Тогда ты услышал

— Перед летними каникулами я с двенадцатым классом был в уголовной полиции. Очень приятный начальник объяснил нам все, от рангов служащих до распорядка рабочего дня. У вас сложная иерархия.
— Да, так и есть.
Мона казалась сама себе деревянной. Что-то в этой ситуации было странным. Тем временем остальные коллеги перестали разговаривать и теперь наблюдали за ними обоими, как за экзотическими животными в зоопарке. Даже ученики, и те, казалось, стали вести себя тише.
— Вы будете меня допрашивать? — спросил Даннер.
— Вы имеете в виду, брать у вас показания? Может быть, да. Но не сейчас, вы уже все рассказали.
Его глаза. Взгляд вроде бы теплый и дружелюбный. Очевидно, у него есть чувство юмора. Приятная улыбка. Но, тем не менее, ей стало не по себе. С другой стороны, ее знание людей, по всей видимости, действительно оставляет желать лучшего.
Боуд сам снимал показания. Копии протоколов с показаниями учеников лежали в ее комнате в отеле, куда ей очень хотелось вернуться. Мона любила ночевать в отелях. Она, самое смешное, чувствовала себя там менее одиноко, чем в собственной квартире, когда там не было Лукаса. Даже в наилучшим образом изолированной комнате время от времени слышно, как кто-то разговаривает в коридоре или сливают воду в туалете.
— А какова, собственно, причина вашего приезда, можно узнать? — Даннер качался на стуле, как строптивый ученик.
— Дальнейшее снятие показаний в школе. — На такой формулировке они сошлись с ректором и Боудом. — Надеюсь, такой ответ вас удовлетворит, — добавила она.
Еще одно слово, и она встанет и уйдет. Она и сама не знает, что ищет. Если эти два дня не дадут никаких результатов, она больше не сможет этим заниматься.
А: Нет, Боже ж ты мой, у моей жены не было никакого нервного расстройства. У нас не было никаких проблем.
Ф: Ваша жена тайком вышла из хижины. Она часто так поступала?
А: Как «так»?
Ф: Шла своей дорогой. Уходила, не предупредив вас.
А: Нет.
Ф: А почему же на этот раз?
А: Я не знаю. (Свидетель Михаэль Даннер всхлипнул.)
Ф: Ваша жена в последнее время ни с кем не знакомилась?
А: Не думаю. Я вообще-то полдня занят в школе. Я никогда не задавался вопросом, как она проводит первую половину дня. Возможно, это было ошибкой.
Ф: Она не вела себя странно в последнее время?
А: (Пауза.) Может быть, разве что была тише, чем обычно.
Ф: Как человек, который чем-то озабочен?
А: (Пауза.) Возможно.
Ф: Не было необъяснимых телефонных звонков? Встреч с людьми, которых вы не знаете?
А: Была пара звонков. Я не спрашивал ее, кто звонил, я никогда так не поступаю. У нас были очень доверительные отношения. Но обычно она мне рассказывала. Это мне, в принципе, запомнилось.
Ф: Что?
А: В последнее время мы меньше разговаривали друг с другом. Она была несколько более закрытой, чем обычно. Но, знаете, может, это я просто выдумываю. Потом всегда пытаешься все объяснить, как-то интерпретировать. (Свидетель Михаэль Даннер всхлипывает.)
…
Ф: У вас был четырехчасовой горный переход. Вы устали?
А: Конечно, ясное депо. А что? (Свидетельница Берит Шнайдер долго кашляет.)
Ф: Но вы ведь сказали, что все вместе не спали до четырех утра.
А: Нет, не все. Верена, Надя и Янош пошли спать около… (пауза) ну, в полночь или около того.
Ф: Кто остался?
А: Я, Сабина, Хайко, Петер, Марко. Мы… мы так заговорились, что даже не заметили, как прошло время. Это было нечто!
Ф: Что?
А: Что время пролетело так быстро. Вам это знакомо?
Ф: Да. И о чем вы говорили все время?
А: Теперь и не вспомню. О книгах, которые мы читали. Чем остальные хотят заниматься дальше. О смысле жизни, ну, о всяком таком. (Свидетельница Берит Шнайдер смеется.)
Ф: Почему вы смеетесь?
А: Не знаю. Извините.
