Остров любви

Не хотите ли зайти?— с нарочитой иронией спросила мисс Смит.
Она не сомневалась, что если ему захочется, то он войдет и без приглашения. А тот уже бесцеремонно прошагал в гостиную и разглядывал обстановку.
Я бы не отказался от чашечки кофе,— обронил Стэн, будто его здесь ждали, и уселся в кресло возле телефона.— Пока вы его готовите, я позвоню в аэропорт и закажу вам билет на обратный рейс в Перт.
Моника, собравшаяся варить кофе, застыла, широко раскрыв, изумленные глаза. Она содрогалась от негодования и собственного бессилия перед наглостью Стэнли, его уверенностью в праве распоряжаться чужими судьбами.
Меня вымажут дегтем и обваляют в перьях перед тем, как выдворят из города?
Кэмп попросту не замечал гнева девушки.
Мне нравится эта экзотика, мисс Смит,— издевательски заметил он.— Несколько смущает деготь, особенно если измажет эти симпатичные, выгоревшие на солнце кудряшки, но вот перья... пожалуй, это выглядело бы пикантно.
Монике потребовалась неимоверная выдержка, чтобы не запустить в глумившегося над ней Стэнли кофеваркой. Ни разу она не встречала мужчину, который бы обладал иезуитской способностью доводить женщину до белого каления. Зря она затеяла эту никчемную словесную дуэль! За время их краткого знакомства ей уже пришлось убедиться, что этот человек по своей природе — лидер во всем, не привыкший к поражениям.
Забудьте об экзотике, мистер Кэмп. Я пока не собираюсь уезжать,— заявила Моника.
Стэн скрестил руки на груди, его потемневшее лицо предвещало грозу.
Ну так соберитесь. Теперь, когда вам известно о помолвке Фила, у вас нет причин оставаться в этом негостеприимном городе.
Но всемогущий Стэн и представить себе не мог, как упряма мисс Смит. Запретить ей что-либо делать по собственному разумению просто невозможно. К тому же у нее были свои причины, чтобы задержаться в Бруме. Вот о них-то этот тип ничего не ведает.
Я хочу ознакомиться с достопримечательностями города,— твердо объявила Моника, заметив, как заиграли желваки на его скулах,— это был своего рода барометр, безошибочно показывающий степень раздражения супермена.
Какими именно?— поинтересовался он. Белая рубашка под его скрещенными руками натянулась на отлично развитых мускулах. Стараясь не поддаваться мужской привлекательности, Моника с трудом сглотнула комок. Она еще не остыла от памятного поцелуя.
—Точно не знаю, да и вам что за дело?— ответила девушка вызывающе. В Бруме много интересного: архитектура, парки, выставки, театр, да просто сами горожане.
Стэн наклонил голову в знак согласия, но взгляд его светло-карих глаз был по-прежнему суров.
Согласен. Однако заядлую любительницу вечеринок трудно представить замеревшей перед полотнами старых мастеров в картинной галерее. И вряд ли такую белоручку заинтересует поездка на болота вблизи города. Я как-то не могу себе представить вас и на драматичном футбольном матче, заставляющем переживать, неистовствовать, ликовать.
Кофейник чуть не выпал у Моники из рук.
Позвольте! Вы не имеете права судить обо мне на основании весьма сомнительных шпионских наблюдений, которые можно толковать по-разному,— отважно парировала она.— У каждой медали есть две стороны — эта расхожая истина вам, надеюсь, известна?
Глаза Стэна холодно смотрели на собеседницу.
Вы забыли о самом неопровержимом доказательстве вашего легкомыслия и распущенности — о том, как вы вешались мне на шею во время приема.
Девушка негодующе вздернула подбородок.
Я вешалась?! Какая наглая ложь! Это вы вели себя непристойно. А ваш театральный поцелуй был омерзителен!
На мужественном лице Кэмпа промелькнула самодовольная усмешка, от которой у Моники воз никло горячее желание опять влепить ему пощечину. Нет, больше она не унизится до рукоприкладства. Моника поклялась, что не потеряет самообладания, как бы Стэнли ее ни провоцировал, хотя он продолжал свои эксперименты без малейших угрызений совести.
Да вы почти не сопротивлялись, и вам совсем не было противно,— возразил он.— Каждое мгновение, пока длился мой поцелуй, было для вас истинным наслаждением. Я это почувствовал. Да вы всю жизнь мечтали о таком поцелуе!
