Таша (СИ)

Тишина напрягала, поэтому я начала разговор первой, зная, как вредно держать в себе взрывные эмоции, которые совсем не пропадают бесследно, как убеждены некоторые заблуждающиеся.
— Вика, очень неудобно получилось с твоим парнем вчера, конечно. Если тебе нетрудно, извинись от моего лица ещё раз.
— Я не извиняюсь. — Вика присела на круглый стул, уставившись в окно с совершенно невозмутимым видом.
Я даже растерялась.
— Кхм…
— Тем более мы вчера расстались.
— Когда успели-то? — Шокировано уставившись на семнадцатилетнюю мелкоту, тут же захлопнула рот, представляя, как недавно глупо смотрелась от выданной подробности личных отношений Ташкевич-младшей.
— Вчера по смс.
— Как у вас всё просто, — «наверное, это я, как дура, веду себя с Ящеровым… у современной молодёжи всё просто».
Вика тут же подтвердила мои слова, откинув копну белоснежных волос назад, за спину.
— А что тут может быть сложного? Да и секс с Дмитриевым мне никогда не нравился…
Я подавилась глотком горячего свежезаваренного кофе так сильно, что из глаз брызнули слёзы.
Викуля похлопала мне по спине с таким видом, будто делает неимоверное одолжение.
— Что ты сказала? — Просипела я, вытирая слёзы одноразовыми салфетками.
— Что трахается он неважно.
— Вика! Тебе семнадцать лет! Ты совсем сдурела?!?
— Ой, да ладно, — Отмахнулась от меня мелкая зараза, словно от мухи. — Это ты, вечно шарахалась от парней, будто те чумные, дожидаясь своего гориллу…
— Я бы тебя попросила так не говорить больше о Руслане, — процедила сквозь зубы, начиная злиться.
— Заметь, я даже не сказала, о ком речь, — хмыкнула сестра, но тут же убрала улыбку подальше, взглянув на меня. — Ладно, попробую сдерживаться, только не сверли своими глазищами моё бренное тело. Кстати, ставлю сто баксов, что твой Русик здорово трахается…
— ВИКТОРИЯ!!!
Блондинка лишь расхохоталась, совсем не испугавшись моего бешенства.
— Я это к тому, — снисходительно улыбнулась девушка, пробравшаяся в тело моей сестры, словно инопланетная гадость в героя фильма «Веном», — что ты не затягивай с постельной сценой, а то будет, как со Стасиком…
— А что не так было «со Стасиком»? — Меня пробрало от нехорошего предчувствия, как только Вика вспомнила о моём бывшем ухажере, имевшем место быть более года назад.
— А то! Станиславу было скучно с тобой… пришлось мне взрослеть…
Вика уже вышла из кухни, прихватив апельсин в свою комнату, а я продолжала стоять посреди комнаты, будто громом поражённая.
«Нет… мне не было жаль разорванных отношений с мужчиной, который в один прекрасный день стал мне выговаривать, что ему недостаточно поцелуев и невинных прикосновений. Но то, что он тронул мою пятнадцатилетнюю сестру»!?!
— Сука… — чашка полетела в стену в тот момент, когда из комнаты младшенькой послышалась заводная клубная музыка, которая заглушила приступ ярости.
Мне казалось, если бы Стасик сейчас, внезапно так, появился на моей кухне, я бы его убила! Вот честное слово!!!
В кармане халата завибрировал телефон, и я вздрогнула от неожиданности, приходя в себя.
— Да.
— Ташик, привет.
— Привет, Воропаева.
— Что-то случилось? Больно голос у тебя убитый.
— Меня догнало прошлое. Не бери в голову. Ты что-то хотела, — ответила я немного грубо, всё никак не отойдя от признания Вики.
— Прости, если помешала, — притихли на другом конце связи, и я поняла, что Лера обиделась. — Просто так звоню… хотела в киношку пригласить.
— Это ты меня прости, Лерочка. Я с удовольствием пойду с тобой куда угодно… боюсь, ещё несколько таких откровений с Викой, и я сойду с ума…
— Что?
«Ой! Я это вслух сказала»?!
— Мысли вслух, — тут же призналась в очевидном. — А что за кино?
Лерка по-девчоночьи захихикала:
— Ещё не знаю. Я так по тебе соскучилась, что мне это не важно! С тобой будет круто даже на кошмариках!
— Ой, нет. С современными возможностями кинематографа… думаю, мокрые штаны — это не слишком весело.
Леркин смех, как бальзам, излечил все мои раны, вызванные предательством сестры, которую я с детства воспринимала самой родной… частью себя.
 
