Механизированная история (СИ)

Тихое шипение, и Нилау перехватывает инициативу, быстро ведя мокрую дорожку к моему паху. Вобрал в рот возбужденную головку, вспарывая землю острыми коготками, смотря в мои глаза, наслаждаясь мутной дымкой желания, застилавшей их. Уже не сдерживаясь, заметался, постанывая. Темп этих губ и опытность лу-ни заводили на раз. Нилауэнь помогал себе пальцами, стимулируя ствол и массируя поджавшиеся яички. Мгновение, и я застываю, вытянувшись в ровную струнку — моя возбужденная плоть оказалась в горячей глотке, пальцы непроизвольно оказались в белых волосах, насаживая амфибию на себя, заставляя брать глубже. Партнер послушался, но влажный палец дразнящее закружил около сжатого колечка мышц. Он мягко и неторопливо проскользнул в расслабленной анус, заставляя меня плавиться от наслаждения, наполненности. Мысли покинули сознание. Своим многозначительным выгибанием спины и подбрасыванием бедер торопил лу-ни, но он продолжал действовать мягко и нежно.
— Давай сменим позу, — немного задыхаясь прошептала амфибия, оставляя меня неудовлетворенным. Мое недовольное фырканье, и я ловко переворачиваюсь на живот, а там уж и старая добрая поза рака. Оперся на локти и шире развел ноги. Нилау мягко вошел, проводя костяшками пальцев по спине, заставляя выгнуться и сладко застонать. Мой болевой порог был иным, и боли от проникновения не было, только легкое неудобство от необычного ощущения. Страсть желания во мне уже переполнила чашу, мне не хотелось его осторожности. Мне хотелось ответную страсть.
Но были медленные, плавные толчки, заставляющие глубоко выдыхать в такт, чтобы не начать задыхаться. Сантиметр за сантиметром я чувствовал его член в себе, слушая тихое гортанное урчание. Сознание захлестывал восторг, и в этот момент я чувствовал по-настоящему себя живым. Вдруг правую лопатку обожгло мимолетной болью. Меня укусили.
Удивленно застыл, а потом начал нетерпеливо извиваться.
— Рэм, так здорово, — низким, гудящим голосом прошептал Нилауэнь и первый потерял самоконтроль. Я соскользнул, а потом резко насадился на его член. Хвостовой плавник ощутимо шлепнул меня по ягодицам, и, с силой сжав мои бедра, лу-ни ворвался в меня по другое, буквально пронзая собой.
— Да, да, да! — как сумасшедший затараторил я, подкидывая бедра, удобнее опираясь на распростертые локти, касаясь грудью травы. Твердая хватка на моей вставшей плоти и резкое наслаждение ввергает в пучину мира в кроваво-красных цветах. Шелк белых волос струится по моим плечам, партнер облизал пересохшие губы, неотрывно смотря в мои помутненные глаза. Резкие толчки точно по простате возносили меня на Эверест оргазма. Вот теперь шоколад запустил нужную химическую реакцию в теле лу-ни.
Меня нехорошо выгнуло, хотелось перейти в настоящее тело. Серёжки успокаивающе запульсировали. Мельком скосил взгляд на свою правую руку, постоянно меняющуюся. Как бы дуло не полезло или лазерка, упаси ерш. Чтобы таких казусов не случилось, протиснул ладонь между наши горячими, буквально пышущими жаром, телами, холодные пальцы сжали сосок. Амфибия томно застонала, расправив плавнички. Его тело содрогнулось, острые коготки вспороли кожу на бедрах. Я захлебнулся в крике, то, что творил Нилау можно было сравнить с внезапным штормом на еще спокойной мгновение назад морской глади. Насыщенно, невыносимо, сильно…
Последней каплей для меня стал легкий разряд тока. Это Нилауэнь погрузился в темную пучину наслаждения, разливая во мне теплое семя. Я выгнулся следом, мир стал мучительно-медленным, словно поставленным на медленную запись. Все в глазах поплыло на секунды, счет которым задавало разошедшееся сердце. Стальная хватка сдавила тисками талию партнера, не давая отстраниться. Короткий выдох, и тело скрутила оргазменная судорога, заставляя кончить себе на живот.
