Ангел (ЛП)

– Я не хочу, чтобы ты возвращалась, – произнес Билл.
– Что... что ты имеешь в виду?
– Тебе не нужно больше там работать. Ты можешь остаться со мной. Я найду жилье побольше.
Мелисанда услышала в голове голос своей матери, который советовал ей ухватиться за это предложение. Она могла стать шлюхой для одного человека, а не для сотен других. Такое даже вряд ли можно было считать блудом. Девушка покачала головой.
– Если я оставлю эту работу, то чем буду заниматься?
– Полагаю, просто будешь моей девушкой.
– Я... я могла бы ещё лет десять поработать. Чуть больше, если повезет. Мне нужно сохранить то, что у меня есть, другой возможности не будет.
– Я позабочусь о тебе.
Позаботится? Надолго ли? В горле пересохло.
– Мужчины уходят, – прошептала она. – Ты хорошо знаешь это, как и я.
– Я не покину тебя.
– Билл... – Мелисанда прижала руку к щеке мужчины, пока изучала его глаза. Он не смотрел умоляюще и выглядел искренним. – Когда-нибудь ты захочешь жениться. Иметь детей. Я не могу зависеть от тебя. Я должна позаботиться о себе.
– Мы могли бы пожениться, – Билл взял её руку в свою и сжал.
Девушка потянула руку обратно.
– Ты сошёл с ума. Мы не можем пожениться. Нам даже не дадут жить вместе.
– Мы можем пожениться в Канзасе. Или уехать дальше на север.
Он хотел жениться на ней? Это не имело смысла. От подобно мысли у девушки закружилась голова. Мелисанда запуталась и... была в ужасе.
– Мы не можем.
– У нас бы все получилось, если бы ты захотела. Если бы ты тоже смогла полюбить меня.
Это было сумасшествием.
– Но я – шлюха. А ты – белый. И я даже не могу иметь детей, так какой смысл?
– Смысл в том, что тебе не нужно будет бояться, что я уйду.
– Это не имеет значения! Никто и глазом не моргнет, когда ты оставишь чернокожую жену. Кого это волнует?
– Меня.
– Билл...
Что Мелисанда могла сказать этому мужчине, который смотрел на неё так пристально, пока предлагал сладкие, смешные вещи? У девушки так сильно билось сердце, что ей казалось, будто оно могло вот-вот вырваться из груди и покинуть её навсегда. Билл любил её? Она никогда не предполагала, что кто-то сможет её полюбить.
Мелисанда зажмурилась и начала медленно дышать, в попытке успокоить свое сердцебиение.
– Даже, если я тоже полюблю тебя, – прошептала она, – это просто невозможно. И я не могу отдать свою жизнь в чужие руки. Я забочусь о себе с тех самых пор, как была девочкой. А ты... ты найдешь себе жену когда-нибудь. У вас будут дети. Я хочу этого. У тебя должна быть именно такая жизнь.
Когда Билл снова взял Мелисанду за руку, она открыла глаза.
– Я уже был женат, – сказал он.
Девушка отпрянула от шока.
– Ты женат?
– Она умерла ещё в Норфолке. Ей было двадцать лет. Мне девятнадцать. Я любил её, как никого другого в этом мире. Она была единственным человеком, с которым я чувствовал спокойствие как с тобой.
У Мелисанды сжалось сердце. Девушка сильнее сжала руку мужчины.
– Что случилось?
– Она забеременела. Это не было неожиданностью. Она научила меня, как прикасаться к женщине. Мы были... счастливы вместе.
Мелисанда кивнула, представив молодого и страстного Билла. Должно быть, он был прекрасным мужем.
– Всё шло хорошо, но однажды всё изменилось. У неё начались головные боли. Ноги распухли. В конце концов, у неё начались судороги. Припадки. Один из них и убил её. Такое случается с некоторыми женщинами в конце срока, как объяснил доктор.
– Сожалею, – в горле встал ком, когда она увидела, что глаза Билла увлажнились от слез. – Мне очень жаль.
Он провёл ладонью по лицу.
– Я никогда не думал, что смогу это пережить. Никогда не думал, что снова женюсь. Когда потребность в женщине стала невыносимой, я начал посещать бордель. Редко. Пока не встретил тебя.
