Ученица особого назначения (СИ)

Вот и попали под подозрение в связи с агартийцами.
— Едем, значит, туда, — объявил нам Провур. — Никого не трогаем, никуда не вмешиваемся, только наблюдаем. Если действительно обнаружим последователей Марвы, вызовем помощь. Развлекательная прогулочка, в общем, так ее растак!
  
ГЛАВА 13. «Чья там хата с краю? Сейчас узнаю…»
 
Дирижабль академии высадил нас за десяток километров от деревеньки. Дальше предстояло топать на своих двоих, вживаться, так сказать, в роль. Подозрительным велорцам мы должны были представиться бывшими заключенными, добирающимися до дома через полматерика.
— Интересно, за что меня посадили? — размышлял вслух Лиос.
Дорен скептично оглядел его фигуру: широкая накидка, под ней горбом сложены крылья. Вымазанное темной краской лицо скрыто под капюшоном.
— За людоедство, — мрачно объявил Дорен. — Поверят, даже не сомневайся.
— Шутки шутками, но о деле думайте в первую очередь, — наставил парней Провур. — Таких «постояльцев» деревенские на порог не пустят. Так что будем говорить, что сидели за карточные долги. Невезучих дурачков всегда всем жалко.
Я окинула взглядом ребят и наставника — не слишком они походили на игроков. Скорее на бандитов с большой дороги. Посетители тетки Нюры всегда были одеты с иголочки, с идеально белыми руками, холеными лицами. А мы что? Кучка отрепья.
— У меня такая же легенда? — уточнила, оглядывая длинную темную юбку, высокие сапоги и плотную блузку без единого украшения.
Скорее похожа на школьную учительницу, застуканную за выманиванием денег у учеников и их родителей. Еще и волосы пришлось спрятать под косынку, таких густых и шелковистых не может быть у бывшей заключенной. Вообще-то я честно пыталась их подрезать, но упрямые локоны отрастали снова.
— Ты, главное, Акси никому не показывай, — в тысячный раз напомнил Провур.
— Если что, говори, что новая порода свиней такая, — несмешно пошутил Рауль. — Скажи, в запретном городе тиснули.
Акси почувствовала, что говорят о ней и заерзала в рюкзаке. Пришлось успокаивать мысленно и заверять, что она ни капельки не похожа на мутантов из заброшенной лаборатории.
Солнце вошло в зенит. Мы шли по бесконечно длинному полю, изнывая от жары. Наши рубахи пропитались потом, постоянно хотелось пить. Но, чем чаще мы прикладывались к фляжкам, тем сильнее потели.
Хуже всех приходилось хладолюбивой Акси — даже после инициации она не терпела солнечных лучей. Пришлось завернуть ее в мокрую тряпку и следить, чтобы не высыхала. Большего для второй сущности я сделать не могла.
Чем ближе подходили к селению, тем больше походили на бывших каторжников. Настроение тоже соответствовал новому статусу.
Вдруг налетел сильный ветер. Сорвал с меня косынку и унес в неизвестном направлении.
— Смотрите, с северо-запада надвигается туча! — объявил Провур. — Сдается, будет гроза, едрить ее в канитель.
До нашего слуха донеслось громыхание. Появилось ощущение, что погода противилась приходу бестеров в деревню. Сначала высушила, теперь вот решила вымочить. Интересно, что дальше?..
Гроза началась как раз в тот момент, как мы добрались до поселения. Гигантская чернильная туча зависла над удивительно чистым округлым озером, вокруг которого сиротливо жались друг к другу приземистые домики. Над ними возвышалась покусанная временем и сильными ветрами колокольня.
На землю упали первые тяжелые капли. Разряд молнии ударил совсем рядом с колокольней. К счастью — не задел.
— А вот и жители!.. — скептично заметил Дорен. — Куда это они ломанулись? Неужто нас встречают?
Как по команде, все двери жилищ распахнулись, люди высыпались наружу. Женщины, старики, дети — кто в чем был. В основном на всех красовались длинные сорочки, точно жителей растолкали среди ночи. Они возводили руки к небу, что-то выкрикивали.
Точно и не видели странных пришельцев, приближавшихся к их жилищам.
