Ангел из Сетубала

Перейра обиженно отвернулся от меня. Он молча подошел к окну и застыл, глядя на улицу.
Покончив с обедом, я решил часик-другой вздремнуть. Но присутствие странного типа мешало мне осуществить это желание. Сон не шел ко мне. Я скосил глаза и взглянул на Перейру. Он стоял неподвижно, словно памятник.
– А может быть, он сумасшедший? – пришла мне в голову неожиданная мысль. – Точно, сумасшедший. Больница же все-таки. Сбежал из психушки и у меня в палате прячется.
Я еще раз посмотрел на Перейру.
– Да нет, на психа вроде бы не похож. Хоть, кто его знает, как они выглядят. Я в жизни ни одного не видел. Ну, во всяком случае, этот не буйный. Так, тихопомешанный.
Скрипнула дверь, и в палату неслышно вошла медсестра.
– Покушал, Андрей?
– Спасибо, Любовь Васильевна.
– Молодец, Андрюша. Аппетит хороший, значит, пошел на поправку.
Она собрала пустые тарелки на поднос и направилась к выходу.
Я был в полном недоумении:
– Неужели медсестра не заметила постороннего в моей палате?
– Любовь Васильевна…
– Что, Андрей?
Она остановилась и взглянула на меня.
– Не могли бы вы попросить покинуть мою палату вот этого молодого человека?
– Какого молодого человека?
– Вон того. У окна.
Я ткнул пальцем в сторону Перейры.
– Шутите, Андрей? – спросила она, с беспокойством глядя на меня.
– Нисколько. Вон он стоит.
Я снова указал на Перейру.
Он уже стоял ближе ко мне и нахально улыбался.
– Может быть, вам что-нибудь за окном показалось? Хоть здесь третий этаж…
Она поставила поднос на столик у дверей и направилась к окну.
И тут произошло совершенно необъяснимое, от чего я даже на какое-то время потерял дар речи. Любовь Васильевна, идя к окну, прошла сквозь Перейру, стоявшего у нее на пути, как сквозь облачко табачного дыма. Она посмотрела в окно, задернула шторы и подошла ко мне. Потрогала мой лоб, проверила пульс.
– Может быть, вам приснилось это, Андрей?
Я молчал, не в силах вымолвить ни слова.
– Ладно, отдыхайте. А о ваших галлюцинациях я доложу лечащему врачу. Может быть, придется психиатра приглашать.
Медсестра покачала головой и, как всегда, бесшумно, вышла из палаты.
Я лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. Мой мозг отказывался понимать увиденное и уж тем более дать этому сколько-нибудь внятное объяснение. Не знаю, сколько я пробыл в состоянии умственного нокаута, но к реальности меня вернул вкрадчивый голос Перейры.
– Андрей, с вами все в порядке?
Я зыркнул на него испепеляющим взглядом.
– Да, я в полном порядке. Я вижу мужика, который называет себя ангелом! Его никто не видит, а я вижу! Медсестра спокойно проходит сквозь него, как будто его и нет вовсе. А завтра придет психиатр, и меня упекут в дурдом! Так что у меня все в полном порядке! Спасибо тебе за это, друг Перейра!
– Меня зовут Диего.
– Спасибо тебе, друг Диего!
– Не надо так расстраиваться, Андрей.
– Да? Легко сказать! Вот объясни, Перейра. Почему я тебя вижу и слышу, а для медсестры ты – ноль, вообще не существуешь?
– Я думаю, Андрей, это последствия травмы головы, полученной вами. Вы же слышали, что иногда, вследствие несчастного случая, люди приобретали сверхъестественные способности. Кто души людей видит, кто внутренние органы человека, а кто дар предвидения получает. А вы вот меня видите.
– Великая радость! – съязвил я.
– Ну, я тоже не в восторге от этого, – ответил Перейра.
– И что же, я теперь до конца жизни буду тебя видеть?
– Трудно сказать. Тут есть три варианта. Либо это навсегда. Либо это пройдет, когда полностью заживет гематома. Либо нужно получить еще одну травму, как говорится, вышибить клин клином.
– Меня бы больше устроил второй вариант.
– Не помешал? – раздался незнакомый мне голос.
Я повернул голову и увидел входящего в палату коренастого человека в белом халате и белой шапочке.
Он энергично подошел к кровати и сел на стул.