В дверь позвонили.
— Лер, у меня гости. Давай так: купи билеты на любой фильм, только не ужасы, с меня попкорн и кафешка. Окей?
— Супер. Давай! Часа через три я к тебе прилечу.
— На чём это?
— На байке своём. Ты же не думаешь, что у «принцессы» стритрейсеров, которой меня величают уже лет пять как, нет своего байка?
— Ммм… — от одного воспоминания езды с Ящеровым, завистливо застонала. — Здорово. Тогда бери билеты побыстрее и лети ко мне, — я посмотрела в дверной глазок, и тут же запищала от счастья, — Воропаева! Отмена! Бери на ночной сеанс, у меня родители приехали!
— Всё с тобой ясно, — я чувствовала, как подруга улыбается на расстоянии. — Только предупреждаю, что ночные сеансы — это двести процентов плюс восемнадцать… если не хуже…
Бормотания Воропаевой рассмешили.
— Не боись! Приставать не буду.
— Тююю… — внезапно поменялся сам тембр девушки. — Как это «не буду»?! Я только на это и рассчитываю, зая. Ночной сеанс, ты, я и плюс восемнадцать… возьму билеты на задние ряды…
Я застыла с вытянутой рукой, так и не коснувшись замка.
— Лера?
— Витя? Ты что-то хотел? — Немного приглушился голос Воропаевой. Видимо, подруга повернула голову к ещё одному свидетелю нашего разговора. — А где твоя подружка, которую ты вчера на улице подцепил? Что? Неважно… я так спросила… чтобы лишний раз получить подтверждение, что кружки после тебя нужно ставить в посудомоечную машинку на девяносто градусов…
Отношения Леры и этого самого Вити были, как минимум, странными. Так хотелось, в конце концов, сесть с Леркой и поговорить. Узнать, что с ней произошло за эти года, пока мы не виделись. Она сильно изменилась, но всё равно оставалась такой же близкой, как раньше. Кому скажешь, что Лера намного роднее Вики — не поверят!
— Леруся, мне прям так интересно, кто такой этот твой Витя…
— Рррр…расскажу — начала грозно кудрявая танцовщица, а закончила томно, — всё… при встрече… чао, сладкий…
Отключив звонок, с громким хохотом открыла, наконец, дверь, встречая изумлённых моим смехом родственников.
Как оказалось, дядя Рома и тётя Марина приехали из Москвы, встревоженные моим недельным молчанием. Хоть Вика и выполнила мою просьбу, отменив тревогу, Роман Иванович Ташкевич, как наблюдательный и проницательный человек, решил проконтролировать ситуацию с проверкой нашего благополучия лично.
В Москве дела у старших шли хорошо, если не сказать прекрасно. Дядя, наконец, получил обещанное при переводе повышение, спустя практически год, а тётя Марина открыла салон красоты, о котором грезила уже давным-давно.
Во время нашей посиделки на кухне за вкусным тортиком и чаем, Вика делала вид, что никакой обиды (а после сегодняшнего разговора по душам она стала взаимной), между нами нет, делясь восторженными впечатлениями от учёбы, которая до странного, действительно, приносила сестре удовольствие.
— Папа, это такая прекрасная возможность. Я поеду в любом случае! Мне в мае исполнится восемнадцать. Ты не можешь запретить!
— Что? — Видимо, я что-то пропустила, задумавшись о Стасе и на тот момент пятнадцатилетней сестре.
— Вика отправляется в Лос-Анджелес по обмену. На время практики, я так понимаю? — Уточнила тётя Марина, вопросительно глянув на свою родную дочь, как копия, похожую на неё.
— Да.
— Думаю, Наташа, это хорошая возможность посетить те танцевальные студии, о которых ты мечтала… — задумалась тётя, ставя меня в тупик.
Лицо Вики приобрело свекольный цвет.
 
— Наташа со мной не поедет! Мне надоела эта вечная опека! Сколько можно?!
— Я не поеду, — согласилась, поджав губы, и отвернулась от Вики, не желая даже смотреть на неё.
— Конечно, — тут же взбеленилась кузина, противореча своему недавнему возмущению «взрослой» девочки, — как с Леркой Воропаевой встретилась, так тебе и дела до меня не стало!!! А что-то я не заметила её рядом, когда тебе плохо было! — Родители смотрели на нас с немым изумлением, никогда не попадая на моменты вот таких вот разборок и обид, которые Виктория периодически высыпала на меня.