Черт его побери! Он сказал чистую правду, по думала пристыженная Моника, но вслух-то этого не признаешь.
Как, должно быть, трудно всегда считать себя правым,— язвительно ввернула она.— Но на этот раз вы глубоко заблуждаетесь. К тому же переоцениваете свои возможности, относящиеся к моему отъезду. Как вы, верно, заметили, я сняла квартиру на месяц и намерена задержаться в Бруме, одобряете вы мой поступок или нет.
'— Вы убеждены, что одного месяца хватит, чтобы заманить в сети золотую рыбку? Скорее всего, он имел в виду Фила.
Для меня это заслуженный отпуск, возможность сменить обстановку. Вы же мое появление в Бруме расцениваете, как желание поохотиться на мужчин. Не ожидала, что ученые могут так примитивно мыслить!
А вы об охоте и не помышляли, невинный ягненочек?— Видно, Кэмп горел желанием унизить ее как можно сильнее.
Да Бога ради, думайте, что хотите. Меня не задевают ваши оскорбления. Слишком много чести, сэр!
К удивлению Моники, мужчина направился к двери.
Забудьте о кофе, я не останусь.
Неужели, несмотря на все их, мягко говоря, пререкания, ей удалось убедить оппонента в своей искренности и отсутствии коварных замыслов? Он внезапно стал неестественно уступчив, но Монике не хотелось искушать судьбу и верить в чудесные превращения. Сейчас ей важно одно: чтобы он ушел.
Как хотите,— сказала она с безразличием.— Спасибо, что подвезли.
Пожалуйста.— В его голосе неожиданно прозвучала грусть.— Я непременно свяжусь с вами,— обронил Кэмп.
Не стоит бес...— Но он исчез так же быстро и бесшумно, как увертливый крокодил, соскользнувший с берега в родную стихию. Наступившая вдруг в комнате тишина оглушила Монику. Девушка тревожно поглядывала на дверь, в полной уверенности, что Стэнли вернется. Он сдался слишком легко, но пообещал, что обязательно свяжется с ней.
Кофе был готов; Моника налила себе чашку и вышла на балкон, откуда было видно, как рыбаки ловят на спиннинг треску, лосося и усача в мутных водах залива. Накануне она видела молодую женщину, несущую огромного краба, который лениво перебирал клешнями.
Моника вовсе не смотрела, как Стэн уезжает, вовсе нет, уверяла она себя. Несмотря на его обещание объявиться, девушка не испытывала желания встретиться с ним опять. В ней говорили обида и уязвленное самолюбие. Как он смел подумать, что она ловит богатого муженька, не испытывая ничего, кроме корысти?!
Верит Стэн или нет, но Крамер не кривил душой, дав понять, что Моника ему безразлична. Может быть, она поступила слишком опрометчиво, последовав за ним в Брум без приглашения, но на этом ее прегрешения и заканчиваются.
Пожалуй, Фил был азартным рыбаком, использовавшим в качестве приманки обеды вдвоем и охапки цветов. Зато теперь стало ясно, какие у него были намерения. Он и не помышлял о любовном союзе. Монике вспомнилась сказка о Красной Ша почке. Она почувствовала себя беззащитной герои ней этой мудрой истории, а Фил представился ей коварным волком.
Девушка села, подтянув к подбородку колени и обхватив их руками, и склонила тяжелую от дум голову. Глаза у нее щипало, но она не дала волю слезам.
Надо прекратить думать о помолвке Фила. Он не стоит ее слез, как их не стоил и Эл. Проклятье, она и об этом человеке не хотела вспоминать. Но весь день оказался таким печальным, что невольно возникла мысль и о нем.
Эл Карузерс был ее соседом в Перте, Восхищение ею, чего Эл не скрывал, льстило Монике, пока она не поняла, что на молодого человека нельзя положиться. Тот факт, что у нее не было семьи, казался ему забавным, и он любил повторять, что они два сапога пора: этот человек тоже никогда не видел своих родителей. Но Карузерс ошибался: они не были похожи. Моника жаждала обрести на стоящую сплоченную семью. Девиз Эла - «жить сегодняшним днем» — вызывал у нее протест, а его нежелание обрести свою семью выглядело себялюбием. Черствым эгоизмом. Разрыв произошел, когда она размечталась о рождественских праздниках. «Кто знает, как у нас с тобой к тому времени сложится?» — деловито заметил он. Элу оказалась чужда романтика, он был самовлюбленный сухарь, потенциальный холостяк.