L.E.D. (СИ)

Чар замирает на месте, в глазах — смесь шока и ненависти. То ли ещё будет. Бек улыбается:
— Правда, что ли? Вовремя я искупался!
— Ты, ты… — видно, что Чара просто душит ярость.
— Я, я, — передразнивает его Бек, подходя.
Ставя ногу одну перед другой, покачивая бёдрами. Волнистые волосы рассыпались, длиной почти до пояса. Глаза цвета шоколада — гипнотизируют жертву. Я понимаю, что внутри него — такая же змея, как и во мне. Может, и опасней. Или другой дикий зверь.
Чар захвачен и сдался. Почти совсем без борьбы. Смуглокожая бестия обвила его руками и целует. Самозабвенно, страстно. Приоткрывает глаза, когда я подхожу сзади и глажу по плечам и шее.
Подталкивает блондина к дивану, начинает раздевать. Я ловлю взгляд Чара, усмехаюсь и расстёгиваю рубашку. Вот сейчас он сообразит, что мы не шутим и, наконец-то, прозреет…
…как бы не так. Я явно не планировал заходить так далеко, но какая теперь разница, если Бек почти полностью заглатывает? На такое мало кто способен. Профессионально, страстно, в отличном ритме. Придерживаю его за голову, расслабленно балдею. Изредка посматриваю на блондина.
У него в голове — опилки. Или ещё что. Но трахается знатно, одобряю. Ещё ни разу не сбился с ритма, обрабатывая задницу Бека, только вспотел немного.
А эта шлюшка выгибается, мурчит иногда, явно доволен. Ещё бы, тварь ненасытная, ещё бы. И всё же умеет, гад — и презерватив Чару ртом надел, и подмахивает ему, и про меня не забывает. У него даже стоит. Наслаждается, мать его!
Чар выдыхает, смахнув пот здоровой рукой и, глядя на мою довольную рожу, предлагает:
— Может, поменяемся?
— Заебался?
Мне не очень-то хочется меняться, потому что Бек вытворяет ртом такое, что не может не нравиться, так ещё и делать ничего не приходится.
— Меняемся, — Чар шлёпает по смуглой заднице, покидая её, стягивает презерватив.
Ну ладно, так и быть. Провожу напоследок пальцем по губам, с которыми не хочется прощаться, получаю в ответ взгляд, полный похоти, обожания, и тайного желания. Отлично, шлюха, сейчас ты вспомнишь, кто я такой.
Разрываю упаковку, надеваю презерватив. Так-то мы приличные. Так-то я даже кольцо с руки не снял. А резинки и смазка всегда в джинсах. На всякий случай.
Чар тихо стонет, когда Бек добирается до его члена и проглатывает тот целиком. Понимаю, завидую. Хотя у меня приз тоже ничего так — аппетитная попка, подготовленная, и уже неплохо так растянутая.
Внутри — классно. Как всегда, влажно, жарко, и всё равно тесно — Бек чуть сжимается, ловит мой ритм, чуть более медленный, чем у блондина, и подаётся навстречу. Смотрю на его взмокшую прогнутую спину, лопатки, сведённые вместе, волны волос, на то, как он двигает головой. Возбуждающе до одури. Возможно, Чар со мной поменялся именно потому, что не хотел кончить раньше. Негласное соревнование.
Но что-то мне подсказывает, что диктуем правила далеко не мы, и, если этот смуглый развратник захочет, мы кончим в два счёта. Но у него на нас, похоже, есть свой план.
— Скучно, мальчики, — произносит, выпустив член блондина изо рта, но поглаживая тот рукой, — я вас обоих хочу.
— А сейчас мы, прости, что делаем? — спрашивает Чар.
— Не так, — мурчит Бек, — сюда.
Дотрагивается до своей жадной дырочки, поглаживает мне член и живот. Честно сказать, даже я немного шокирован, и не уверен даже не в том, получится ли, а в том, хочу ли я. Но отказать Беку, когда он хочет — задача для тех, у кого силы воли побольше, а стояк — послабее.
Глаза у этой похотливой шлюхи — горят, когда он, сидя спиной к полулежащему мне, и не переставая выписывать своей задницей замысловатые фигуры, покрывает член блондина смазкой и поцелуями.
— Вот так, сюда, — хрипло шепчет, притягивая Чара ближе.
— Он не войдёт, — возражает блондин.
