Дом на Фиалковой улице

«Тяжело, наверное, подолгу оставаться так далеко от мужа. Хорошо, что Джейн Эванс живет с ними, видно, как она любит племянниц и сколько старается сделать для них. – Диана перешла в мыслях от одной соседки к другой. – Бедная Джейн, она служила гувернанткой, незавидная участь. Сколько помню, я не слушалась свою гувернантку, но я хотя бы не подстраивала ей всякие пакости, как моя подруга Флоренс, та терпеть не могла свою наставницу и просто издевалась над ней! Наверное, Джейн была рада оставить место и поселиться со своей семьей. Она, похоже, так же любит пошутить и посмеяться, но выглядит все же чуть более серьезной, чем Мэй. Хотелось бы мне знать, она уже в кого-то влюблялась?»
Диана не посмела бы задать мисс Эванс этот вопрос, учитывая краткость их знакомства, но тема любви так волновала ее, что она стала припоминать подробности своего визита к Эвансам, пытаясь по выражению лица и манерам Джейн догадаться, есть ли у мисс Эванс сердечная тайна. Не придя ни к каким выводам, кроме того, что она хочет укрепить эту дружбу, Диана наконец собралась лечь спать.
– Жаль, что у мисс Эванс нет еще одного привлекательного брата-офицера, – пробормотала она перед тем, как прочитать молитву на ночь.
И только мистер Крейтон спал сном младенца и видел во сне, как кружится в танце с какой-то прелестной леди, чьего лица он потом так и не смог вспомнить.
 