Ф: Должна же быть причина. Женщина, которую вы хорошо знали, внезапно умирает. А вы смеетесь. Почему?
А: (Пауза.) Дело в том, что Даннер… Мы все время должны говорить о серьезных вещах, когда сидим с ним. Тут же начинается дискуссия. (Свидетельница Берит Шнайдер сделала ударение на последнем слове.) Само по себе это здорово. Но, одновременно с тем, очень сложно, потому что иногда хочется и поразвлечься.
Ф: Значит ли это, что все происходившее не доставляло вам удовольствия?
А: Нет. Это было просто здорово. Я не могу вам этого объяснить. Всегда такое ощущение, что он хочет заглянуть нам в душу. Но там ничего нет. Ну, во всяком случае, не так много, как он думает. По крайней мере, у меня.
…
Ф: Вы сидели вместе до четырех утра?
А: Да, примерно. Потом мы пошли спать, и тогда выяснилось, что госпожи Даннер нет в ее спальнике.
Ф: Как это обнаружилось? Кто это заметил и как?
А: Михаэль, когда хотел залезть в свой спальник. Что ее спальник пустой, что ее нет.
Ф: Михаэль?
А: Господин Даннер.
Ф: Вы называете преподавателей по имени? Так у вас принято?
А: (Пауза.) Нет. Не все.
Ф: А кто?
А: (Пауза. Свидетель Марко Хельберг кажется растерянным.)
Ф: Это тайна?
А: Нет, чушь. Хайко, Сабина, Петер и я.
Ф: Вы вчетвером называете господина Даннера по имени и говорите ему «ты», в то время как ваши одноклассники с ним на «вы»? Вы и другим преподавателям говорите «ты»?
А: Нет, только ему. Мы говорим ему «ты», только если мы наедине. В присутствии остальных и на занятиях, естественно, нет. Так получилось. Мы хорошо понимаем друг друга, мы на одной волне. Но мы это совершенно четко разделяем. На уроке он преподаватель, а мы — всего лишь его ученики. Мы не смешиваем эти вещи.
Ф: Ну хорошо. То есть, господин Даннер выяснил, что его жены нет. Что было потом?
А: Мы обыскали хижину. Снизу доверху. Это не заняло много времени, потому что хижина довольно маленькая. Она ушла, это было ясно.
Ф: И что потом? Как вы отреагировали на это?
А: Мы выбежали на улицу, стали звать ее как ненормальные. Минут через двадцать господин Даннер сказал, что мы все равно ничего не можем сделать, пока не рассветет. У нас был всего лишь один фонарик, и батарейка в нем почти что села. И мы пошли спать.
Ф: Все?
А: Господин Даннер сидел за столом внизу и ждал. Все остальные пошли наверх спать. На следующий день он разбудил нас в семь утра. И мы пошли искать. Но мы не нашли ее. Потом мы позвонили в полицию с мобильника господина Даннера.
Ф: Как господин Даннер вел себя?
А: Что вы имеете в виду?
Ф: Когда он обнаружил, что его жены нет на месте, во время поисков на следующий день — как он вам показался?
А: Обеспокоенным, конечно. Он был совершенно разбитым. А как бы вам было, если бы ваша жена внезапно бесследно исчезла, без всякой причины?
…
Ф: Ваши одноклассники Берит Шнайдер и Марко Хельберг говорят, что никто из вас не заметил, как ушла госпожа Даннер.
А: По крайней мере, я — точно.
Ф: Ваш ректор говорит, что спальня находится на втором этаже хижины. Второго выхода нет, то есть, чтобы выйти, нужно спуститься в общую комнату.
А: Именно в этом вся и штука. Она, должно быть, выпрыгнула со второго этажа.
Ф: А вы видели, как госпожа Даннер уходила наверх спать?
А: (Пауза.) Думаю, да. (Пауза.) Ну, точно никто не видел, как она уходила. Она, должно быть, спрыгнула. Или еще как-нибудь.
Ф: Окно, из которого, по вашим словам, выпрыгнула госпожа Даннер, находится почти в четырех с половиной метрах над землей. Это очень высоко. Коллеги из австрийской полиции должны были в таком случае найти, по крайней мере, четкие отпечатки ног под окном. Но не нашли. Как вы это объясните?