Стану твоим дыханием (СИ)

— Вылижи его, — парень, зыркнув исподлобья на Харона, всасывает в рот головку и принимается вылизывать. — Глубже, — Харон запускает пальцы в волосы парня и отводит назад его голову. — Прогнись. Ещё глубже, — толкается в глубину рта. Партнёр слегка давится, но Харон настойчив и неподвижно удерживает его голову в нужном положении. — Подрочи себя.
Рукой в манжете с позвякивающим карабином, парень надрачивает свой член, начиная сосать интенсивнее.
— Вот так, сучоныш, — Харон пристально всматривается в лицо парня. — Соси старательнее, разрешу кончить. Глаза открыл. На меня смотри.
Парень послушно открывает глаза. На Харона направлен взгляд светло-карих глаз со слипшимися ресницами. Но Харон видит перед собой совсем другие глаза — более тёмные с дрожащими зрачками во всю радужку.
Буквально через полминуты партнёр дёргается, что-то мычит через член во рту. Взгляд становится умоляющим. Переключившись, Харон вынимает свой член и кивает, снисходя разрешением. Парень кончает с длинным стоном, приоткрыв слегка перекошенный рот.
— Сессия закончена, — Харон застёгивает джинсы и прислушивается к себе.
Неплохо, но не то. Всё равно не то. Всё не то и не так.
— «Спасибо», Мастер, — сквозь зубы цедит парень, а тон его голоса саркастически-издевательский. — Мог бы и понежнее быть.
— Схерали? — Харон не ожидает от бляди разборок и крайне удивлён. — У тебя нет ограничений в интенсивности воздействий.
— А само собой не ясно? — снова бросает тот. — Мне ещё работать, между прочим, а у меня вся жопа в месиво.
Харон разворачивается и делает стремительный шаг к поднявшемуся на ноги парню, который уже снимает с себя фиксаторы.
— На колени, — приказывает Харон, рванув за ошейник.
— Так Сессия же закончена, — ухмыляется парень. — Продлять будешь? Я против.
— На колени стал, живо, — Харон сильнее дергает за ошейник, и что-то в его взгляде и голосе заставляет парня опуститься на пол. — Это не мои проблемы, что тебе приходится так много работать. На дозу не хватает? — кивает на следы от иглы на локтевых сгибах парня, тот пытается хамить, но Харон с лёгкостью прерывает его. — Выбирая подобный вид деятельности, ты должен был просчитать все возможные риски, внести ограничения и позаботиться о своём комфорте. Если ты этого не сделал, то это, опять же, не мои проблемы. Я ясно выражаюсь? — парень кивает. — А теперь благодари Мастера, тварь. Как положено.
Парень склоняет голову, прижимается губами к пальцам руки Харона и цедит из себя почти учтивое: «Спасибо, Мастер».
— Пожалуйста, — Харон выдергивает свою руку, разворачивается и идёт к выходу.
— Чтоб ты сдох, — несется ему в спину.
— Все там будем, — Харон задерживается у открытой двери. — И, думаю, что ты со своим образом жизни — намного раньше меня. Успехов в работе.
Харон закрывает за собой дверь и спускается по лестнице. Выходит из клуба, закуривает и идёт к машине. Физическое напряжение спало, но легче если и стало, то ненамного.
«Не то, не то, не то», — рвёт пульсом виски.
Харон пытается игнорировать это. Заводит двигатель, выезжает с парковки. Нога вжимает педаль газа. Обороты двигателя растут вместе со скоростью.
Харону срочно нужен отдых. Расслабиться, потупить, поваляться на песке у берега моря. Релакс, загорелые тела — то, что нужно. На море чем хорошо, что сразу видно, кто из себя что представляет. За одеждой могут быть не самые приятные сюрпризы, поэтому Харон редко знакомится по сети, это если уж совсем прижмет. Эстетика для него имеет немаловажное значение. Однозначно к морю. Любой тур, похрен куда, хоть в Турцию. Только побыстрее, желательно прямо завтра, крайний срок — послезавтра. Всегда есть какая-нибудь горящая, завалящая путёвка. Подальше отсюда. Побольше новых впечатлений, знакомств. Морской воздух и сама атмосфера курортов очень располагает к таким вещам.
