Свобода выбирать (СИ)

— Просто доверься мне, — Уилл сжал его руку в своей, — я ведь тебе доверился.
Гай не удержался и коснулся губами его затылка.
— Вот, доверяюсь.
Лесная братия встретила их недружелюбно, если не сказать больше. Гай уже был готов к тому, что сейчас отправится к праотцам, но Уилл встал между ним и разбойниками, загораживая от ножей и стрел. Те нехотя опустили оружие.
— И что же привело в наши края, твоя светлость? — насмешливо произнес рослый щербатый мужик в одежде, явно снятой с какого-нибудь убитого купца или лорда. Уилл оскалился, положив ладонь на рукоять кинжала.
— Как насчет того, что Гай пытался спасти моего отца, твоего сеньора, Риген? И за это шериф пригрозил освежевать его заживо.
На поляне воцарилось молчание. Потом Риген заговорил снова.
— А с чего бы вдруг братцу шерифа идти против него и спасать вашего отца, мастер Уилл?
— С каких это пор я обязан давать тебе отчет? — Уилл шагнул вперед, глаза его сузились, а рука потянула из ножен кинжал. Риген попятился. — Разве моего слова недостаточно?
— Слово словом, но это же Гай Гисборн! — заметил коренастый невысокий парень.
— И он теперь на нашей стороне, — припечатал Уилл, обводя всех таким взглядом, что больше никто не рискнул возразить.
Не сразу, но разбойники смирились. Впрочем, Гаю от этого было ни холодно ни жарко. Для него был важен только Уилл. Тот принимал его отношение и отвечал, как умел. А еще иногда рассказывал о себе. Гай узнал, что его настоящее имя — Уилл Скэтлок, а прозвище Скарлет он получил за склонность частенько пускать в ход нож, которым владел в совершенстве. Что ему восемнадцать, а не шестнадцать, и что худоба его обманчива: тощий, но жилистый, он был достаточно силен, чтобы сбить Гая с ног в драке. Что он любит быть сверху, даже отдаваясь, и терпеть не может проигрывать в споре.
Гай сопровождал его почти везде, поддерживал и оберегал, где тайно, а где и явно. Несколько раз они столкнулись с ноттингемскими наемниками, которыми теперь командовал сэр Илеан. Однажды получилось вытащить из ловушки почти всю банду, после чего косые взгляды прекратились. Гая по-прежнему сторонились, но это было скорее по его желанию. Он не хотел становиться для них своим, не желал иметь с ними ничего общего.
— Если бы не ты, я бы бросился на меч, — сказал он как-то Уиллу, уже после того как вернувшийся из Святой земли Робин Локсли возглавил разбойников, превратив их в сплоченный и опасный отряд. — Нет у меня ничего общего с ними и быть не может.
— Так ты здесь ради меня? — Уилл прищурился, а потом внезапно рассмеялся и ушел, оставив его в недоумении.
Той же ночью он тихо разбудил Гая и увел в хижину, где они впервые были близки. Застеленный линялыми шкурами пол был не самым мягким ложем, но обоим этого вполне хватало. Уилл отдавался страсти так, как делал все, чем бы ни занимался — с жаром и безрассудной яростью. Упираясь руками в грудь Гая, он поднимался и опускался на его бедрах, почти не позволяя ласкать себя. А когда тот был уже близок к вершине, взял его руку и положил на свой член. Кончили они почти одновременно и долго лежали обнявшись, не имея ни сил, ни желания говорить. Потом Уилл оделся и, не сказав ни слова, выбрался из хижины. Гай чувствовал, что сейчас за ним лучше не ходить. Он натянул на себя плащ, подсунул под голову бригандину, но заснул только под утро.
========== Часть 3. ==========
Уилл отшвырнул кубок и, покачнувшись, поднялся с кресла. Гаю ничего не оставалось, как сделать шаг вперед и подхватить его, рискуя самому свалиться в камин.
— Мало мне было возвращения старшего братца, — Уилл хрипло рассмеялся. — Какого дьявола ты здесь, Гай? Ноттингем теперь твой, чего тебе от меня-то нужно?
Гай сглотнул, пытаясь унять подскочившее к горлу сердце, и нехотя разжал руки, выпуская его из объятий. По пути в это поместье, которое Робин Локсли отдал брату, он неоднократно прокручивал в голове, что скажет, а сейчас все слова и мысли куда-то подевались.
