Кудель кровавого льна. Книга первая (СИ)
— Утро доброе, — удрализка услышала, что её адептка тихо застонала и заворочалась, и встала с насиженного места. — Мы сейчас в порту Ветропика, это в твоём родном Камнекняжестве. Надолго тут не задержимся, только починим кое-какие повреждения и восполним запасы рыжего угля, который капитану почему-то недодали в Инга’Иниэль. Ну а вообще… Вынужденная остановка в порту на второй день плавания — это не показатель силы и мощи эльфийского флота, что бы там ни говорила эта выскочка Миряна. «Чёрный олеандр» начинает меня немножко разочаровывать! Ох… Лучше бы полетели на дирижабле или дождались разрешения имперского миграционного надзора и телепортировались на территорию Трикрестии при помощи мощного портала. Это плавание кажется мне всё менее и менее безопасным… Идём, крошка, пора умываться.
Забрав шпагу и кошелёк, серокожая чародейка покинула каюту. Кобура с чёрным блестящим револьвером осталась лежать на столе, а в углу, на стопке каких-то плакатов, сидел её ранец, там магичка хранила бутылку с крошечной башней, комплект запасной одежды, патроны, тряпочку с полирующим раствором для натирания лезвия шпаги и ещё много чего. Аврора сползла с гамака и потянулась. Всё тело было наполнено необычайной лёгкостью, словно за спиной девочки выросли крылья и сейчас несли её под облаками. Лёгким пружинящим шагом, напевая под нос незамысловатую детскую песенку про хитрого кота и глупого мамонта, она направилась следом за учительницей. Пока девочка чистила зубы в кадке с водой, в её голове внезапно всплыли события вчерашнего дня. Мёртвые мерфолки, мина-эшафот, объятия Элизабет и слова Виолетты, после которых девочка впала в забытьё… И ничего, никаких чувств, только голые воспоминания и равнодушие. Поначалу Аврора даже испугалась такой неприкрытой бесчувственности со своей стороны, но по окончании чистки зубов уже твёрдо уверилась в том, что это правильно. Этим змеехвостым ничем нельзя было помочь, обратно их жизни не вернуть, а горевать над каждым трупом попросту глупая трата времени. Остаётся лишь надеяться на то, что их убийц постигнет справедливая кара, но это уже совсем другой разговор.
Шай’Зу была здесь, рядом, на шкафуте, стояла на переходном мостике, перекинутом через вал гребных колёс, и, сделав ладонь козырьком, осматривала бескрайнее Коралловое море, морщинистое от прохладного утреннего бриза. Правая рука её была перевязана от кисти до локтя, на пожелтевшей от времени корпии успело расплыться тёмно-бордовое пятно.
— Ночью разыгрался шторм, — пояснила Элизабет, с остервенением расчёсывающая свои блестящие рыжекудрые волосы. В утренних лучах солнца они напоминали полыхающий лесной пожар, особенно на фоне зелёного платья с белыми оборками. — Двух матросов, солдата и рулевого выбросило за борт накатившей волной, парочку эльфов пришибло сорвавшимися с цепей пушками. Шай’Зу проигнорировала мой совет укрыться на батарейной палубе, решила бороться со штормом вместе со мной. Лопнувший шкот порезал ей кожу и разорвал сухожилия на руке, но в целом ничего серьёзного. В конце концов, могло быть намного хуже. Судовой врач с моей помощью её подлатал, через пару дней станет как новенькая. Нет худа без добра: зато мы теперь местные спасительницы!
Аврора сплюнула остатки щиплющего язык, дёсны и нёбо зубного порошка и прополоскала рот.
— Шторм? Ночью? Ты в порядке?
— Да, в полном. Головная боль даёт о себе знать, но это побочный эффект от применённых заклинаний. Ну, ещё кровь может пойти носом.
— А Козочка? Почему ты не излечила её при помощи магии?
— Виолетта, как бы это сказать… Очень чувствительна к магии — своей и чужой. Магическое вмешательство обязательно бы спровоцировало ухудшение состояния раны. Подобная чувствительность обусловлена низким уровнем пользования собственной Силы: наша четвероногая подруга колдует редко и неохотно, и спящая внутри неё Сила совсем разленилась.
— А вот вчера Виолетта пришла ко мне…
— Это я попросила её успокоить тебя, — сухо промолвила Элизабет, растворяя гребешок в воздухе. — И она со своей задачей справилась на отлично. Ты спала как убитая, даже буря на море тебя не разбудила.
