У осьминога три сердца (СИ)

— Если бы тут была дверь, мы бы могли закрыться на ключ, и я бы использовал не только руку.
Действительно. С каким-то сожалением оглядываю окружающую обстановку. Будь мы сейчас в менее людном, менее открытом для чужого вмешательства месте как далеко бы могли зайти и на чем бы остановились? Внутренние силы, вскипающие и бурлящие на огне похоти, вселяют уверенность, что одним разом все бы не ограничилось… Что не гонимый спешкой, я продержаться смог бы куда дольше.
— Не отвлекайся на болтовню и продолжай.
И он продолжил. Бедра зудели от ноющего желания толкнуться ему в кулак, не потому что чего-то не хватало, было слишком приятно, хотелось ответно ускориться, тем самым приблизив финишную черту, но ноги настолько затекли, что не готовы были переносить тело даже на миллиметр. Денис смотрел на меня с таким открытым вожделением, то и дело закусывал и облизывал едва выглядывающим кончиком языка нижнюю губу, отчего захотелось смять ее своими прямо сейчас. И я потянулся, почти приблизился, чтобы почувствовать вкус его губ. Но остановило движение по ту сторону кабинета. Шторы колыхнуло — кто-то прошел мимо и заглянул к соседу. Радостный голос Мэри о чем-то начал оповещать Леона, работавшего сегодня с раннего утра. Денис, предчувствуя мое опасение, ускорился, и прежде чем звук шагов начал приближаться к нам, а шторы распахнулись, я успел схватить со стола салфетку, накрыть ею пульсирующий член и кончить.
— Арс, тут такое дело, — ворвалась Мэри в помещение, мое напряженное лицо и скрюченная поза над телом клиента моментально вызвали в ней недоумение — ее взгляд стал шире. — Опять сложный момент в прорисовке попался?
— Как видишь, — киваю, усиленно делая вид, что концентрируюсь на покрасневшей, впитавшей краску коже. Денис, сжимая салфетку в руке, улыбался глазами, его губы склеились и растянулись ниточкой.
Ну-ну, поржи мне еще тут.
— Так вот, — админ опомнилась, — завтра нам вырубят свет на сутки, на подстанции запланированные работы. Студия будет в нерабочем состоянии.
— Хреново, что могу сказать, но что поделать! Ты можешь позвонить моим клиентам и предупредить? Чуть позже, если они не передумают, перепишу их на новую дату.
— Сделаю, — Мэри подошла к столу и забрала поднос с пустыми кружками и тарелкой, прежде чем уйти, ее взгляд заметил скомканную в руках Дениса салфетку. — Давай сюда, выброшу.
— Да… не стоит, я сам, — сконфуженно пробормотал патлатый.
Но протянутая рука девушки продолжала настаивать. Дэн нехотя вложил в нее салфетку, напряженно пронаблюдал, как та перекочевала из руки в грязную кружку с кофейными разводами, и перевел облегченный взгляд на меня.
Удаляющиеся шаги Мэри стихли.
— Неловко как-то получилось, — закусил губу парень.
— Да уж…
***
Через две недели я получил фотографию заживших ключиц Дениса: от плеч двигались головами-шапками навстречу друг к другу две тихоокеанских медузы с длинными нитевидными щупальцами. Основными цветами стали: синий, голубой, фиолетовый и зеленый — последний крайне редко использую в татуировке, не всегда нравится его проявление на коже, но иногда он приходится отличным дополнением общей палитры.
В ответ я выслал целую папку файлов — составляющие будущих эскизов, схематично классифицированные по стилям. Готовых полноценных деталей оказалось больше тридцати. После отъезда Дэна я сел за проработку и просто не смог остановиться. Каждый вечер или перерывы я проводил с планшетом в руках, то и дело дополняя базу. И в итоге пока не исчерпал свое вдохновение для Мастера Осьминога до последней капли, не успокоился.
«Ты офигел? Зачем так много?»
«Это вместо твоего «спасибо»?»
«Я не хотел отвлекать тебя Так Сильно!»
«И не отвлек, мне понравилось!»
«Уже не терпится занести их в игру и попробовать самому составить эскиз».
«Не забудь показать после, что получилось».
Через неделю я вновь напомнил о себе парой изображений.
«Надеюсь, у них еще остался шанс попасть в итоговую версию. Залетели в голову случайно, и вот результат».
