Властелины стихий

— В чём дело, Драко? — её немного хриплый голос сводил его с ума.
— Я не могу, Валькери, — прошептал он, не смотря ей в лицо, — я не должен… Мой отец всегда говорил, что Малфои не должны любить или иметь привязанности — это делает их слабыми. А я… я люблю тебя, Вал, и это сильнее меня — я не могу противиться этому чувству, оно слишком велико…
Драко говорил всё тише и тише, а под конец и вовсе умолк. Пэнтекуин тоже молчала — он не мог решиться и взглянуть на неё. И когда молчание стало для него совершенно невыносимым, Валькери тихо произнесла:
— А разве твой отец никогда не ошибался?
Драко в изумлении поднял голову — Пэнтекуин не отрываясь смотрела на пламя свечи. Она вновь заговорила — немного нараспев, словно рассказывая старинную балладу.
— Мой отец был великим человеком… есть великий человек, — поправилась она. — Он часто говорил мне, что истинное чувство — лучшее оружие. Мысль о том, кто тебе дорог, может стать поддержкой в трудную минуту, защитить от безумия. Он был прав — лишь мысли о моём отце не дали мне сойти с ума, пока я была в плену.
— В плену? — негромко переспросил Драко.
У него возникло странное чувство, что Пэнтекуин — это его часть, а он — её. Он знал: она не простой человек, а может, и не человек вовсе — и всему, что она бы ни сказала, он верил безоговорочно — какая-то его часть подсказывала ему, что она не может лгать.
Валькери кивнула.
— Меня захватил в плен мой троюродный брат — Джелар. Он хотел, чтобы я отказалась от трона Лоно Хара — в его пользу, разумеется. Он пытал меня в течение многих месяцев, и лишь благодаря отцу я не потеряла рассудок — самое страшное, что может случиться с аниморфом.
Она поёжилась. Драко внимательно слушал её, и чувство похожее на жалость поднималось в его душе.
— Наконец, я нашла способ бежать, — продолжала она. — Затем я собрала войско, вернулась и отомстила Джелару, отняв всё, что у него было, и отправив его на работы в рудники. Но я до сих пор думаю, что бы со мной случилось, если бы не отец. Думаю, я бы не выжила.
Пэнтекуин замолчала и, встав, подошла к окну. В этот момент выглянула луна и осветила её фигуру, внезапно показавшуюся Драко невероятно хрупкой. Он подошёл к Валькери, обнял её, нежно поцеловал и, глядя в её удивительные глаза, попросил:
— Расскажи мне о своём отце.
Валькери улыбнулась, и по её улыбке Драко понял, что этой просьбой он навсегда завоевал её доверие и любовь.
— Его имя — Люцифер. Люцифер Цепеш, — начала она.
Утро застало их сидящими на кровати и тихо разговаривающими. Левой рукой Драко мягко обнимал Валькери, а она, положив голову ему на плечо, перебирала тонкими изящными пальцами пряди его длинных шелковистых волос цвета платины. Когда в палату вошла мадам Помфри, они вздрогнули, но не сразу отодвинулись друг от друга.
Медсестра сделала вид, что ничего не заметила.
— Это просто удивительно, мистер Малфой, но вы совершенно здоровы. Как такое может быть? — удивлённо заметила мадам Помфри, завершив осмотр Драко.
Малфой загадочно улыбнулся.
— Видимо, это у меня наследственное.
Они с Валькери переглянулись, весело засмеялись и направились к выходу из больницы.
— Да, кстати, Вал, — заметил Драко, идя по коридору в большой зал, — в воскресенье намечается поход в Хогсмид. Не хочешь ли прогуляться туда вместе со мной?
— С удовольствием, — промолвила она в ответ.
— Тогда я буду ждать тебя возле гриффиндорской гостиной в десять, — предложил Драко.
— Идёт, — на секунду задумавшись, ответила Пэнтекуин. — Ну, мне пора — видишь, меня ждут.
За гриффиндорским столом уже сидели Гарри, Рон и Гермиона. Гарри призывно помахал рукой.
— Ну что ж, удачного дня, — немного обиженно сказал Драко.
Валькери засмеялась особым грудным смехом, от которого по спине Драко пошли мурашки.
— Не вздумай ревновать меня, Драко! Я этого не люблю.
— А что же ты любишь? — обнимая её за талию, спросил Драко игривым тоном, возвышаясь над ней благодаря своему росту.
Пэнтекуин привстала на цыпочки и, обняв его за шею, поцеловала долгим и нежным поцелуем. Многие из проходивших мимо учеников с изумлением косились на них, но им было всё равно.
— Тебя, дурачок, — ласково промурлыкала она и, выскользнув из его объятий, помчалась к своему месту за гриффиндорским столом.
Гриффиндорцы смотрели на неё широко распахнутыми глазами — им была прекрасно видна вся сцена.
— Не вздумайте ничего спрашивать, — грозно предупредила их Валькери.
Все тут же захлопнули рты, а Пэнтекуин с жадностью набросилась на еду.
Драко ещё некоторое время постоял на месте, отстранённо улыбаясь и смотря ей вслед, а затем тряхнул головой, отгоняя наваждение, и направился к своему месту.
Его встретил удивлённо-непонимающий взгляд слизеринцев.
— Не вздумайте ничего спрашивать, — этаким ничего-хорошего-не-предвещающим тоном сказал Драко.
Он посмотрел на стол.
— И с чего это я такой голодный? — недоумённо пробормотал он.
  