Тупая улыбка на лице, солнце слепит глаза, надо бы “вынуть” друга из себя. Но он так урчит, лежа на мне, рассеяно постукивая пальцами по протезу. Хочу, чтобы это мгновение длилось целые века. Сейчас эта привычная ненормальная жизнь так далеко, но я не заметил, как время прошло. Надо возвращаться на Унакалхаи. Идти к Тхайро… Рутина. А Нилауэнь пока не сможет плавать. Зарылся в мягкие прядки, массируя затылок. Урчание превратилось в довольные вздохи. Гибкое движение, и я приподнимаюсь. Лу-ни поднял на меня глаза, и я понял, что действие афродизиака уже закончилось. Телепат разогнал в крови ненужные вещества. Но и другу не хотелось уходить. Не хотелось оставлять меня такого открытого для него, без шифров и паролей. Но кто сказал, что я снова спрячу свои чувства обратно в бункер. Попробовав один раз, захочется и другой.
Это существо, мурлыкающее мне какую-то свою песенку — моя зависимость, понимаете? И даже полосатые полозы не помешают быть единым целым. Нельзя держать дельфина в неволе.
Мой взгляд упал на острые зубки, сверкнувшие в белоснежной улыбке, и лукавые бирюзовые глаза.
Нет, акулу в аквариуме не удержать. Морской Дьявол умеет быть злым. И я тоже. Но только не для Нилау. Наклонился, целуя в черный рог:
— Спасибо.
Нилауэнь удивленно моргнул, но спрашивать не стал. Воспринял как должное и, выскользнув из меня, помог встать. Надо возвращаться на линкор.
========== Разборки или телохранители не дремлют ==========
Если бы не климат Терры и не ее обитатели, я бы признал, что эта планета могла бы стать Раем. Мимолетным местом, где сбываются самые потаённые мечты. Мои мысли путались темными нитями. Сердце нехорошо дрогнуло в преддверии беды. Что-то с нестерпимой силой тянуло меня к Унакалхаи.
Вот только я не хотел возвращаться. Невольная птица в груди тревожно вздрагивала при звуке одного единственного имени. Если честно, сейчас я чувствовал себя поганее некуда. Но разум взял контроль над бунтующими чувствами. Откинув их назад, я нетерпеливо встал с травы. Последний раз, когда голос чутья остался проигнорирован — мы уже спали со снотворным в крови, погруженные в криокамеры.
Ухмыльнулся про себя, заметив, как уже одевшийся Нилау, сидящий на камне, задумчиво рассматривал меня из-под опущенных ресниц. Арис был спрятан подальше от чужих глаз под одежду, скрывая свое ненормальное колдовское свечение. Но я знал, что этот бирюзовый камешек горит из-за того, что телепат непрерывно пользуется своей силой, осторожно и ненавязчиво, но эти колебания были замечены чипом. Длинный хвост мелко подрагивал от волнения, голубой гребень плотно прижался к нему. Почему?
Я не закрылся от него. И лу-ни слышал отголоски моих чувств, но вглядываясь в абсолютно спокойное лицо, возмущался про себя, понимая, как много от него скрывал. Да, сейчас моя радость не знала предела и дрожала в груди яркой эйфорией, которую мне досадливо хотелось унять.
Застегнул последнюю пряжку на сапоге и уверенно встал. Обратно мы пойдем через мост, мочить одежду ни в коем случае не надо, иначе как это объяснить любопытным истарши? Мельком глянул на солнце, кажется, уже минул полдень, надо скорее возвращаться на Унакалхаи. Убрал с глаз челку и повернулся к партнеру:
— Пойдем. Время уже поджимает.
Нилауэнь ничего не ответил, согласно наклонив голову, грациозно поднялся с камня и плавно подошел ко мне. Глубокая задумчивость не покинула любимые бирюзовые глаза, делая милое лицо крайне серьёзным и собранным. Он привык не париться по поводу моих чувств, никогда не ощущаемых им, внешне видя, что со мной все в порядке, амфибия успокаивалась, беспечно махнув на все остальное хвостом. А теперь…
Я сам открылся другу и переступил ту черту, которую сам некогда установил с такой твердостью. Сейчас перед собой Нилау видел не привычный облик привычно хладнокровного киборга-рационалиста, а человека. Мою нежно лелеемую сердцевину, которой не надо постоянно молчать и сдерживать себя в присутствии ученых, не надо постоянно опекать шебутную, беззаботную амфибию, не надо трястись за то, сможем ли мы открыть завтра глаза. Не было привычных криков по утрам и долгой тренировки, не было захватывающих спаррингов в рукопашную. Только железная рука, крытая под рукавом комбинезона, напоминала о том, что я такое. Лу-ни наивно полагал, что я держусь за свою человеческую ипостась только из-за опасности быть раскрытым. Но нет. Это не так.