Дом(II) Я помню вкус твоих губ (СИ)
Заходит мама и наклоняется ко мне, трогая рукой лоб.
— Мам, я не сплю. И уже не болею!
Она садится рядом и целует меня в висок:
— Слава Богу, сынок, тебе уже лучше! Что, и горло не болит? Быстро тебя Изольда на ноги подняла! И спал, как русский богатырь Илья Муромец! — смеётся она и опять целует, целовальщица моя. И когда поймёт, что я давно вырос?
— Теперь я спокойно смогу работать. А то не знала, как тебя одного оставлять.
Потрепав меня за вихры, встаёт и на ходу оборачивается:
— Позавтракаешь со мной?
Я угумкаю и мчусь в ванную.
Проводив маму, решил продолжить читать книгу, заброшенную с лета. Это была книга Дэна Симмонса «Падение Гипериона». Межзвёздные войны, гробницы, паломники к этим самым гробницам, неожиданные повороты — всё, что я люблю! Всё, что унесёт меня далеко от реальной жизни и от моих переживаний.
От чтения меня отвлекло урчание моего голодного желудка. Был уже полдень, а я и не заметил, как пролетело время. Пошёл на кухню. Суп разогревать не хотелось, поэтому бросил на тарелку пару пирожков с картошкой, испечённых вчера мамой для тяжело больного сыночка, и пару сосисок. Всё это сунул в микроволновку и поставил чайник на плиту. Добавить к этому яблоко — и обед не хуже, чем в «Рапсодии». И никаких Эликов с их кривыми ухмылками!
Мои размышления прервал рингтон телефона. Я посмотрел, кому понадобился… Оказалось — Ксюше. Брать трубу не хотелось, а Хулио Иглесиас всё продолжал петь о вальсе.
Взял. Поболтали ни о чём, потом она пригласила меня в кино. Вот чесслово, идти никуда не хотелось, тем более с Ксюшей после того идиотского поцелуя, но она была настойчива, сказав, что всё понимает (умная девочка!) и ни на что не претендует, кроме дружбы. А в этом я ей отказать не могу. Это, опять же, она сказала, не я.
Вот как с женщинами трудно! Мужика послал, и всё понятно: либо просто уйдёт, либо в глаз даст и уйдёт. Ну, я не про босоту щас, любителей захаживать на наш квартал и сорить семечками — те ваще слов не понимают. С женщинами же я обращаться не умел совершенно — всё равно, что мыть хрустальные бокалы: обязательно один разобьёшь!
В общем, согласился я на это кино, договорились через два часа встретиться в фойе «Факела».
Показывали «Врата», типа ужастик с фантастикой. Как раз по мне. Схожу, так и быть, и заодно поговорю с Ксюхой: незачем нам с ней встречаться и по киношкам разгуливать — ну не моё это! А пока, поев, оделся заранее для выхода и опять принялся за книгу.
====== Глава 3. ======
Кино оказалось так себе — страшилка для детей! Я был опытным зрителем разных ужастиков: видал и покруче. Фильм был про двух братьев. Они открыли крышку люка в подвале их нового дома, а там бездонный колодец, который и есть те самые врата в миры тьмы. И теперь они выпустили зло на волю, и в каждой тени оживают их внутренние страхи.
В конце ещё и отца приплели, который оказался злодеем и измывался над собственным ребёнком. Ну, как-то так. Я не очень умею пересказывать то, что прочитал или посмотрел.
Просто меня удивило, что фильм каким-то образом повторил мой сон — отец… тёмный коридор… бездонный колодец… мой страх…
Говорят, что так бывает: увиденное во сне перекликается с реальностью, как дежавю.
Это было неприятно: опять вспомнился сон.
«Чёрт! Нахрена этот фильм выбрали? В другом зале шла какая-то новогодняя комедия. Туда и надо было идти!»
А Ксюха весь фильм то закрывала лицо руками, глядя на экран через щёлочку между пальцами, то утыкалась лицом мне в плечо. Оно у меня уже начинало гореть от неприятных ощущений. Не то чтобы мне было больно. Нет! Мне просто не нравилось слишком тесное общение с Ксюхой. Она при этом ещё обеими руками прижимала к себе мою руку. Я злился, но терпел и помалкивал. Сам виноват! Счас бы валялся с книжкой да пастилки посасывал, которые оставила мне Изольда.
