Примирение

— Мне будет лучше, если я что-то съем. — Оливия постаралась проигнорировать приказные нотки в голосе бабушки. — Ведь это особый случай, а он особый мужчина.
— Ты должна развивать самодисциплину. — Подбородок у Вероники задрожал от гнева. — Ты не представляешь, сколько актрис я видела за эти годы! Растрачивают талант на выпивку, секс, наркотики…
— Я не наркоманка, а пью я лишь чуть-чуть! — Оливии не хотелось спорить, но ей было неприятно.
— Нет, конечно, но ты не должна заводить дурные привычки.
— Не ходить на свидания? — Оливия хотела бы остановиться и замолчать, но усталость и напряженные нервы мешали ей взять себя в руки. — Я не жажду стать одной из тех актрис, кто превыше всего ставит профессиональную жизнь, так что со временем у нее ничего другого не остается.
— Ты… — Вероника умолкла. — Я не хочу спорить, Оливия. Ты взрослая женщина. Но ты должна быть осторожной. Всегда заботься о своей внешности. Спи после тяжелого дня. Ведь надо будет выступать перед публикой…
— Что? — уставилась на нее Оливия. — Никто об этом даже не упоминал!
— Дата еще не назначена, но будет премьера, — сказала Вероника. — Это будет благотворительное выступление, на котором и представят наш ролик. Конечно, мы с тобой должны появиться. На тебя будут смотреть продюсеры, Оливия.
— О Господи!
Застонав, Оливия откинулась на сиденье. Сейчас одна мысль о появлении на публике приводила ее в ужас.
И лишь только когда они вылезли из машины, Оливия поняла, что Перси слышал весь разговор. Что он думал, слушая ее спор с бабушкой? Она чувствовала, что нравится ему, но он, конечно, прежде всего предан Веронике.
Как все запутано, подумала она, идя к себе, чтобы переодеться.
  
