Механизированная история (СИ)
Удивительно, но моя амфибия не заставила себя долго ждать и появилась спустя два часа. Без всплеска, я просто почувствовал на себе взгляд и лениво открыл глаза, выходя из полудремы. Нилау выходил из воды, как Афродита из пены морской, прекрасный, у меня аж кадык нервно дернулся.
Настоящий, выше моей текущей ипостаси на добрые десять сантиметров. Белые длинные волосы, с голубыми концами, укрывали его спину и плечи. Веки были двойными и прозрачными. Помимо обычных перепонок между пальцами, от запястья до локтя шли плавники. С боков на более объемных ребрах расположились жабры, странно, но нос оставался обычным, может, прослойка там была такая, как у крокодилов, закрывающая поступление воды в организм. Ступни лу-ни превратились в ласты с прочной перепонкой, из-за которой Нилауэнь ходил очень забавно, шлепая ими. Хвост стал мощнее, теперь плавник тянулся от самых лопаток до копчика, и от основания хвоста шел двойной плавник с двух сторон и до его кончика. Черные вибриссы увеличились в размерах и были уже не с палец длиной, а с ладонь, и уходили назад. Привычная вязь тату, скрывающая многочисленны швы, в этой ипостаси у друга их было значительно больше. Но для меня это было неважно, и это странное для некоторых существо для меня было самым прекрасным.
В этой ипостаси лу-ни имел самое главное свое оружие. Я надеюсь, все помнят, что мой партнер из колонии Электрических Скатов? У каждой колонии лу-ни, как и у истарши, название соответствует тому животному, от которого они получили ту или иную способность. В теле Нилау были особые органы, вырабатывающие электрический ток в двести-триста вольт, который идет в основном от гребней лу-ни и хвоста. Такой разряд убьет и большое животное. Вообще, у меня зрение лучше, чем у друга в бытность амфибии, но это восполнялось телелокацией и электорецепцией. К своему стыду имею весьма мутное представление, как партнер ориентируется на поверхности, но в воде он ощущает волны магнитного поля планеты и сигналы от других живых организмов. Идеальное биологическое оружие. Я киборг, и в моем теле много электрического. Если меня долбануть разрядом в двести вольт, чип выгорит, разрушая мозг, а укрепленный скелет и рука замкнут. Но для меня это создание было не убийцей, а лунной феей. Последнее специально подумал слишком громко, приправив восхищением.
— Рэмори… — мурлыкнули мне и протянули руки вперед, а глазки то горят мстительным огнем. Ну-ну, кто кого перехитрит. Демонстративно открыл пакет с шоколадом и, проворно завернув, сунул в рот, осторожно зажав между зубов. А потом подошел к Нилауэню, остановившись на расстоянии двух метров. Его ноздри широко раздувались, втягивая притягательный аромат. Чешуйчатый сине-зеленый хвост дернулся, Нилау неотрывно смотрел на мои губы. Шоколад самое желанное для него лакомство и афродизиак, только о последнем лу-ни не знает. И кто тут самый хитрый?..
========== Шоколад ==========
Мои глаза были закрыты. Не было ни времени, ни ненужных переживаний, я не думал, что будет, если я отпущу себя сейчас. Как это повлияет на наши отношения? Только этот миг. Только мягкие губы, прижавшиеся к моим, и настойчивый язык, нырнувший в мой рот, твердо нашедший кусочек шоколадной сладости. Лу-ни первый настороженно пересек установленную границу, уверенно обняв меня за талию хвостом. Я удивленно дернулся, почувствовав на плечах прохладные ладони, сжимающие плечи. Мы немного поигрались языками и, постанывая, Нилау ловко взял шоколад себе, восторженно смакуя. Улыбнувшись, посмотрел наверх, в бездонные бирюзовые глаза своей амфибии. Сам прижался поплотнее и положил в миг вспотевшие ладони на рельефную грудь, дразнящее задев один розовый сосочек большим пальцем. Нилауэнь чувствовал, что желание и самоконтроль разломились во мне, и сам был робким. Но с каждым мгновением огонь в его глазах горел все страстнее и ярче.
Зажал в зубах очередную плитку шоколада, от волнения дрожали пальцы. Я никогда не действовал столь открыто. Это ощущение просторной вседозволенности пьянило. Почему вседозволенности? Мой партнер позволит сделать мне с ним все, что угодно моей душе, и это заставило по-детски растеряться. Иногда я жалею, что привитые мне нормы морали и устои сдерживали меня. Ах, если бы все было иначе. И я родился под водой…
— Рэмори? — чуть недоуменно. Кажется, Нилау понял, что останавливаться я не намерен.
