Рассказы (-)

- Письмо напиши! - злобно крикнул Сема. 
И станция Тайшет, воспоминание о закате, гасла на западе. 
- Вот так, - сказал Витька и сплюнул. 
Ночь сомкнулась за нами. Из ее темноты на нас глянуло вдруг сто тысяч разлук и сто тысяч встреч. И колеса стучали свою столетнюю песню. Колеса стучали на великой Сибирской магистрали, вынесшей на своем просмоленном горбу новейшую историю. 
- Правильный его поступок? - сказал Сема, подступая ко мне и свирепо прищуриваясь. 
Я не отвечаю, и мы ложимся. 
Завтра в десять вечера я приеду. Завтра в десять вечера раскаленный добела закат остановится за моей спиной. Я засыпаю и, засыпая, слышу голос: 
- Пашка-то, а?.. Даже не выпил!.. Друг был... Сема выругался. И мы уснули. Мы, сбежавшие от заката. 
Солнце в аистовом гнезде 
Что думает человек, который не видел ни одного живого слона, никогда не ездил в поезде, ни разу не был в театре? Что думает он, сидя на крыльце сельского клуба нежным майским вечером? Чувствует ли он себя несчастным? Ничуть. 
Он сидит на крыльце вполне счастливый, весь наполненный любопытством и удивлением прекрасным этим миром. Он готов поверить чему угодно, готов что угодно понять. Знакомый мир кончается за дальними вербами, пыльная дорога через поле ведет прямо к чудесам и открытиям. 
Он подставляет теплым лучам свою белобрысую голову и ждет, не закатится ли солнце в аистово гнездо. 
Он сидел здесь вчера. И вчера он ждал этого чуда. Но солнце прокатилось над полем и село где-то в дальнем лесу. Может быть, сегодня оно сядет в гнездо? Вчера он спросил: 
- В гнезде солнцу будет тесно? Ему ответил и: 
- Дурак! Иди вымой руки. Ему ответил и: 
- Солнце далеко. Оно никогда не сядет в аистово гнездо. 
Ему ответили: 
- Солнце само по себе, земля сама по себе. Если бы солнце село на землю, то все сгорело бы. Понял? 
Он понял, но ему очень хотелось верить, что солнце может сесть в аистово гнездо. И он надеялся, что когда-нибудь это случится. 
Так сидит он на крыльце в ожидании необыкновенного, не похожего на все то, что он видел. 
Когда солнце подожгло аистово жилище, к клубу подкатила машина. Витька поскакал к ней. Набежали такие же, как он, засверкали желтыми пятками. 
Тихим этим вечером чуда ждали все кормапайковские ребятишки: в село приезжал театр. 
Машина попятилась к крыльцу, открыли борт. Из кузова появились фанерный дом, потом складной стог сена, забор, печка, прожекторы, целлофан, живописный сучок, лестница и многое другое. В конце на крыльцо шлепнулась свернутая в рулон лунная ночь. Все это унесли на сцену и закрыли занавес... 
Через полчаса на пыльную дорогу выскочил красный автобус. Приехали артисты. Они покурили, взглянули на рыжий закат и исчезли на сцене. 
С полей приходили зрители. Пришли девчонки из Новоельников, на машине приехали из Драготыни. Из совхоза механизатор Сашка прикатил на мотоцикле. 
Небо темнело, невидимые, реяли в воздухе жуки. За клубом на траве механизаторы перестали различать масти карт. 
Это был час тоски и обиды всей босоногой публики. Витька узнал, что в клуб его не пустят, отправят спать. Но скажите, разве можно спать, когда через дорогу совершается чудо? В дырку в занавесе Витька подсмотрел нарисованную на стене луну. Он слышал на сцене таинственный, как крик ночной птицы, стук. Мог ли он теперь не увидеть всего остального? 
Открыли двери. Вошли и сели в первом ряду десятиклассницы. 
В их руках цвели черемуховые ветви. 
Артисты тем временем метались в комнатушке за сценой: гримируются, с испуганными лицами бубнят роли. 
Когда все было готово, вдруг погас свет. В зале было тихо, но артисты нервничали. Появился моторист и объявил, что амперметр показывает не в ту сторону. Началось исследование проводки. 
- Если что, - разглаживая приклеенные усы, сказал Лобановский, режиссер и исполнитель главной роли, - покажем при керосинке. 
- А лунная ночь? Она же пропадает, - испугался зав. постановочной частью. 
- А грим? А нюансы? - зароптали исполнительницы женских ролей. 
Тогда несколько слов сказал Иван Григорьевич Велюга. Учитель и артист народного театра. 
- В вашем возрасте, - сказал он и пыхнул трубкой, на мгновение в темноте серебряными искрами сверкнули его седые волосы, - в вашем возрасте я играл преимущественно при керосиновых лампах. 
А в зале было тихо. В зале терпеливо ждали начала. Зрители просидели в темноте полтора часа. Никто не ушел спать. Любопытно было в этом переполненном бревенчатом театре вспоминать разговоры о том, что театр отживает свой век. 
В половине одиннадцатого Витька сбежал со своей постели и через минуту занял место у окна, среди таких же, как он, готовых зареветь от любопытства зрителей. Витька прильнул к стене клуба. В зале было темно, а на сцене он увидел необыкновенный стог, необыкновенного человека, необыкновенное ружье. Человек вел себя необыкновенно. Все это было освещено необыкновенным ядовито-синим светом. И Витькино сердце запрыгало от предчувствия чуда. 
Солнце село в аистово гнездо. 
Шло второе действие. Витька и его друзья попали в зал. Завороженные, они сидели на полу у самой сцены. Зал смеялся, зал сердился. Что же будет с этим пройдохой Левоном? Что сделает Лушка? Левой ловчит, запирается, строчит доносы. Лушка не знает, что делать. 
- Бросай ты его! - вдруг советуют ей из средних рядов. - Ну его, сопатого, мучиться с ним! 
Припертый со всех сторон, Левой исправляется. 
В середине последнего действия опять погас свет. Тут же кто-то осветил сцену электрическим фонариком. 
Потом появился второй фонарик. Потом третий. Поучительную эту историю о несознательном колхознике Левоне закончили при свете электрических фонариков. 
Ночь заковала в безмолвие хаты и ивы над хатами. В небе над черной землей застыл строгий месяц и замерли чистые звезды - самые совершенные декорации в самом большом, самом прекрасном, самом правдивом театре. В клубе открылись двери, переборы гармоники проткнули тишину. Запели, загалдели, ударили в бубен. 
- Звезды приклеены к небу? - спросил Витька, пожиратель чудес. Он не спал. 
Комментарии 
Стечение обстоятельств. - Первый рассказ Вампилова. Опубликован 4 апреля 1958 г. в газете "Иркутский университет" под псевд. А.Санин. Рассказ дал название первому сборнику писателя, вышедшему в 1961 г. в Иркутском книжном изд-ве.