Стану твоим дыханием (СИ)

Ночь утягивает на зелёное дно, лишает возможности к сопротивлению.
Душ, завтрак, работа…
— Пошли в кино? — Наташка потягивает колу из бумажного стакана. — Всё равно же гуляем.
— То есть больше ты тут ничего примерить не хочешь? — подкалывает сестру Андрей.
— Ну тебя, — Наташка шутливо обижается. — Зря ты отказался ту рубашку купить, миленькая такая. И ты в ней был тако-о-ой…
— Ага, на пидора похож… — подсказывает Андрей, а Наташка закатывает глаза:
— Фу, как некультурно. Не на пидора, а на метросексуала.
— Как будто есть разница, — фыркает Андрей и смотрит на афишу. — Ну, отлично, давай сходим в кино — тем более новый «Дедпул» вышел.
— Я не пойду на эту пошлятину, — капризно отказывается Наташка.
— Какие-то двойные у тебя стандарты, — в голосе Андрея полно скепсиса. — Значит, когда ты смотришь своих «Бесстыжих», то это нормально и никакой пошлятины, хотя даже я краснею от их закидонов. А как бедняжка Дедпул скажет пару слов да сделает несколько лишних движений, так всё — пошлятина.
— Сказала, не пойду на Дедпула и всё, — Наташка хмурится и продолжает изучать афишу. — О, на «Садко» пойдём.
Андрей сочувствующе смотрит на сестру:
— Наташа, но ведь это шесть плюс, ты офонарела? Я не пойду на мульт для детсадовцев.
— Смотрите-ка, взрослый нашёлся, — парирует сестра. — Пойдёшь, как миленький, ты же знаешь, как я люблю мультики, и ты не бросишь меня тут совсем одну.
— Вот не укладывается у меня в голове, как в тебе сочетаются несочетаемые вещи. Ты уникальна, знаешь?
— Знаю, — гордо кивает Наташка. — Пошли, давай.
В сумраке кинотеатра Андрей пару раз засыпает — дремота подкатывает внезапно, а на экране развёртывается нечто странное с шутками для пятилетних. Наташка же, хрустя попкорном и удобно устроившись в кресле, с увлечением наблюдает за этим неувлекательным процессом.
Время тянется со скоростью последнего урока перед каникулами — затекают ноги. Андрей вздыхает — надо хоть чем-то занять себя.
— Я сейчас, — шепчет он сестре, та кивает, не отрываясь от экрана.
Андрей пробирается между кресел к выходу. На верхнем этаже комплекса есть кафетерий, можно посидеть там — перекусить на крайний случай.
Вход на эскалатор перегорожен знаком — «не работает», и Андрей идёт по направлению к лифту. Двери гостеприимно открываются, он заходит внутрь — в лифте, кроме него ещё один человек:
— Вы на какой? — спрашивает Андрей и поднимает глаза на стоящего напротив парня. Тот смотрит на Андрея в упор, а его губы медленно растягиваются в улыбке.
— Ты? — тупо спрашивает Андрей и делает шаг назад к уже закрывающимся дверям лифта.
========== Харон and Андрей ==========
Настроение с самого утра не задалось — Харон варит себе убойную дозу кофе и едет в универ, чтобы забрать документы. В деканате он, как назло, сталкивается с Белкиным, которого тоже за каким-то чёртом понесло туда ни свет ни заря. Оба, каждый по своим субъективным причинам, делают вид, что не видят друг друга. Да и сам Белкин, судя по его воспалённым глазам и общему помятому виду, вовсе не горит желанием устраивать какие бы то ни было разборки.
В деканате, медленно охреневая, Харон слушает монотонный голос секретаря, не веря своим ушам, что и тут царствует бюрократизм — прежде чем ему выдадут в «кадрах» его документы, ему необходимо предоставить подписанный обходной лист. Сам этот махровый пережиток прошлого выдаётся на руки секретарём, и Харон обалдело рассматривает идиотскую бумажку.
Ну хорошо, допустим, сдать студенческий и зачётку, получить подпись об отсутствии долгов в библиотеке. Но за каким дьяволом ему нужна закорючка коменданта студенческого общежития, если он услугами этого рассадника разврата не пользовался — Харон при всей своей лояльности понять не может. Ещё раз уточняет у секретаря. Но та, поджав губы и демонстрируя чрезвычайную занятость, заявляет, что обходной лист должен иметь подписи всех, кто там в нём указан, вне зависимости от того, пользовались этим или нет.