Харон с лёгкостью лавирует в потоке, обгоняя попутные машины. На спидометре около сотни — скорость, недопустимая в городе, но Харону сейчас необходим этот драйв. Да и по объездной меньше восьмидесяти не ездят. Сто десять. Через несколько километров выезд на оживлённую улицу со светофорами, нужно притормозить. На перекрестке — у него главная — Харон сворачивает по направлению к проспекту, постепенно сбрасывая скорость. Держится крайней полосы. Боковым зрением замечает метнувшуюся сбоку от машины тень. Ещё не успев осознать произошедшего, Харон изо всех сил вжимает педаль тормоза. Дисплей мигает всевозможными пиктограммами — «Икс» переходит в режим экстренного торможения. Даже через обесшумку, из салона машины Харон слышит тонкий визг тормозных колодок — вес у тачки приличный. Но и тормозная система не из лоховских. Повезло. Машина останавливается в нескольких сантиметрах от замершего практически перед капотом молодого парня. На секунду Харону кажется, что это… Он несколько раз промаргивается и трясёт головой, а после с облегчением выдыхает — ошибся, просто похожий типаж.
— Тебе что, блядь, жить надоело? — Харон врубает «аварийку» и выскакивает из салона.
Парень, до сих пор торчащий застывшим изваянием перед капотом, вдруг оседает прямо на проезжую часть.
— Блядь, пиздец, — бесится Харон, бросаясь к упавшему.
— Убили-и-и-и, — орёт какая-то перепуганная тётка. — Сбили. Насмерть. Люди, кто-нибудь, скорую.
— Сукаблядь, — рычит Харон, тормоша парня. — Что с тобой? Я же тебя не сбивал, мать твою. Ты ж стоял целый и невредимый. Ляпнулся, когда я вышел уже.
Слышится сирена подъехавшей дорожной полиции. Эти быстрее скорой всегда прибывают. Толстый инспектор вальяжно выбирается из салона бело-синего «гибрида» с мигалками. Вокруг собирается толпа зевак. Несутся обрывки предположений из области фантастики. Кто-то «сам видел», как «бумер» летел под двести. Кто-то заметил, как «пацана подкинуло на капоте и протащило». Кто-то «сам чуть не попал под колёса этого придурка». А помимо слышны и обычные для таких случаев эпитеты — «мажоры зажравшиеся, носятся как угорелые», «наркоман, скорее всего, или бухой», «стопудово под чем-то». Харон этого всего почти не слышит. Сейчас его заботит неподвижно лежащий на дороге парень. Пульс; зрачки, приподняв веко; беглый осмотр. Харон выдыхает и поднимается на ноги.
— Аптечка в машине, — устало говорит он подошедшему инспектору. — Нашатырь нужен. Он в обмороке. От страха. Стресс у него. Я его не сбивал. Да и машина целая, сами же видите.
— Разберемся, — инспектор никуда не спешит.
Подъезжает скорая. Парень к тому времени уже приходит в себя и подтверждает слова Харона. Отказывается от госпитализации и быстро ушивается с места происшествия. Состава вроде бы нет, как и потерпевшего, но инспектор гнёт свою линию. Единственное, в чём с ним согласен Харон, то это в превышении. Но не более того. Да и то, по тормозному следу можно и экспертизу. Но Харон не хочет тягомотины, понимает и то, как делаются такие дела. Предлагает инспектору решить вопрос спокойно и на месте. Тот вроде бы соглашается и приглашает Харона в свою машину. В салоне сидит ещё один товарищ при исполнении, который даже не вышел из машины за всё время. Запрошенная ими сумма не сделала бы для Харона особой погоды, но здесь уже было дело принципа. По пятьсот баксов на нос — это было слишком.
— Да вы зажрались, ребята, — Харон сдерживает себя из последних сил. — Здесь максимум по сотке. Ну ладно, я докину ещё по сотне из-за нестандартности ситуации. Но на этом всё.
— Будем писать протокол, — второй инспектор смотрит на Харона рыбьими глазами, медленно перекатывая во рту жевательную резинку.
— Что ты, блядь, писать будешь, ты же даже не видел ничего, — злится Харон. — Из машины хотя бы вышел, представился по форме.
— Ещё и оскорбление при исполнении, — подключается первый инспектор. — Совсем всё плохо.
Харон медленно выдыхает:
— Ребят, последний шанс. Давайте по-человечески. Вам же меньше проблем.
— Нам-то? — полицейские почти синхронно смеются. — Нам за это ещё и премии выпишут.