— Тьфу, Козочка назвала меня маленькой девочкой! — обиженно фыркнула Аврора, заматывая щётку в полоску ткани и отдавая эльфийке. — Я не маленькая девочка! Я взрослая! Взрослая женщина-чародейка, вот!
— Да, ты взрослая женщина-чародейка, Аврора, но порой даже во взрослых женщинах-чародейках просыпается маленькая девочка, слишком эмоциональная, чувствительная и капризная девочка, которую срочно надо успокоить и приласкать, иначе произойдёт непоправимое. И Виолетта с этой задачей справилась на отлично…
— Вниманию экипажа «Чёрного олеандра», — вдруг ожили громкоговорители, висящие на опутанных проводами мачтах. Искажённый голос, доносившийся из динамиков, принадлежал Сьялтису. — Любой член команды, желающий сойти на берег, должен согласоваться со мной и получить разрешение. Самовольное покидание корабля запрещено, сойдёте без разрешения — останетесь здесь навсегда. Все помнят историю с Османом, который решил, что капитан ему не указ? То-то же. На пассажиров этот запрет не распространяется. За разрешением спускайтесь в радиорубку, при себе иметь чёткую причину и приблизительное время отсутствия. Конец связи.
Аврора опустила голову, с сожалением оглядела своё изжёванное платьишко, напоминающее рубище узника, и вздохнула.
— Эх, платье такое красивое испачкалось…
— Не беда, — Элизабет пощёлкала пальцами, и платье девочки в мгновенье ока разгладилось и очистилось от пятен и пыли.
— Ого! — восхищённо пискнула та.
— Давай-ка на берег.
— Что я там забыла? Не хочу я никуда идти.
— Попаримся в человеческой бане, позавтракаем в нормальном ресторане, побродим по улицам. Сегодня daen Urdaanius, по-вашему «праздное воскресенье», еженедельное время ярмарок, балаганов и других увеселительных мероприятий для обычного люда. Найдём себе занятие, пока «Чёрный олеандр» не починят.
— Ну да, зазеваемся, и корабль без нас уплывёт в Трикрестию, вот тогда бесноваться на местных празднествах будем с ночи до утра.
— Судно не покидает гавань без своего груза на борту. Не хочешь идти — не надо, я отправлюсь в гордом одиночестве.
— Нет, я пойду с тобой! — перепугалась Аврора.
— Вот и замечательно. Не вздумай заплетать косы, сейчас позавтракаем и в баню пойдём, там вымоешь волосы с хвойным бальзамом. Научись правильно ухаживать за своей шевелюрой, крошка, иначе будешь отпугивать от себя окружающих. Думаю, безопаснее будет оставить здесь револьвер, ограничусь одной шпагой. Вряд ли произойдёт какая-нибудь пакость. Идём, взрослая женщина-чародейка, только нос вытри. И ещё кое-что, — Элизабет протянула ученице цепочный браслет с обсидиано-хризолитовым змеиным глазом. — Бери, и тогда я всегда буду знать, где ты находишься.
Девочка послушно надела браслет на запястье, после чего собрала непослушные белокурые волосы и стянула их эластичным жгутом. Напоследок она высморкалась в платок и по сходням вышла на каменистый причал, заставленный мотками рыболовных сетей и деревянными катушками конопляных и стальных канатов, связками фашин, досок и брёвен, блоками кирпичей, различными закупоренными ящиками и торбами, на которых сидели мальчишки с самодельными удочками. Утренний бриз приносил со спокойного унылого моря свежесть и приятную прохладу. Над голыми мачтами, антеннами, пароотводными и дымогарными трубами кораблей с криками носились стайки неугомонных чаек, сопровождающие рыболовецкие барки, лениво тянущиеся по водной глади и объятые пенистым шлейфом. Две чародейки достигли главного склада в порту — трёхэтажную деревянную конструкцию с гонтовым треугольным навесом, щетинившуюся широкими стрелами пузатых кранов. Полураздетые рабочие, обливаясь потом, ходили внутри гигантских шаговых колёс, похожие на ручных белок, и заставляли толстую стальную лебёдку поднимать и опускать тяжёлые контейнеры и бочки. Снующие внизу люди растаскивали грузы и тут же приносили новые на хранение. Работёнка у «белок» была не из лёгких.