— Плевать, на все плевать, — горячо зашептал, приподнимаясь на носочки и требовательно закидывая колено на крепкое бедро. Мозг партнера уже должен был отключиться и пойти на поводу у плотских инстинктов. Зрачки друга в мгновение звезд стали шире. Довольно грубоватое покусывание мочки. — Не хочу сегодня рамок.
— Эй, ну ты чего? — поперхнулся известный ловелас, наблюдая, как размазываю вкусняшку по своим губам и призывно улыбаюсь. Пальцы ненавязчиво оказались на спинном плавнике. О, спинку выгнул. А взгляд все тот же шальной, но не верящий. Я в открытую усмехнулся. Да, был один интересный момент.
Загвоздка была не в том, что я хочу секса с ним, а в том, что трансформироваться не имею возможности. И лу-ни придется кхм… примериться к моей нынешней хрупкой и довольно блядской ипостаси, на место ведущего никак не претендую. Такую расстановку сторон мы еще не пробовали, и он испытывал неловкость. Смущенный Морской Дьявол. Скоро я увижу летающих ежей.
Но неловкость быстро ушла. Влажный язык касался моих губ, дело дошло до того, что амфибия брал достаточно длинную плиточку, и мы вместе ее посасывали. Чувствую, этот шоколадный вкус еще долго будет преследовать меня во снах… далеко не приличного содержания. Перепончатая ручка уже вовсю оглаживала мое бедро, то самое, нескромно закинутое на ногу лу-ни. Как же мне хорошо! Я просто гениален! Шоколад лучшее изобретение великих умов кулинарии!
Афродизиак уже начал действовать. Меня настойчиво уронили в синюю траву, иступленно целуя. Ласково зарылся пальцами в белые волосы, чуть надавливая на чувствительные рожки. Только мой Морской Дьявол во плоти!
Эта мысль показалась мне забавной, и я улыбнулся в поцелуе, с интересом ожидая дальнейшего развития событий. Только что молнию на комбезе потянули вниз, и острые зубки остановились на моей шее. Тонкие пальцы настойчиво потянули ткань с плеч. Кожа покрылась мурашками, беззащитная под легким ветром и ласкающими мое плечико губами. В груди лу-ни что-то завибрировало, и он глухо, но довольно заурчал. Хвостом подтянул к себе пакет с шоколадом и положил на мою грудь, на Терре была очень жаркая температура, и он быстро растаял. Бирюзовые глаза лукаво окинули свое креативное творение, Нилау улыбнулся, склонившись надо мной.
Откинул голову, приподнимая бедра. Понимающая амфибия шустро стянула низ комбинезона, и мои глаза снова закрылись. Через мои бедра перекинули ногу и оседлали. Я задышал чаще, скользнул ладонями по скользкой коже сильных ног. Шаловливый язычок путешествовал по солнечному сплетению, заставляя дрожать и поджимать пальцы ног. Но было только это, я застыл без движения, не издавая ни звука. Ладони стальными тисками сжались на плечах любимого друга. Нилау прекрасно чувствовал небольшую скованность и всеми силами пытался вытолкать меня из своего железного бункера.
Воздух застыл в легких, настойчивое давление колен между моих ног. Раскинув руки, немного развожу их. Нилауэнь недовольно фыркнул и сам резко раздвинул мне ноги в сторону. Обнимаю его, распахнув глаза, вжимаясь всем телом, доказывая, что действительно готов и хочу. На короткое мгновение ткнулся носом в плечо, призывая не бояться. Подушечками пальцев провел по идеальным губам, лу-ни поймал их, посасывая.
Может он так и не поймет, для чего я это делаю, пусть… Но больше нет купола, огораживающего нас от всего мира, пусть и нет дороги к свободе. Но Рэм больше не будет в стороне, амфибия должна помнить о тесной связи, должна чувствовать. Чужая ладошка напротив моего взволнованного сердца — да, вот так. Я готов отдать себя в эти нежные и надежные руки. Пусть и ненадолго.
Сам схватил за плечи и дернул, заставив распластаться на себе, до невозможности терзая губы. Да, пусть до меня были многие, но Нилау всегда возвращается ко мне. Правой металлической холодной рукой прижал горошинку соска, он открыл рот в беззвучном стоне, выгибаясь, всплескивая хвостом. Целовал, пока последняя порция кислорода не покинула легкие, пока в груди не закололо, страстно толкаясь языком в горячий рот.