12
 
— Ты мне ничего не говорил о премьере. — Расслабившись на кушетке в гостиной Эндрю, Оливия смотрела на него поверх бокала с шампанским.
— Идея появилась довольно неожиданно. — Поставив бутылку в ведерко со льдом, он подошел и сел рядом с ней. — Джан-Франко позвонил в воскресенье, чтобы рассказать мне о своей идее устроить большой благотворительный праздник. Деньги пойдут в сиротский дом на Сицилии — это его любимый проект. Я сказал твоей бабушке, а она предложила ничего не говорить тебе до конца съемок. Нам не хотелось тебя пугать.
— Конечно, я испугана, — призналась Оливия. — Кроме того, мне кажется, слишком много значения придается одному маленькому рекламному ролику. Разве большинство зрителей не идут выпить пива во время рекламы?
— Вижу, ты еще не приобщилась к тайнам Голливуда. — Колено Эндрю легко терлось о ногу Оливии. Сквозь тонкую ткань платья тепло распространялось по ее жилам. — Я-то здесь так давно, что воспринимаю все как само собой разумеющееся.
— Учитель всегда готов учиться.
— Голливуд живет событиями. — Откинувшись назад, Эндрю прикрыл глаза, а она тем временем поглаживала его бедро. — Вытащи на улицу стенды с афишами, устрой прием для прессы с огромным количеством выпивки — и это только начало. Поверь мне, было много скандалов со «звездочками», чьи мужья покупали им роли в фильмах и даже награды.
— Да, но меня-то никто так не рекламирует, — заметила Оливия.
— Ну, ты знаешь, у нас будут стенды с рекламой украшений. И вот еще что надо помнить: в Голливуде кинозвезды старых времен — можно сказать, особы королевской крови. Грейс Келли даже стала настоящей принцессой, но такие актрисы, как Элизабет Тейлор, Бетти Дэвис и Вероника Голд в глазах публики все равно что носят короны.
— Что делает меня чем-то вроде наследной принцессы?
— Верно. Подумай, что было бы, если бы принцесса Диана согласилась сняться в рекламе. — Дыхание его участилось. — Или начала бы меня вот так ласкать, как ты сейчас.
— Ты сходишь с ума по принцессе Диане? — поддразнила она.
— Мне куда лучше с принцессой Оливией.
Самообладание покинуло Эндрю, он притянул ее к себе на колени…
Сегодня они занимались любовью не так бурно. С завораживающей медлительностью Эндрю раздел ее, лаская ее груди руками, а затем губами. Они катались по толстому ковру, покусывая и целуя друг друга, погружаясь в блаженство единения. Каждое движение его тела вело их все ближе к финалу, пока наконец они оба не взорвались фейерверком полного слияния.
— А я-то думал, лучше нашего первого раза ничего быть не может, — прошептал Эндрю, обвив ее руками и ногами.
— Учительница открывает новые горизонты, — пошутила Оливия.
— Да? — Он приподнялся, опираясь на локоть. — Значит ли это, что у нас будет урок географии: тайны Востока и так далее?
— Вообще-то я хотела поработать над таблицей умножения, — шепнула она. — Однажды сегодня, дважды завтра…
Он засмеялся.
— Ты думаешь, я супермен?
— А разве нет?
Склонившись, он крепко поцеловал ее.
Эндрю был прав насчет прессы. Шли недели, и Оливия видела, что ее имя мелькает в колонках сплетен, в специализированных журналах все чаще и чаще. Тот факт, что она не выставляла себя на обозрение в модных клубах и ресторанах, делал ее еще притягательнее.
— Ты — сенсация! — удовлетворенно заявила Вероника как-то за завтраком. Она отложила в сторону газету. — Все о тебе говорят!
— Им скоро надоест. — Оливия потягивала кофе.
— Ерунда! — Вероника раскрыла газету на рубрике «Календарь событий». — Ты не случайное увлечение. Ты красива и талантлива. Кроме того, ты моя внучка. — Углубясь в чтение газеты, Вероника давала понять, что не позволит втянуть себя в спор.
Допив кофе, Оливия вышла в сад. Все чаще ей казалось, что она попала на сошедший с пути поезд. Редко случалось побыть наедине с Эндрю. Требования кампании и другая работа все чаще заставляли его уезжать из города.
Где же те длинные ленивые летние дни, о которых она мечтала? Пока что у них с Эндрю даже не было времени съездить в его дом в Корона дель Map.
В сентябре появились рекламные стенды. Возвращаясь с Перси из гимнастического зала, Оливия увидела один из них, возвышавшийся на бульваре Сансет.
На мгновение она не узнала стоявшую рядом с Вероникой девушку. Неужели это и правда Оливия Голд? Пытаясь быть объективной, она признала, что ее телосложение и правда классическое, а в глазах то же чарующее выражение, что у Вероники. Но ведь это не Оливия!
— Я чувствую себя как великая самозванка, — произнесла она вслух.
Перси мягко тронул машину на зеленый свет.
— Знаете, вы совершили чудеса для своей бабушки.
— Как?
— До того, как вы появились, она была так одинока.
Он говорил очень редко, и Оливия с благодарностью внимала его словам.
— Но ведь она собиралась вернуться на экран, — сказала она.
— Скорее искала… молодую актрису, кого-нибудь, кому могла бы помочь. — Перси не сводил глаз с дороги. — А теперь у нее есть вы.
Он знал Веронику лучше, чем кто-то другой, и Оливия решилась заговорить откровенно.
— Я так благодарна за все, что она сделала для меня. Но что, если я не смогу оправдать ее ожиданий? Ведь я не она.
Перси помолчал несколько минут.
— Не надо доводить себя до того, что вы начнете ее недолюбливать.
Похоже, он сказал все, что хотел, и когда Оливия обдумала его слова, то поняла: да больше ничего и не надо говорить.
Как бы то ни было, она убеждала себя в последующие две недели в том, что ее неуверенность вполне естественна. Она жила мечтой Золушки — о славе, богатстве, любви бабушки и Эндрю. И, конечно, временами трудно было поверить, что мечты сбываются.
Честно говоря, призналась себе Оливия, лестно привлекать к своей особе столько внимания, особенно теперь, когда она начала уже преодолевать свою застенчивость. По настоянию бабушки она позировала для обложки женского журнала, в котором была помещена статья «Новые лица сезона», и тоже о ней.
Стоял конец сентября, оставалась неделя до премьеры рекламного ролика, когда Эндрю вернулся, проведя несколько дней в Сан-Франциско, и повел Оливию на обед. Радуясь возможности увидеться с ним, она втайне надеялась, что он повезет ее к себе, но Эндрю сказал, что хочет показать ей одно из своих любимых мест.