Сон Смерти (ЛП)

Вскоре она доедает шоколадное мороженое и пристально смотрит на меня. Волнуясь, что я слишком высокая для неё, я подвигаюсь ближе и сажусь на пол, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
— Итак, я знаю, что ты не знаешь меня, Дафна, но я на самом деле знаю немного о тебе, — начинаю я. — Я хотела бы, чтобы мы были друзьями. Тебе бы это понравилось?
Она изучает свою палочку от мороженого и пожимает плечами.
Наверное, мне просто нужно прыгнуть с разбега.
— Дафни, почему у тебя две спальни?
Голубые глаза мерцают, и я вижу страх, которого ожидала ранее.
— Всё в порядке, — быстро говорю я. — Твоя мама не знает, что я знаю. Обещаю. Ты можешь сказать мне, почему у тебя две комнаты?
Она снова пожимает плечами, и она больше не смотрит на меня.
— Я выхожу ночью.
— Ты ... лунатик? — спрашиваю я. Я знаю, что это не правильный ответ, но, может быть, я могу заставить её признать правду, заставив её исправить мои неправильные ответы.
Разумеется, она качает головой.
— Я просто просыпаюсь и хожу вокруг дома. Поэтому они запирают меня.
— Знаешь ли ты, что большинство родителей делают не так?
Взгляд, который она посылает мне на этот раз, определенно подозрителен.
Но уже слишком поздно давать задний ход.
— Это действительно не так, как они должны относиться к маленьким детям, запирать их в такие комнаты. Это тебя огорчает?
Её брови нахмурились, но она отвечает категорически:
— Это меня злит. Не всегда. Но иногда.
— Дафни, я знаю, что на это может быть трудно ответить, но твоя мама делает тебе больно?
Она так сильно качает головой, что лучше всего к этому подходит слово неистово.
— Я люблю её.
— Я знаю, что это так. Конечно, любишь. — Я смущаюсь. Мне нужно идти до конца и рискую предположить. — Слушай, Дафни, я не хочу, чтобы это тебя пугало, но я знаю, что случилось вчера со стенным шкафом.
— Это был несчастный случай, — протестует она, ледяное спокойствие начинает взламываться. Я хочу думать, что это хорошо, но я чувствую себя виноватой, так как ребенок расстраивается.
— Конечно, так и было, — говорю я, и мои руки тянутся к её рукам, растирая вверх и вниз. Но это заставляет Дафни больше взволноваться, поэтому я останавливаюсь и забираю руки. — Все, что я говорю,что я знаю о том, что происходит с тобой. И если...если ты хочешь, чтобы я позвонила кому-то, я могу.
— Кому бы ты позвонила?
Я вскакиваю на её возможное сотрудничество.
— Люди, которые могут тебе помочь. Кто может забрать тебя у неё.
Я не смею сказать их, если отец не участвует.
Дафни вскакивает на ноги.
— Ты мне не нравишься, — говорит она, и начинает идти к ступеням.
— Дафни, подожди, — умоляю я, хватая рукав её пальто и останавливая её. Я съёживаюсь внутри, когда лгу: — Я не сделаю ничего, если ты этого не хочешь. Может быть, может быть, я ошибаюсь. Возможно, всё в порядке. Ты скажи мне. — Теперь мои руки на обеих рукавах, и я потянула её, чтобы она посмотрела на меня. — Ты скажи мне, — повторяю я. — Ты счастлива здесь?
— Да, — говорит она, с большей убеждённостью, чем большинство детей, которых я знала когда либо.
Взглянув в эти решительные глаза, я не знаю, что думать. Кажется, что ребенок умный, и она выберет лёгкий путь к отступлению, если он будет дан ей. Но, может быть, она так боится, что они узнают, что не осмеливается.
— Вот, — говорю я, копаясь в кармане пальто и нахожу клочок бумаги. Быстрым роюсь в сумочке и обнаруживаю ручку, и я царапаю номер моего телефона на бумаге, поместив её в руку Дафни и сжав её пальцы вокруг неё. — Это мой номер телефона, — говорю я, глядя ей в глаза. — Если тебе когда-нибудь понадобится кто-то, чтобы забрать тебя, позвони мне. И я снова приду увидеться с тобой.
Когда хмурый взгляд пересекает её лицо, я спешу добавить: — И я никогда не буду говорить об этом снова, с того момента как ты положишь это в карман и пообещаешь мне, что ты будешь держать его в безопасном месте, когда зайдёшь внутрь.