Ну ещё бы. В моём присутствии там вообще места не должно оставаться. У одержимого идеей Бека, впрочем, другое мнение:
— Войдёт, сильнее, ещё…
И он, драть его, прав. Замираем, не потому, что не ожидали от его задницы таких возможностей, а потому, что не имеем понятия, как продолжать в такой тесноте. Бек, немного подрожав, скорее всего, от боли, всё же чуть расслабляется и шепчет:
— Ну же, мальчики, двигайтесь.
Мне, в той позе, которой нахожусь, двигаться невозможно. Я служу как дополнительной опорой Беку, что уже сам активно толкается навстречу, насаживаясь на нас обоих, так ещё и фактически ложем для его секса с Чаром. Меня всё устраивает — ощущать, как то, что твой член не только находится в одной из лучших задниц мира, так и то, что об него другой трётся. Прелести гейского секса. Сомневаюсь, что двум натуралам в одной женщине было бы так хорошо.
От безделья играюсь с сосками Бека, пощипывая. Необычные, тёмные, маленькие и твёрдые. Сейчас он мне это разрешает. Иногда поглядываю на Чара. Тот, похоже, в ошалелом трансе, и не совсем понимает ситуацию. Ещё бы. Его же так часто целует Бек. «Скажи, нас часто целуют?» — теперь постоянно.
Глубоко внутри возится мысль о птенчике, но я загоняю её подальше шипением змеи и наблюдением за тем, как наш пассивный партнёр, похоже, хочет кончить, лаская собственный член. Блондин тоже замечает, и решает помочь. Так они и работают, в две руки.
Бек стонет, громко, ещё громче, двигается быстрее, жёстче, вцепляется в меня острыми ногтями. Не поцарапал бы. Чар тоже прибавляет темп. Я закрываю глаза, позволяя похоти полностью затопить меня и унести.
Кончаем мы если не одновременно, то с разницей не более секунды. Сложно сказать, кто из нас рычит, кто стонет. Я-то уж точно не молчу. Не хочу сдерживаться. На некоторое время замираем, шумно дыша.
Выйти из Бека намного проще, чем войти. Освободившись, он отползает, сжимает ноги:
— Не смотрите.
Мы не то, что на него, даже друг на друга не смотрим. Молча выбрасываем презервативы, молча одеваемся. Чар, наверное, хочет уйти, но Бек тянет его за одежду. Как ребёнок. И глаза почему-то такие грустные, как будто не он только что «нас обоих» хотел. И блондин опять сдаётся, садится рядом, позволяет шлюхе устроить голову у себя на коленях. И даже пледом его накрывает.
Слышу писк, нахожу телефон. SMS от любимого: «Приходи завтра вечером! У меня для тебя сюрприз». Набиваю ответ, видимо, глупо улыбаясь, потому что Чар тихо говорит мне:
— Я в тебе разочарован. Не в нём, — гладит Бека по спутанным волосам, — в тебе.
— А я — в тебе.
Хлопаю дверью спальни. Придурок невменяемый. Может, обдолбанный? Да не похоже. В любом случае, он не должен лезть в мою жизнь.
Но мысль о птенчике и неправильности произошедшего опять закопошилась в голове, и змея была уже не в состоянии её загнать обратно. В самом деле, если я понял, что ничего не смогу доказать, почему я не остановился? Это не была рабочая необходимость!
Падаю на кровать и, чтобы как-нибудь отвлечься, беру PSP, судя по всему, отданную Беку в вечное пользование. Пощёлкав, выбираю какую-то уж совсем детскую наркоманию, про спасение существ с странным названием «MuiMui» от каких-то колючих черных тварей. Причём при помощи прыгающего, катающегося и исполняющего бесконечную песенку жёлто-оранжевого шарика.
Уже в конце второго уровня понимаю, что эта тварюшка мне чем-то напоминает птенчика. Как жизнерадостным настроем, так и бесконечным воркованием. Странно, но я успокоился. И даже готов общаться.
В коридоре всё более чем мило. Парочка хихикает, потому что Бек заплетает Чару косички, но делает это, похоже, неправильно, блондин всё распускает и опять объясняет что-то вполголоса. Идиллия. Мир, покой. Обоюдный «стокгольмский синдром», что ли?
— Жрать хотите?
— Хотим! — оживляются.
— Тогда идите, помогайте мне готовить!
Глядя на то, как они толкутся на кухне, думаю совсем не мрачные мысли. Например, о том, что неплохо бы из участка свои фото забрать, хотя там все уже поржали. Или не стоит туда пока соваться.
— Кстати, Чар, ты в курсе, что твоим дружкам вчера морды начистили?