«Смеешься? Конечно остался! А знаешь, последний эскиз мне ОЧЕНЬ понравился».
«Ты хочешь его приватизировать?»
«И желательно на своем теле».
«К слову, в конце месяца буду в Мюнхене».
— Чего такой веселый? — я даже не заметил, когда Леон успел зайти в кабинет.
— Да так, — откладываю телефон, — картинка смешная. Ты закончил работу?
— Как видишь! Так что, погнали?
Сегодня мы договорились с Леоном съездить забрать готовую продукцию с мерчем (футболки, кружки, значки) нашей студии и затариться расходниками. Отлипаю от кресла и, прежде чем забрать пальто с вешалки, обращаюсь к напарнику:
— Я тут немного сдвинул свое расписание, хочу на месяц раньше улететь в Мюнхен, как думаешь, Стэфан будет сильно против?
— Сильно против заработать на твоих работах?
— Ну да, о чем это я… Пошли.
***
Так странно, ожидание прихода клиента впервые измеримо, ощущается каждая минута, на которую тот задерживается. От намеченного времени электронные часы всего лишь накапали четверть часа, но нога нервно постукивает, притаптывая ковер с коротким ворсом всмятку. Денис врывается в дверь потоком морозного воздуха. Красный, с горящими глазами и растрепанными волосами — цвет кожи и шевелюра почему-то неизменно бросаются в глаза первыми.
— Извини, — жалобно стонет он. — Я поскользнулся и не сразу сумел отодрать себя от асфальта.
Вместо стандартного варианта «пробки», «проспал» или «меня задержали» слышу я.
— Кости целы? — Теперь в его виде что-то действительно выглядит трагичнее обычного, вдруг хочется прижать к себе и лично обыскать на наличие поврежденных участков.
— Да, но вот техника, — разворачивается спиной и потряхивает портфелем. — Кажись, ноуту пизда.
— Тебе следует лучше координировать работу мозжечка и меньше носиться в скользкой подошве по льду.
— Знаешь, вообще-то я хотел иначе с тобой поздороваться, но, видимо, тебе больше нравится меня отчитывать, — хмурится Денис и расстегивает молнию пуховика. В дверной проем заглядывает жена Стэфана.
— Haben Sie verloren?
Денис забирает из ее рук шапку и смущенно бормочет:
— Ja, ja, danke.
Дверь вновь закрывается, а он поворачивается ко мне и добавляет:
— Так, на чем я прервался?
— Ты хотел со мной Иначе поздороваться, — как бы между прочим напоминаю я.
Денис хитро улыбается, ловит сползший рюкзак за лямку и оставляет его на полу, а затем делает то, что я никак не ожидал: разбегается настолько, насколько позволяет маленькое помещение, и запрыгивает на меня, обхватывая поясницу своими худыми веточками.
— Помнится, ты просил действовать куда активнее, и я прислушался, поэтому, — смотрит прямо в глаза, — можно я скажу, что соскучился? — и сразу, не желая слушать какой-либо ответ, жарко целует. Его холодные щеки и нос прилипают к моей коже и с упоительным напором своего хозяина достаточно быстро отогреваются, сминает меня собой, обнимает за шею и практически вдавливает в себя, царапает искусанными губами мои, компенсируя не самые приятные ощущения горячим мокрым языком. Если бы не стоял у стены — наверняка бы уронил нас обоих. Но Денис, видимо, все рассчитал.
Когда я в последний раз так долго целовался?
Не помню.
Обнимая в ответ, придерживая за бедра и не давая Денису упасть, мне почему-то совсем не хотелось его отпускать. Приветствие затянулось, а я и рад был…
Парень отстранился, чтобы посмотреть на меня. Слезать он не спешил.
— Боже, почему же ты такой колючий? — смеется он.
Вокруг его губ кожа в разы сильнее покраснела.
Ничего на ум, кроме глупого «П-А-Т-А-М-У-Ш-Т-О», не приходит, поэтому тактично молчу, быть может, сойду за умного.
— Но ничего, — Денис вздыхает и закатывает глаза. — Я сильный, я это выдержу, — а затем, прежде чем вновь влипнуть в меня губами, добавляет: — Еще пять минут и начнем!
***
— Какой-то странный набор символов и слов, что они значат?