Глава 13
 
Их роман вызвал много сплетен в Хогвартсе. Половина школы считала, что Драко приворожил Пэнтекуин какой-то чёрной магией, чтобы потом отомстить ей за поражение Слизерина в матче. Другие утверждали, что это Валькери влюбила в себя Драко, чтобы… ну, зачем-то ей ведь это было нужно?! Некоторые — шёпотом — рассказывали, что Пэнтекуин на самом деле вампир и хочет сделать Драко таким же, как и она.
Слухи становились всё более невероятными, и спустя два дня после их совместного появления в Большом зале, к Валькери в коридоре подлетела Пэнси Паркинсон, миловидная слизеринка, раньше считавшаяся девушкой Драко, и попыталась сглазить её, крича, что она увела у неё парня. Пэнтекуин легко увернулась от заклятья и, заломив Пэнси руки за спину, заставила её опуститься на колени. Пэнси вскрикнула от боли и унижения.
— Никогда не бросайся на меня, — ухмыльнулась Валькери, и от её оскала мурашки пошли даже по спинам слизеринцев, привычных к насилию.
— Отпусти! — выдавила Пэнси с жалобным всхлипом.
— Драко — мой! — злобно, по-змеиному прошипела Вал, склоняясь прямо к лицу девушки, так что она могла видеть своё отражение в чёрных как ночь глазах. — Попробуй отбить его — и я сломаю тебе шею.
Она снова зверски улыбнулась, обнажив в оскале свои чуть выступающие вперёд клыки, и отшвырнула Пэнси от себя. Та не удержалась на ногах и со стоном рухнула на пол.
— Это всех касается, — добавила Пэнтекуин и кинула выразительный взгляд на Падму Патил, проходившую мимо.
Весь этот год Падма твердила повсюду, какой Драко стал красавчик и как ему идёт его новая причёска — длинные волосы, стянутые в хвост, совсем как у его отца. Девочка побледнела и прижалась к стене. Валькери с довольным видом продолжила свой путь.
Драко тоже не терял времени даром. Семь слизеринцев попали в госпиталь из-за наложенного на них проклятия — они посмели плохо отозваться о Пэнтекуин. Выхватить палочку для Драко стало делом одного мгновения.
По всеобщему мнению, они стали самой странной парочкой, которая когда-либо была в Хогвартсе. Их связь породила множество слухов и сплетен. Но все перешёптывания смолкали, как только они появлялись рядом — невысокая грациозная темноволосая девушка с необычайно тёмными глазами, в которых светились недюжинный ум и сила духа, и стройный статный блондин с холодно-высокомерным выражением лица, смягчавшимся, когда он взглядывал на свою спутницу.
Как ни странно, отношение Драко к остальным гриффиндорцам не изменилось ни на йоту. Его лицо приобретало всё то же презрительное выражение, как только он замечал Поттера — разумеется, если только с ним рядом не шла Валькери.
Рон и Гермиона были потрясены этой новостью: гриффиндорка встречается со слизеринцем! Но Гарри, как это ни странно, воспринял всё совершенно спокойно, точно уже зная об этом заранее.
— Она сама решает, кого ей любить, а кого — нет, — философски замечал он в ответ на восклицания Рона.