Мелисанда наклонилась к Биллу и нежно его поцеловала.
– Я рада, что принесла тебе спокойствие.
– Это так. Но мысль о детях... знаю, что некоторые мужчины хотят их, но это не то, о чём мечтаю я, Мелисанда. Это пугает меня до смерти.
Она прижала руку к своему животу. Девушка была слишком напугана, когда забеременела в четырнадцать. После этого, невозможность иметь ребенка сделала её жизнь проще, но она знала, что кто-то думал, будто это было ещё одной вещью, делавшей её непохожей на других женщин.
– Ты не захочешь меня больше, если я продолжу работать куртизанкой?
– Нет, я этого не говорил.
– Разве мы не можем просто наслаждаться тем, что есть? – поинтересовалась она. – По утрам в воскресенье? Или ты стремишься к чему-то большему?
– Да. Ты знаешь, я стремлюсь к большему. Не буду врать.
Она посмотрела на свои руки, сложенные вместе, не в силах встретиться с ним взглядом.
– Ничто не пугает меня так, как это.
– Почему? – настаивал на ответе Билл, пока большим пальцем поглаживал её кисть.
– Потому что, когда желаешь чего-то, то становишься слабым. Ты можешь сделать мне больно. Очень больно.
– Я никогда не причиню тебе боль, – пообещал мужчина, но то, что Мелисанда испытывала к нему, уже причиняло боль, не так ли?
 Глава 5 
 * * * 
Во вторник днём, воскресенье, проведённое с Биллом накануне, казалось похожим на мир, который девушка оставила позади много лет назад. Мелисанда так часто вздыхала за обедом, что одна из девушек спросила, не больна ли та.
Нет, она не была больна. Всего-навсего влюблена.
Девушка читала романтические истории в книгах и всегда думала, что это было глупо. Ахинеи, написанные женщинами, которые понятия не имели, что их мужья делали вне дома. Но теперь, когда Билла не было рядом, Мелисанда скучала по нему. В любое время, будучи свободной, а это было часто, она думала о нём.
Работа стала невыносимой. Всё, чего девушка хотела – посмеяться над каждым мужчиной, который прикасался к ней, сбросить с себя его руки и вспоминать то утро в комнате Билла.
Но нужно было выждать ещё пять дней, прежде чем Мелисанда сможет снова увидеть его, да и то лишь на короткое время. Но девушка не могла предаваться своей фантазии о том, где покинет это место. Даже если он сможет начать зарабатывать больше денег, будет трудно найти кого-то, кто сдаст им жилье. И вокруг всегда будут люди, которым это не понравится. Возможно, Билла уволят за связь с ней. Мужчина потеряет друзей. Конечно, он не захочет долго быть вместе с Мелисандой, если лишится всего остального.
А потом закончатся деньги. А блуд – это единственное занятие, известное ей. Даже если она сможет найти работу в качестве прислуги или кого-то в этом роде, девушка будет зарабатывать вдвое меньше, чем сейчас, и ей придется зависеть от мужчины, который не является её мужем, чтобы обеспечить им старость.
Если она уйдет из борделя, то не будет шлюхой, но станет кем-то меньшим, чем была в нём.
Снова вздохнув, девушка встала из-за стола и убрала свою тарелку, она почти вышла из кухни, когда Мадам позвала её по имени. Мелисанда вздрогнула и остановилась, пока ждала пояснения, что же понадобилось этой женщине. Ничего хорошего, как обычно.
– Мелисанда, – огрызнулась она, – отведи эту девушку в свободную комнату.
Мелисанда повернулась, и увидела Мадам с девушкой, которая выглядела на несколько лет моложе её самой. Та была яркой, стройной, нежной, и смуглой, с полными губами, которые растягивались в лёгкой усмешке.
Мадам, казалось, была равнодушна к весёлому поведению девушки.
– Работа начинается в час, – сказала она новенькой. – Врач приходит в первый понедельник каждого месяца, чтобы удостовериться, что ты чиста и не беременна. Если забеременеешь, то сможешь сделать аборт или продолжишь работать, пока будешь в состоянии достаточно зарабатывать. Потом тебе придется уйти.
– Да, Мадам, – восхищенно прошептала девушка.
Она, должно быть, была так счастлива.
– Мелисанда покажет тебе комнату.