Божественная комедия (илл. Доре)

91 
Но только знайте: лишь бы не корила
Мне душу совесть, я в сужденный миг
Готов на все, что предрекли светила.
94 
К таким посулам * я уже привык;
Так пусть Фортуна колесом вращает,
Как ей угодно, и киркой — мужик!»
97 
Тут мой учитель * на меня взирает
Чрез правое плечо и говорит:
«Разумно слышит тот, кто примечает».
100 
Меж тем и сэр Брунетто не молчит
На мой вопрос, кто из его собратий *
Особенно высок и знаменит.
103 
Он молвил так: «Иных отметить кстати;
Об остальных похвально умолчать,
Да и не счесть такой обильной рати.
106 
То люди церкви, лучшая их знать,
Ученые, известные всем странам;
Единая пятнает их печать.
109 
В том скорбном сонме — вместе с Присцианом *
Аккурсиев Франциск; * и я готов
Сказать, коль хочешь, и о том поганом,
112 
Который послан был рабом рабов
От Арно к Баккильоне, где и скинул
Плотской, к дурному влекшийся, покров. *
115 
Еще других я назвал бы; но минул
Недолгий срок беседы и пути:
Песок, я вижу, новой пылью хлынул;
118 
От этих встречных должен я уйти,
Храни мой Клад * , я в нем живым остался;
Прошу тебя лишь это соблюсти».
121 
Он обернулся и бегом помчался,
Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну, причем казался
124 
Тем, чья победа, а не тем, чей стыд. *
 
Песнь шестнадцатая
Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты) 
1 
Уже вблизи я слышал гул тяжелый
Воды, спадавшей в следующий круг,
Как если бы гудели в ульях пчелы, —
4 
Когда три тени отделились вдруг,
Метнувшись к нам, от шедшей вдоль потока
Толпы, гонимой ливнем жгучих мук. *
7 
Спеша, они взывали издалека:
«Постой! Мы по одежде признаем,
Что ты пришел из города порока!»
10 
О, сколько язв, изглоданных огнем,
Являл очам их облик несчастливый!
Мне больно даже вспоминать о нем.
13 
Мой вождь сказал, услышав их призывы
И обратясь ко мне: «Повремени.
Нам нужно показать, что мы учтивы.
16 
Я бы сказал, когда бы не огни,
Разящие, как стрелы, в этом зное,
Что должен ты спешить, а не они».
19 
Чуть мы остановились, те былое
Возобновили пенье; * к нам домчась,
Они кольцом забегали * все трое.
22 
Как голые атлеты, умастясь,
Друг против друга кружат по арене,
Чтобы потом схватиться, изловчась,
25 
Так возле нас кружили эти тени,
Лицом ко мне, вращая шею вспять,
Когда вперед стремились их колени.
28 
«Увидев эту взрыхленную гладь, —
Воззвал один, — и облик наш кровавый,
Ты нас, просящих, должен презирать;
31 
Но преклонись, во имя нашей славы,
Сказать нам, кто ты, адскою тропой
Идущий мимо нас, живой и здравый!
34 
Вот этот, чьи следы я мну стопой, —
Хоть голый он и струпьями изрытый,
Был выше, чем ты думаешь, судьбой.
37 
Он внуком был Гвальдрады * именитой
И звался Гвидо Гверра, в мире том
Мечом и разуменьем знаменитый.
40 
Тот, пыль толкущий за моим плечом, —
Теггьяйо Альдобранди, чьи заслуги
Великим должно поминать добром.