10
 
– Джейн, кто это заходил? Я, кажется, слышала дребезжанье звонка в передней. – Мэй купала сразу обеих девочек, и малышки, покрытые хлопьями мыльной пены, смеялись и взвизгивали.
Счастливая мать, в забрызганном фартуке, с растрепанной прической, показалась Джейн достойной пера какого-нибудь прославленного итальянца, любителя писать прелестных, полных жизни мадонн.
– Забежала Диана Крейтон, передала нам приглашение на чай от миссис Грант, – сказала Джейн. – Я помогу тебе их вытереть. И надо убрать эту лужу на полу, Энни будет нас ругать.
Мэй кивнула, и вскоре малышки уже сидели вместе в старом кресле и пили подогретое молоко.
– Когда назначено чаепитие? – спросила она у Джейн. – Диана не захотела остаться и поболтать с нами?
– Нас ожидают завтра. Наконец-то мы познакомимся с мисс Грант. А Диана торопилась, она обещала помочь мисс Грант выбрать шляпку.
– Мистер Крейтон тоже был с ней?
– Он уехал в Лондон по каким-то делам. Диана сказала, что их дядя пока не собирается возвращаться в свой городской особняк, а мистер Крейтон не привык так подолгу оставаться на одном месте.
Мэй кивнула, Ричард Крейтон не произвел на нее впечатления человека, предпочитающего жизнь в деревне всякой другой.
– Энни ведь сможет посидеть с девочками? – обеспокоенно произнесла Джейн.
Мэй поняла, как хочется ее подруге пойти в гости, сама она вполне могла бы остаться дома с детьми, миссис Грант не показалась ей добродушной леди, но Мэй была уверена – без нее Джейн никуда не пойдет. Миссис Эванс меньше всего бы хотела, чтобы Джейн оставалась ради нее в добровольном заточении, а потому весело кивнула.
– Я уверена, Энни не откажется присмотреть за маленькими мисс Эванс, – сказала она. – А если они будут слушаться Энни, мы с тетей Джейн принесем им сладкого пирога.
– Я буду слушаться, – тут же встрепенулась Джесси, а Маргарет только серьезно посмотрела на мать.
Маргарет не так просто было подкупить сладостями или игрушками, ради собственных, не всегда понятных взрослым убеждений она нередко могла пренебречь благами, которые ее сестра с восторгом приняла бы. И эта черта ее характера нравилась матери, так как напоминала об отце девочек.
– Ну что ж, вот все и устроилось. – Мэй поцеловала дочек и принялась собирать разбросанные по полу детской платьица и рубашечки. – Я помогу Энни со стиркой, а ты пока почитаешь им?
– Конечно! – Стройная Джейн без труда поместилась в кресле между племянницами и раскрыла потрепанную книгу сказок, еще одну памятную вещь, но на этот раз из детства Мэй. – Итак, мисс Эванс и мисс Эванс, хотите узнать, чем закончились приключения кошки Матильды?
– Да, мисс Эванс! – хором ответили девочки, и все трое рассмеялись.
Это была их любимая шутка. Едва малышки выучили свою фамилию, они стали спорить, у кого на нее больше прав, как часто спорят дети из-за игрушки или книжки. Мэй не сразу придумала, как разрешить ссору, но опытная в общении с капризными детьми Джейн тут же объяснила Маргарет и Джессике, что только хорошие люди могут носить фамилию «Эванс» и принадлежать к их семье, а главная мисс Эванс – она сама. После этого Джейн частенько называла «мисс Эванс» только наиболее отличившуюся из сестер, как поощрение за выученное стихотворение или съеденную кашу, и обе племянницы наперебой старались заслужить у своей тетки это «взрослое» обращение. Мэй много смеялась над изворотливостью подруги и написала Джону, на что мистер Эванс ответил, что три мисс Эванс в одном доме еще куда ни шло, но четыре – это уж слишком, и Лорен придется оставаться в пансионе до тех пор, пока кто-нибудь из живущих в доме юных леди не выйдет замуж.
– Бедняжка, тогда ее обучение продлится еще лет двенадцать. – Письмо брата весьма позабавило Джейн.
– Ты всерьез полагаешь, что твои племянницы выйдут замуж раньше тебя? – фыркнула Мэй.
– На самом деле я надеюсь, что раньше выйдет замуж Лорен, ей ведь так этого хочется, – более серьезным тоном сказала Джейн. – Я же навряд ли когда-нибудь смогу оставить вас ради кого-то другого…
– Сможешь, если полюбишь этого «другого», – убежденно ответила Мэй, и Джейн не нашла что возразить.
Пока же мисс Эванс с удовольствием занималась с племянницами, стараясь учить их доходчиво и не перегружать уроками. Способная Джессика все схватывала на удивление быстро, а Маргарет переспрашивала одно и то же бессчетное количество раз, пока объяснения не удовлетворяли ее полностью. Джейн могла потерять терпение, но уроки с мисс Файдуэлл излечили ее от привычки раздражаться по пустякам, если даже таковая у нее была.
Мэй получила вполне сносное образование, но охотно переложила на плечи Джейн уроки с девочками, у нее самой не хватало усидчивости для серьезных занятий с детьми. Едва ей казалось, что крошкам скучны или непонятны ее объяснения, заботливая мать прекращала занятия и предлагала отправиться на прогулку или поиграть.
Когда Джейн только поселилась с ними, то пришла в ужас от невежества своих племянниц.
– Мэй, у тебя нет никакой системы, их знания отрывочны, и они вот-вот превратятся в лентяек, подобных моей предыдущей ученице! – воскликнула она, немного поэкзаменовав девочек.
– Помилуй бог, Джейн, они еще так малы! – Мэй нервно рассмеялась. – Маргарет недавно исполнилось три, а Джесси только на год старше!
– Это тот самый возраст, когда детям стоит внушать привычку к регулярным занятиям, – горячо возражала Джейн. – Еще год или два – и будет поздно, они вырастут поверхностными и невежественными!
– Не суди обо всех детях по своей предыдущей ученице! – в сердцах воскликнула Мэй.
Это был единственный случай, когда подруги едва не поссорились. Джейн посмотрела внимательнее на утомленное, бледное лицо миссис Эванс, с темными кругами под усталыми синими глазами, и присмирела. Она не сразу поняла, с каким трудом Мэй находила время на то, чтобы учить своих детей, хорошо еще, что, когда они были совсем крошками, у них имелась нянька.
И Джейн решила не пенять жене брата на то, что ее дочери знают так мало букв и не умеют различать некоторые цвета, а сама заняться обучением малышек, ласковой, но решительной рукой направляя их до тех пор, пока они не превратятся в настоящих маленьких леди.
– Прости, я знаю, как тяжело тебе пришлось, когда Джон отправился в Индию, а нянька отказалась переехать в Лондон. Но теперь я с вами, и все хлопоты и заботы мы поделим пополам.
Мэй не умела долго сердиться, можно сказать, она не умела сердиться вообще, подруги обнялись, рассмеялись, и по молчаливому уговору Джейн начала давать девочкам уроки, постепенно приучая их стремиться к новым знаниям, расширять окружающий их мир от выхода из детской до входной двери, затем до соседней улицы, потом до границ родной страны, а там недалеко уже было до рассказов о дальних краях, морях и океанах.