностику и не навредить.
Дунстан поднял голову и Мария поняла, что впервые смотрит ему в глаза, обжигающе голубые и холодные. Если бы не они, выражение на лице мужчины можно было назвать умиротворенным, ледяной взгляд же превращал его в застывшую маску безразличия. Не хотелось бы знать, каким образом Кальвус стал таким, не из страха столкнуться с ним настоящим, а из страха уйти следом. Видимо, разведчик знал о производимом впечатлении, поэтому поспешил опустить голову и скрылся за взъерошенной шевелюрой.
— Хорошо, — глухо согласился он на предложение девушки.
Она сосредоточилась, извлекла немного энергии и для проверки пропустила её через пальцы, а потом и через собственные руки. Себе повредить эфиром она практически не могла, зато проверила, не убьет ли своим сканированием Кальвуса. Еще раз все проверив, взялась за легионера. Сотрясение он все же получил, но каким-то образом её воздействие сразу после него очень хорошо компенсировало повреждения и теперь Дунстан был поразительно здоров.
— С тобой все в порядке, даже несмотря на тот удар. Сможешь пешком хоть до Нового Рима дойти, — неуклюже пошутила она и поспешила отсесть, чтобы не столкнуться с ним взглядом.
— Спасибо, — сказал ей в спину разведчик и начал разделывать небольшую лесную свинью, покрытую шерстью.
На следующий день они дошли до предгорий и стали взбираться вверх. Зелени стало больше, кактусов почти не осталось, одна знакомая взгляду лиственная растительность. К ночи дошли до живописного места у прозрачной горной реки, по обеим берегам которой рос стройный лес. Закат отражался в воде и зрелище получилось красивое, если бы не обстоятельства.
— Я пойду за хворостом, — сообщила Мария, по пути планируя немного ополоснуться в речке.
Пару дней назад она начала пользоваться бытовыми формулами, однако они не могли заменить полноценного купания. Умбра бросил на неё быстрый взгляд, остановил его на смене одежды в руках и кивнул, давая понять, что в курсе её планов на помывку. Девушка специально отошла от лагеря, чтобы никого не смущать. Уходящее за горизонт солнце давало еще достаточно света и Мария поспешила постирать одежду, пока еще видны самые сильные пятна. Рубашка и штаны напоминали тряпье, грязные, пыльные, с разводами от пота. Воняло от них также немилосердно. Руки, пока она стирала, заледенели. Удовлетворенно положив выжатые вещи на камень она аккуратно зашла в воду, преодолевая сопротивление организма, не желающего лезть в её ледяные объятия. Быстро растерлась куском ткани и промыла волосы, не расплетая косичек.
Одеваться не спешила, вытершись попрыгала на месте, чтобы разогнать кровь. Во время очередного прыжка повернулась и наткнулась взглядом на Эбуция, который пристально её разглядывал, стоя немного в отдалении. Выражение лица эфириуса не предвещало ничего хорошего. Что же, рано или поздно это должно было случиться. Мария осторожно переступила с ноги на ногу, резко присела, перекатилась и выхватив нож из лежащих на берегу вещей, замерла в стойке. Галл не пошевелился, только криво ухмыльнулся.
— Ловкая штучка, — протянул он, сделав шаг вперед. — Как представлю, какие вещи можно с тобой вытворять… Я, конечно, не любитель такого, — он скривился, увидев её уродливые шрамы, — но в нашей обстановке выбирать не приходится.
— Выбор есть всегда, — холодно сказала Мария не спуская взгляда с мужчины.
Вместо ответа Эбуций метнулся вперед и обманным движением постарался выбить нож из её рук. Не тут-то было, она полоснула его по предплечью и отскочила в сторону. Опустив взгляд на кровавую полосу, Галл поднял на неё окаменевшее лицо.
— Не пойму, чего ты сопротивляешься? — наклонил он вбок голову. — Я не вчера родился и знаю, как сделать женщине приятное. Сбросим пар, хорошо проведем время вместе.
— Нет, — Марию совсем не устраивал секс в таких условиях и с таким партнером.
— Уверена? Чего ломаешься? — не унимался тот.
— Нет.
— А с чего это? — он прищурился. — Чем я хуже его?!
— Хуже кого?
— Меция, конечно! — вспылил эфириус. — Ему-то ты исправно давала!
— У нас ничего не было, — холодно сообщила она, про себя решив, что, возможно, зря.
— Хватит врать, — зло сказал он.
— У нас ничего не было, — повторила Мария.
— Чем он лучше меня, а?! — разъярился Эбуций, ноздри угрожающе раздувались. — Если хочешь знать, то это Меций виноват, что ты сейчас тут, а не в своей теплой постельке! За это задание ему обещали шестой ранг! Сам трибун обещал! — Галл практически кричал. — Слышала бы ты, как он уговаривал Ватия и Септимуса взять тебя, а не идти в соседнее поселение за нормальным вигилом. Про аттракцию твою рассказал и силовую. Конечно, меньшее, что он мог после такого сделать, это подставить свою задницу вместо тебя, чтобы стать героем!
За время этой речи Мария переместила пальцы на ноже, ослабив захват, и на последнем слове прочувствованной речи Эбуция, запустила в него клинок отточенным за годы тренировок движением. Нож послушно рассек воздух, летя вперед и почти вонзился в ногу мужчины, когда тот быстро ушел от броска. Галл оскалился и рванул к девушке, но был остановлен окриком.
— Стоять! — к ним приближался Умбра, буравя взглядом эфириуса. — Квинтиус, прикройся.
Второго приглашения ей не было нужно, она споро натянула на себя одежду и схватила постиранную с камня.
— Иди в лагерь. Мы сейчас подойдем, — не отрываясь от Эбуция велел Леандр.
Не оглядываясь Мария пошла обратно. У готового костра её уже ждал Кальвус и девушка ощутила укол совести, что задержалась с купаниями и вернулась без хвороста. Разведчик сверкнул своими ледяными глазами исподлобья и продолжил разделку небольшого грызуна с полосатой пегой шкуркой. Она развесила мокрые вещи на ветках, обломала несколько и подсела к Дунстану.