Н 4 (СИ)

– Как дела дома? – Поинтересовался я для начала.
– Хорошо, – охотно закивал Артем. – Дядя Элим еще полторы недели назад сам с повинной пришел.
– Поругали его, а? – Нейтрально произнес я, вспоминая размер его прегрешений и приглушая в душе рванувшуюся ярость.
Дело, конечно, семейное, и кровь одна…
– Дед его приложил так, что еле жив остался. – Спокойно отозвался друг, хотя отчитываться о внутренних делах был, в общем-то, не обязан. – Все, что было у него, забрал клан. Детей и жен в младшие семьи раскидали, по одному и в разные города. Самого – полуживым на плот и в реку, с наказом вернуть всех, кого он в рабство продал и решить с каждым вопрос виры. А если кого в живых нет, то с семьей погибшего. До того на глаза не появляться.
– Справится? – Слегка растерявшись от откровенности, поинтересовался я.
– Чтобы свою родную семью из чужих рук забрать, детям будущее вернуть? Из шкуры вывернется. – Уверенно кивнул Артем. – Сбежать все равно не выйдет, с дедом никто в мире не станет ссориться, дядю выгораживая.
– Совсем никто? – Засомневался я.
– Максим, по статистике, люди видят медведя куда реже, чем медведь – людей, – вздохнув и тронув короткую прическу, произнес друг. – А дед – он видел тех князей, кого давно в живых нет… Кстати, насчет деда. – Неуловимо напрягся голос друга.
– М?
– Максим, ты не мог бы объяснить, что… с ним происходит? – Чуть спотыкнулся посреди вопроса Артем, подняв взгляд, полный искреннего недоумения.
– А что с ним? – Нахмурился я. – Сдавали целым и живым.
– Он делает нетипичные для себя поступки, – отвел княжич взгляд. – Я еще никогда его таким не видел. Что ты с ним сделал? Что вообще произошло?
– Это долгая история, – посмотрел я вновь на девушек, что сидели вроде тихо и мирно, улыбаясь миру каждая в свою сторону – но судя по движениям губ, обменивались короткими мнениями на неизвестную тематику.
Напряжение в их позах показывало, что тематика вряд ли приятная. И если дело пойдет далее слов, будет не очень приятно, если Ника ее тут прибьет – перед другом неудобно.
Я движением подбородка показал Артему на нашу скамейку, и тот, чуть нахмурясь, понятливо кивнул.
– Хоть в двух предложениях? – Попросил он, обозначив движение в сторону девушек.
– Ну, самолет с твоим дедом рухнул.
– Это, я как понимаю, плохая новость?
– М-м, это хорошая, – честно признался я. – Плохая в том, что он летел тебя убить, пока ты не вошел в полную силу.
Как бы ни владел собой Артем, но с шага он сбился, ошарашенно посмотрев на меня.
– Теперь представь, – буднично добавил я. – Что проиграв и поклявшись вечно тебе служить, он приезжает к тебе домой. Он знает свою вину перед тобой, он видит твою силу, чувствует свою слабость и осознает твое право судить.
– Погоди, как так-то…
– Я допускаю, что ему страшно. Очень страшно, – вежливо улыбнулся я. – Но это пройдет.
– Это хорошо, – автоматически произнес Артем, о чем-то напряженно размышляя, закусив губы.
– Это плохо, – не согласился я, тут же поймав внимательный взгляд. – Сейчас он покладистый и готов на все, чтобы замолить перед тобой вину. Потом он снова станет собой.
– Прежним он мне нравился гораздо больше, – вновь задумался о своем друг. – Тем более, что мне от него ничего не нужно.
– Знания. – Подсказал я осторожно.
Вновь под ногами была тонкая грань, где любая дружба завершается и начинаются семейные интересы – закрытые и не касающиеся посторонних.
– Отец передал достаточно.
– Я полагаю, – стараясь не спешить, начал я. – Что существо, способное убить ради власти внука, не станет передавать потомку некоторые навыки. Те самые, что делают потомка сильнее прародителя.
Если будет отповедь – то ровно сейчас. Возможно, болезненная. Однако другу я был обязан подсказать этот путь. Отец Артема не был слаб, но был вынужден прятать своего сына от его деда, не в силах тому ничего противопоставить. Отец Артема так же нанял ему учителя со стороны, а значит был не способен вывести на предельный уровень самостоятельно. Выводы лежали на поверхности.