— Теперь ясно, отчего их заподозрили в сговоре с агартийцами, — нахмурился Дорен. — Они же сумасшедшие. Только гляньте, чего творят!
— Не сумасшедшие, а фанатики, — поправил его Лиос. — Как многие отсталые народы, поклоняются вполне себе обычным проявлениям природы. К наследию Марвы это не имеет никакого отношения.
Жители постарше — в основном, бабушки и молодые женщины в платочках и цветастеньких сорочках — катались по земле. Взрослые мужи подпрыгивали, точно пытаясь дотянуться до грозовой тучи. Вся эта вакханалия сопровождалась истеричными воплями и заунывными песнопениями.
— Нам нужно смешаться с толпой, — заметил Провур.
— Только не говорите, что нам придется присоединиться, — буркнула я.
— Вообще, это было бы идеальным вариантом, — рассудил наставник. — Чтобы сойти за своих, нужно соблюдать местные обычаи.
Еще бы знать их. Кто знает, может, они среди катающихся и прыгающих выбирают жертву богу-громовержцу? Или просто перебрали вишневой наливки. Всем селом…
— Кататься по земле не стану, — предупредила я. — Акси помну.
— Ладно, мы с братом пойдем в земле поваляемся, — хмыкнул Рауль. — Вспомним детство, когда катались с горы кубарем. Надеюсь, после этого нам предложат горячий грог и парную.
Мы с Провуром, Дореном и Лиосом втиснулись в толпу фанатиков и последовали их примеру. Крепкий мужик с кучерявой бородой покосился на меня и посоветовал:
— Зачем тебе процветание и богатство? Пусть мужики твои деньги зарабатывают. А ты вон, к бабам иди. Покатайся по земельке плодородной, испроси у богов здоровья крепкого. Глядишь, все недуги пройдут, будешь деток каждый год рожать да в поле за троих работать!
Из его уст это звучало благословением. Мне же послышалось проклятьем. Нет, я, в принципе, не против детей и работы, но не в таких же объемах.
— Гм, — прокашлялась я. Опустила глаза, чтоб бугай не заметил в них подозрительного яростного блеска, — спасибо, дяденька. Только это, рано мне про детей думать.
— А если захочет, подсобим! — пообещал Пауль. — Безо всяких катаний по земле. У нас на родине все мужики сильны да плодовиты.
Мне захотелось зарычать от злости. Или как минимум треснуть друга по макушке. Вот ведь прохвост — вроде как помог выкрутиться, и в то же время не упустил случай подколоть.
— А вы откуда взялись-то? — наконец поинтересовался кто-то из толпы, силясь переорать новый раскат грома.
— Так пришлые мы, — сознался Провур. — Домой возвращаемся.
Предъявил татуировку с номером, загодя нанесенную специальными чернилами на левое запястье. И у меня такое имелось — чесалось жутко, но, к счастью, не стиралось. Выводитель остался в академии, дабы не было желания раньше времени избавиться от порочащего честь бестера «украшения».
— И ты, чё ли?.. — нахмурился бородач, косясь в мою сторону.
Предъявлять доказательство не стала, ограничившись кивком. Вот странно, то есть бывшие заключенные мужского пола — это нормально. А на меня косят, как на прокаженную.
— Нам тут вольных девиц не надо… — пробормотала женщина в ярком платке и свела к переносице темные бровки.
Ах, вот оно что! Вон какой мне поставили «диагноз». Разумеется, проще всего попасть за решетку за проституцию. Особенно если не иметь богатого покровителя, как у Нюры. Или ссориться с маман.
— Не за то в тюрьме оказалась, — процедила я сквозь зубы.
— А за что же? — поинтересовалась все та же женщина.
— За убийство, — солгала я. — Насильника кочергой приложила, да тот сынком городничего оказался. Его на минеральные воды на лечение, меня — в тюрьму.
Местные тут же сменили гнев на милость, отнеслись ко мне практически как к своей. Жаль только, рассказанная «легенда» правдой была. С Глашей случилась, кухаркой в игорном доме. Только у Нюры ей и нашлось место — в родном поселке от нее нос воротили. Вроде молодец, честь свою отстояла. Да что там осталось от той чести после семи лет лишений и голода?..
— Нам бы деньжат подработать, на дальнейшую дорогу, — поплакался Провур. — Есть тут у вас, к кому прибиться?