Наконец фильм закончился. В зале зажёгся свет. Я глянул на Ксюху и чуть не ржанул: её густо накрашенные ресницы чётко отпечатались полукружьями под глазами. Девочка-клоунесса, блин! Чё делать — не знаю. Можно им говорить об этом или нельзя? Решил промолчать. Вышли на улицу, и она меня потащила в кафе через дорогу. Это кафе-мороженное «Льдинка», куда мы иногда ходили с Тимуром. Меня кольнуло. Опять Тимур! Ну что за хрень? Сколько можно уже?
Деньги у меня были: предусмотрительно взял с собой пятьсот рублей. От билетов оставалось ещё триста. Немного, но по коктейлю и по мороженному заказать хватит. Ксюха в вестибюле сразу подошла к зеркалу и, испуганно охнув, покосилась на меня через зеркало. Я отвернулся, спрятав ухмылку. Ну, не умею я с женщинами, хоть тресни! Чувствовал себя, как полный кретин.
Наконец мы заняли столик в дальнем углу у окна и сделали заказ — два апельсиновых фреша и два мороженных с малиновым сиропом. Выбирала Ксюха, а я просто согласился: мне было всё равно, под каким сиропом будет продолжаться эта пытка. Ксюха охала и делала большие глаза, вспоминая эпизоды фильма, а я с дежурно-тупой улыбкой смотрел то на неё, то в окно на улицу.
— Паш, ты чего молчишь всё время? Тебе со мной скучно? — наконец закончив пересказ фильма, спросила Ксюша, посмотрев на меня настороженным взглядом.
— Да нет. Всё нормально. Просто… просто я тут немного простудился… Ну и… горло ещё побаливает, много говорить не могу.
«Во придуро-о-ок! Зашибись!»
— Ты доедай давай, и пошли! — промямлил я в ответ, мешая в вазочке розовую кашицу.
— Так тебе не нужно было выходить никуда. Почему не сказал, что болен? И мороженное тоже не нужно было заказывать, — забеспокоилась мама Тереза.
— Да ерунда! Всё нормально… — голосом восходящего на эшафот ответил я.
Надо ей как-то сказать, чтоб не звонила больше. И вообще, не нужно никаких встреч. Но как начать, никак не мог придумать. У неё глаза были, как у раненой серны. Меня это бесило ещё больше: вроде, ни в чём не виноват, а чувствуешь себя, как последний подонок. Что за идиотская ситуация!
Она заговорила первая:
— Паш, до школы ещё почти неделя… Сходим на днях ещё куда-нибудь? В «Авангард» цирк приехал, — и закончила, уже чуть не плача, видя, как каменеет моя физиономия. — Водная феерия, дрессированные собачки…
«Авангард» — это Дом культуры в центральном районе. Недавно в нём сделали пристройку с ареной, специально для представлений приезжающих цирковых трупп. Я там ещё не был. Но и идти особым желанием не горел. Мне и в жизни с некоторых пор хватало цирка. Сам как дрессированная собачка — куда позовут, туда и бегу.
— Ксюш, ты не обижайся только, но мы больше никуда ходить вместе не будем. Я ж говорил, что на роль твоего парня не гожусь. Ты же неглупая девчонка, должна это понимать. Так что… извини. Сходишь ещё с кем-нибудь.
— Говорил! И я понимаю! Но как друзья мы же можем общаться? Что в этом особенного, Паш? Просто сходим, цирк посмотрим, а? И платить за меня не нужно. Я сама могу.
— Так, всё! Я пытался с тобой по-хорошему, но ты не понимаешь, — джентльмен ушёл, помахав на прощанье тростью. — Просто, ничего больше не нужно! Никаких походов и свиданий. Ни-че-го! Так понятно? Ты доела? Тогда пошли.
Мы уже встали со страшно обиженной Ксюшей из-за стола, когда в зал вошёл главный патриций нашего класса — Олег Котов со своей свитой.
Аттракцион невиданного «везения» Павла Снегова продолжался! Это было не просто везение, это были «писец» и «абзац» в одном флаконе!
Он приостановился на входе, окинул взглядом зал, увидев меня, кивнул и направился в нашу сторону. Честно — я прифигел! Это чё щас было? Меня убогого удостоил вниманием Посейдон нашего класса и демиург всей школы?
Вот щас было самое время: я был зол до жути. Только Котова с его шестёрками мне и не хватало. Зачесались коленки: хотелось упасть ниц и благоговейно отбивать поклоны. И почему мне кажется, что до дома я сегодня просто так не доберусь?
— Привет, Паш!
«Паш?! Я один это слышу?»
— Привет!
— Ты с девушкой? — и Ксюхе: — Здравствуйте, я — Олег! Одноклассник Паши.