— Ноттингем здесь ни при чем, — Гай вздохнул. — Если хочешь, я уступлю его Робину.
— С чего вдруг? — Уилл нетвердой походкой подошел к камину и протянул руки к огню. — Твоего кузена больше нет, ты теперь шериф, ты богат, у тебя власть.
— Да в гробу я видел Ноттингем и всех его жителей! — взорвался Гай, задыхаясь от ярости, стыда, страха и отчаяния. — Что мне делать с ним? Что мне делать с собой?!
Он провел дрожащей рукой по волосам. Уилл молча смотрел на него, явно удивленный этой вспышкой. Гай обхватил себя руками за плечи.
— Я бы с радостью отдал все земли и должность за одну лесную хижину, — с трудом выдавил он, глядя в залитый вином пол. Глаза невыносимо жгло, в горле застрял горячий комок. Было больно дышать.
— Робин мне шею свернет, — вздохнул Уилл. — Он наверняка не потерпит брата-содомита.
Жесткие ладони обняли пылающее лицо Гая, и в следующий миг на губах вспыхнул вкус вина, яблок и крови. Уилл целовал его с такой яростью, что прокусил губу, но Гаю не было до этого дела.
— Ну и плевать, — пробормотал Уилл, обжигая горячим винным дыханием его щеку. — Он говорил, что тебе нужны только земли и Ноттингем…
Гай запустил пальцы в его волосы и потянул назад, заставляя запрокинуть голову.
— И ты поверил?
Ответом ему был новый яростный поцелуй. Теряя остатки соображения, Гай рванул на нем залитую вином рубаху, принялся покрывать поцелуями шею, плечи, грудь. Уилл застонал, и этот стон внезапно отрезвил его. Гай отстранился, пытливо глядя на него.
— Ты поедешь со мной в Ноттингем?
Уилл какое-то время смотрел на него, тяжело дыша, потом толкнул в кресло. Оперся на тяжелые резные подлокотники и склонился так, что губы почти касались губ Гая.
— Брат не позволит нам быть вместе, ты сам это понимаешь. Единственный шанс для нас — уехать.
Гай дернул его на себя, запустил руку под рубаху.
— Уедем, — пробормотал он, уткнувшись носом в шею Уилла. — Куда угодно.
— А Ноттингем?
— К дьяволу Ноттингем! На что он мне сдался без человека, которого я люблю?!
Уилл застыл, не веря своим ушам, и медленно выпрямился, чтобы видеть лицо Гая.
— Что ты сказал? — недоверчиво спросил он. — Повтори.
Гай с трудом перевел дыхание.
— На что мне сдался Ноттингем без человека, которого я люблю.
Уилл зачарованно смотрел на него, потом осторожно тронул пальцами губы.
— Я тоже тебя люблю, — пробормотал он в перерывах между поцелуями. — Люблю, черт тебя дери. И меня заодно.
Уилл приподнялся и перекинул ногу через бедра Гая, оседлав его.
— Тебе не нужно будет меня содержать, — сказал он, расплываясь в улыбке. — У меня есть золото, на первое время нам хватит. С утра возьму его и кое-что из одежды, и уедем подальше отсюда.
— До завтра я тоже вполне успею кое-что собрать и написать распоряжение о передаче земель, — кивнул Гай и провел руками по спине Уилла. Тот ухмыльнулся и поерзал на нем, прижимаясь к уже заметной выпуклости в штанах.
Громкий звук удара металла о камень заставил их подскочить. Уилла как ветром сдуло с колен Гая, а того словно пружиной выбросило из кресла. Они обернулись. В дверях стоял Робин Локсли. Гай загородил Уилла, хотя в этом не было смысла — разорванная рубаха, припухшие от поцелуев губы и растрепанные волосы говорили сами за себя.
— Оставь меня в покое! — Уилл оттолкнул руку Гая и шагнул вперед, бешено сверкая глазами. — Я не был тебе нужен тогда, а сейчас не нужен и подавно.
Робин закрыл дверь и подошел к камину, протянув закоченевшие руки.
— Мог бы и вина предложить замерзшему брату, — миролюбиво произнес он. — Или погреться.
— Ты уже греешься, — огрызнулся Уилл, отступая к Гаю. — Зачем пришел?
Робин со вздохом покачал головой. На лице его не было ни гнева, ни отвращения, он выглядел скорее озадаченным. Взгляд его то и дело останавливался на Гае, который положил руку на плечо Уилла и ободряюще сжал.