– Я уточню, – вместо ожидаемой реакции, хмуро кивнул Артем, изрядно удивив.
Мы медленно направились к скамейке. Атмосфера вокруг неуловимо менялась, сменяясь с тихой на шумную и бурлящую – выходили из университетских корпусов студенты, через край наполняя энергией и жизнью все пространство вокруг себя.
– Второй важный вопрос, – вроде как разобравшись с тяжестью первого, по-прежнему спокойно и уверенно произнес друг. – Надо решить с твоим статусом.
– А что с ним не так?
– Столица, – повел Артем плечом. – Это у нас в городе все про всех знают. Тут слишком много людей. Много возможных конфликтов.
– У меня достаточно связей, – намекнул я на то, что в прошлый раз его проблемы пришлось решать мне, а не наоборот.
– Уровень твоих связей гораздо выше досадных неприятностей с дураками. Сам не захочешь их использовать ради мелочей, а жить спокойно ты не способен.
– Я честно постараюсь быть скромнее.
– Да не в скромности дело, – с досадой цокнул Артем. – Вот, посмотри сам. Стоит твой холодильник. Рядом ты. Значит, мороженщик. А будет статус – то: уважаемый человек рядом с холодильником. Отношение общества под стать.
– Предлагаешь мне обзавестись охраной, как у тебя? – Скептически посмотрел я на плечистых ребят, продолжавших держать нас и подходы в фокусе внимания. – На занятия тоже их брать? – Вздохнул я без конфликта в голосе.
– Я от них в ближайшее время сам откажусь. Это, – повел он рукой в сторону охраны, – временно, до получения статуса.
– А быть княжичем уже недостаточно?
– Для особого вида дураков – недостаточно, – к удивлению моему, согласился он. – Особый вид будет вызывать на дуэли, стараться уязвить словесно, но без прямых оскорблений. Словом, это не поможет.
– Тогда о каком статусе идет речь? – Слегка запутался я, подумав сначала, что Артем сватает к себе в свиту.
– В конце месяца – столичный экзамен на воинский ранг Силы. При большом скоплении людей. Списки высших рангов во все газеты идут, на телевидение. Подтвержу своего 'Мастера', и любой смертник меня за километр обходить будет. Так что, Максим, очень прошу – сдай на своего 'Учителя', и увидишь, что большинство проблем отпадут сами. – Остановившись, положил он руку на мое плечо и внимательно посмотрел мне в глаза. – Я бы очень не хотел, чтобы какой-нибудь высокородный сумасшедший об тебя убился. Криков будет – до небес. Тебе же оно тоже не нужно?
– Я очень внимательно обдумаю этот вопрос, – тщательно взвесив ответ, произнес я.
– Тут думать мало, тут еще именные бланки на аттестацию подать надо вовремя. За подписью князя, между прочим. Эта неделя – крайний срок.
– А можно мне два бланка? – Покосился я на Нику.
Напряжение меж девушек на скамейке было настолько высоко, что наполнивший дорожки народ не рисковал сесть на свободное место между ними, демонстрируя здоровый инстинкт самосохранения.
– Бланки на ранги от 'учителя' и выше, остальным обычным порядком можно. – Уловив направление моего взгляда, сказал друг.
– Так можно мне два бланка?
Артем посмотрел недоверчиво сначала на меня, потом на Нику, но все же кивнул.
– Вера! – Окликнул он свою девушку, и та покладисто помахала ручкой, сияя улыбкой и изображая саму безобидность.
– Ника, холодильник тырят! – Обратил я внимание на опасные поползновения студенческой братии, обнаружившей вещь без присмотра. От окрика те сбежали сами.
А напряжение меж девушек под нашим вниманием тут же схлынуло. Вернее, тщательно замаскировалось за летними улыбками и кроткими взглядами.
Правда, обрадовались этому не только мы. К дамам тут же двинулись два каких-то молодых типа с цветами наперевес.
Первый букет роз от патлатого студента курса эдак третьего достался Вере, заставив Артема возмущенно засопеть и прибавить в шаге.
– Ну, она ж звезда ТВ. Это нормально, – поспешил я его успокоить.