– Вы с кем-то разговаривали?
Человек в белом халате пристально смотрел на меня.
– Я? Нет, что вы! С кем тут разговаривать? Просто роль репетировал, – нашел, что ответить, я.
– Понятно. Здравствуйте, Андрей Николаевич. Помните меня?
– А должен помнить?
Я внимательно посмотрел на него.
– Я вас первым осматривал, когда вас привезли к нам со съемочной площадки.
– Я же без памяти был, – растерянно ответил я.
– Понятно. Шутка не прошла.
– Вспомнил. Вы – Георгий Иванович, мой лечащий врач, – догадался я.
– Ваша фамилия, случайно, не Штирлиц? – с иронией в голосе поинтересовался доктор.
– Дорохов, – отчеканил я.
– Ну, господин Дорохов, как самочувствие?
– Очень хорошее, как у человека, упавшего с крыши двухэтажного дома.
– Понятно. Простыню сбросьте с себя, мне нужно произвести осмотр.
Я подчинился.
Минут пять эскулап прощупывал, простукивал, прослушивал мой торс, тискал мои конечности. Закончив осмотр, он снова уселся на стул и посмотрел на меня.
– Так. Все понятно…
– Доктор, я буду жить?
– Жить будете. А вот с кем жить и насколько хорошо, зависит от вас. Внутренности у вас не повреждены. Печень, почки в порядке. Гематома головы, ну, это не опасно. Ушиб позвоночника, тоже не смертельно. Пара-тройка синяков и царапин. Вот и все ваши трофеи. Через две недели мы вас выпишем. В течение месяца будете приезжать к нам на процедуры.
– А как же работа?
– Больничный лист мы вам дадим.
– Понял, не дурак.
– Перед выпиской я напишу вам, что вы должны делать. Да, чуть не забыл. Андрей Николаевич, медсестра говорит, что у вас возникают галлюцинации? Якобы вы здесь постороннего человека видите?
Я бросил взгляд на Перейру, стоявшего перед окном и с явным интересом ожидавшего моего ответа.
– Так категорически нельзя утверждать. Мне, вероятно, что-то снилось, когда вошла медсестра. Я открыл глаза, но сон еще продолжался, наверное, в этот момент я кого-то из своего сна и увидел.
– Понятно, что ничего не понятно. Специалиста мы к вам пригласим.
– Какого специалиста? – упавшим голосом спросил я.
– Психиатра.
– А может, не надо психиатра, а?
– Пусть будет психиатр. Ему тоже нужно за что-то зарплату получать. Не беспокойтесь, Андрей Николаевич, он просто поговорит с вами. Это не больно.
– Вы меня успокоили.
– Сегодня вас ожидают лечебные процедуры, а пока отдыхайте. Пожелания или просьбы имеются?
Доктор встал со стула.
– Нет. А хоть, есть.
– Слушаю вас.
– Доктор, не могли бы вы раздвинуть шторы на окне, а то что-то темновато здесь.
– И все?
– Все.
– Легко.
Доктор подошел к окну, по пути пройдя сквозь Перейру, и раздвинул шторы.
– Так нормально? – спросил он.
– Отлично, – упавшим голосом ответил я.
Он так же, как и медсестра, не видел Перейру. Доктор вышел из палаты.
Я посмотрел на Диего.
Он прогуливался вдоль стены взад-вперед, как ни в чем не бывало, будто никто не проходил сквозь него.
– Слушай, Перейра, если ты ангел, то где твои крылья и белые одежды? – спросил я.
Перейра остановился и посмотрел на меня.
– Понимаешь, Андрей. Я – твой ангел-хранитель, это самый низший лик из Сонма ангелов. Всего их девять. Вот перейду на в следующий лик, и стану Херувимом в белых одеждах и с крыльями.
– А почему ты оказался именно моим ангелом-хранителем? Судя по имени, ты был португальцем?
– Происхождение не имеет никакого значения. Ты родился двадцать восемь лет назад тридцатого июля в восемь часов четырнадцать минут и тридцать семь секунд. Именно в это время закончился срок моего пребывания в Чистилище. Именно в эту секунду ты появился на свет, а я был направлен к тебе. Родился бы ты на секунду раньше или позже, я был бы у другого человека ангелом-хранителем.
– И долго ты был в Чистилище?
Я с интересом разглядывал своего необычного Ангела.