Харон рычит от бессилия. Хватает гадскую бумажку и выходит в коридор, решив напоследок для разнообразия не пытаться бороться с системой. В конце концов, что там его подписывать, этот обходной. Плёвое дело. Ну придётся убить полдня, но уже завтра Харон будет абсолютно свободен. И сможет наконец-то от всего отдохнуть. Но чтобы помочить ноги в океане, нужны документы. И поэтому сначала неприятное дело, а потом уже и в турфирму зарулить можно. Харону очень нужен отдых, просто-таки необходим. Ему кровь из носу надо скинуть с себя то напряжение, которое скопилось внутри за последние, полные натянутых нервов, дни.
Быстрее всего — в течение сорока минут — Харон получает подпись в библиотеке. А когда приходит в архив сдавать студенческий и зачётку, то с удивлением наблюдает запертую дверь. Где находятся сотрудники в рабочее время — не знает никто. Ни бабка на входе, ни шастающие туда-сюда студенты, ни лаборантка в соседнем кабинете. Какой-то информации на двери, хотя бы тупого листка с надписью «буду через год» — тоже нет. Просто закрыто. Наглухо. Харон мысленно плюёт и идёт в общежитие искать коменданта. Обходит оба корпуса, но выясняет только, что комендантша уехала на выселение в «высотку».
Высоткой называли два четырнадцатиэтажных корпуса, расположенных в другом конце города. Благоразумно решив, что не стоит гоняться по всему городу за призраком — комендантша могла по пути спокойно заняться какими-то своими делами, а то и вовсе свалить домой, прикрывшись необходимостью находиться по работе в другом месте — Харон снова забивает, и едет домой. Продолжать квест будет завтра. А сегодня займётся работой, аккумулирует финансы и посмотрит, в какую точку мира тянет отдохнуть его душу.
Душа ведёт себя странно, отметая предложение за предложением. Приевшиеся мейнстримные курорты Харон исключает сразу. Немного подумав, отказывается и от экзотики. Почти на полном серьёзе размышляет над Африкой, но вспомнив неприятные болячки, присущие самому жаркому континенту, и необходимость лишних прививок, отбрасывает и этот вариант. Надолго зависает над Аргентиной, но пока откладывает.
Хочется в Штаты, но выгодных рейсов в ближайшее время нет, а за перелёт просят просто-таки баснословные деньги. Но и это не особая проблема, если сильно захотеть. Проблема в необходимости визы, которые посольство Америки в последнее время выдаёт крайне неохотно, а процедура тянется неприлично долго. Это можно на перспективу.
Так и не определившись, Харон решительно закрывает ноут и едет в спорткомплекс, где, выложившись в зале и наплававшись в бассейне, наконец-то получает долгожданный релакс и приятную мышечную усталость. Сон должен быть глубоким и спокойным, тем более, за прошедшую ночь Харону выспаться так и не удалось. Предвкушая отдых, он засыпает действительно быстро.
И снова…
Запутанные коридоры морфокорпуса. Блуждая в лабиринтах полуподвального помещения, Харон выходит на улицу. Оказывается под окнами кабинета профессора и каким-то непонятным образом снова видит перед собой своё наваждение. Парень будто поджидает Харона у того самого окна. Смотрит тем самым ошалевшим взглядом, от которого сносит даже жалкие останки разума. Харон делает к нему шаг — парень стоит неподвижно. Ещё шаг — не сдвигается с места, только быстро облизывает пересохшие губы. Ещё шаг — почти вплотную. Рывок. Царапающие ветки кустов, в которых Харон зажимает парня, притиснув его спиной к шершавым кирпичам «анатомички».
И снова хрипло-протяжное «Да-а-а», снова невыносимое удовольствие в размеренном ритме толчков.
Харон задыхается, захлёбываясь, упиваясь экстазом и боковым зрением замечает Белкина, наблюдающего за всем процессом из окна.
Из сна моментально вышвыривает в реальность. Харон просыпается. Медленно, нехотя поднимается с постели. Варит кофе. Мышцы немного ноют после вчерашней нагрузки, но это приятная боль. Потянувшись и немного размявшись, Харон плетётся в душ.
Интересно, он ему теперь каждую ночь сниться будет? Какого хера вообще? Что в нём такого, кроме внешности, на которую Харон обычно западает? Да таких десятками, сотнями по клубам тусуется. Да хоть сейчас…