Теперь она выглядит неловко, и мне интересно, я добралась до неё.
— Обещаешь?— спрашиваю я.
— Обещаю, — бормочет она.
— Хорошо. И ты можешь позвонить мне в любое время. Даже посреди ночи. Особенно посреди ночи. Хорошо?
Она молча кивает, и я решаю, что достаточно испытывать удачу.
— Хочешь поиграть в догонялки?
Дафни отклоняет моё приглашение, но вскоре мы отслеживаем картинки на снегу с помощью наших палочек от мороженого. Я безуспешно пытаюсь придумать, как я ещё могу подготовиться к сегодняшним событиям.
Мы с Дафни оглядываемся назад, когда слышим звук двигателя. Большой серый пикап поднимается на подъездную дорожку и скользит в гараж. Лицо Дафны загорается.
-Папа! — Она подходит к дому.
Конечно, папа вовлечен в это, если Дафни выглядит счастливой увидев его. Она тоже очень защищала свою мать, но мне не понравился её взгляд, когда она настаивала на том, что случай со шкафом был случайным. Разве это не то, что сказал бы ребенок, подвергающийся насилию?
Возможно, это был единичный случай.
Но ... я даже не знаю, что думать. Дафни подтвердила, что это произошло — то, что увидела Софи, было реально. Я заталкиваю руки в карманы, когда я достигаю угла, чтобы увидеть, как отец обнимает Дафни а она кладет голову ему на плечо.
— Привет, — говорит он, осторожно глядя на меня. Я, шестнадцатилетняя девочка. Серьёзно, я не знаю точно, что здесь происходит, но я знаю, что эти люди странно реагируют.
— Я Кенди, — говорю я, наклеивая свою лучшую Софи-улыбку. — Я проводила некоторое время на заднем дворе с Дафни, пока ваша жена отдыхает.
Он кивает, но его улыбка кажется нервной.
— Тогда ты ходишь в Новый рассвет?
— Новый рассвет?
— Наша церковь. Я понимаю, что нет.
— О! — говорю я, затем начинаю лгать. — Нет, я в команде чирлидеров школы Уильяма Телля, мы с подругой были здесь вчера для сбора средств и, — я пожимаю плечами и усмехаюсь, — Дафни и я как бы подружились.
— Да? Ну, тогда ты находка.
Папа толкает Дафну, пока она не смотрит на него. — Ты нашла друга, Мышка?
Она смотрит на него, и на секунду я боюсь, что она скажет "нет", но когда она открывает рот, она просто говорит:
— Мы оставили нагреватели включёнными в беседке.
— Хорошо, тогда тебе лучше выключить их.
Он опускает её вниз, и она убегает во двор, оставляя меня в неловкости с её отцом.
— Она милая, — я говорю, есть что сказать, не потому, что я хочу поболтать.
Он кивает, потянувшись за кошельком.
— Ну, я уверен, что жена ценит помощь, пока я ухожу. Сколько мы тебе должны?
— О, нет, я не могу взять ваши деньги, — возражаю я, всё ещё чувствуя себя виноватой за двадцатку и за нашу ложь придуманную Софи и мной.
Дафни возвращается, и её отец целует её в макушку, затем говорит:
— Иди, Милая. Скажи маме, я сейчас буду. — Он смотрит на меня. — Кенди, останешься на ужин?
Я начинаю говорить ему нет, но Дафна опережает меня.
— Нет. Теперь она уходит. Она пообещала.
Она присылает мне взгляд, который, хоть и не совсем злой, но определенно не дружелюбен. Напряжённый, я думаю. Затем она вихрем бежит и врывается в дом, хлопнув дверью позади себя.
— Извини за это, — говорит её отец, и теперь он выглядит усталым таким же, как и миссис Уэлш. — Она может быть трудной, как я уверен, ты знаешь.
— Нет проблем. Я действительно должна уйти. — Думай, Шарлотта, думай! Я поворачиваюсь на полпути вниз. — Мой дядя — полицейский, и когда он узнал, что хм — Минди и я пришли в этот район на днях, он сказал мне, чтобы я уходила до темноты, потому что они получали сообщения о воре в этой округе.
— В самом деле? Ну, люди могут быть пугливыми. Наверное, просто еноты. Тем не менее, нет смысла искушать судьбу. Ещё раз спасибо за то, что ты пришла.
Я киваю, надеясь, что моё лицо не так красное, как кажется.
— Я вернусь и увижу Дафну через пару дней. Вы скажете ей?