Помолвка виконта
Десима стояла за кухонной дверью, глубоко дыша и пытаясь придать лицу спокойное выражение. Оказалось, что самостоятельная жизнь означает ответственность за собственные ошибки. Расправив плечи, Десима вошла в кухню.
Эдама там не было, но почти сразу она услышала шум из буфетной и заглянула туда. Ее смущение растворилось в приступе смеха. Его лордство был облачен в широкий белый фартук и энергично отмывал тарелку в тазу с горячей водой.
– Что вы делаете?
– Мою посуду. Вода хорошо нагрелась на плите, и я решил, что нужно ею воспользоваться.
– Я потрясена, – призналась Десима.
Эдам серьезно посмотрел на нее:
– Сода – едкое вещество. У судомоек должны быть грубые руки.
– Возможно, где-то есть ланолин. Им пользуется наша кухарка. – Десима начала поиски. – Смотрите, вот банка. Ополосните руки в чистой воде, вытрите их насухо и вотрите его в кожу.
Эдам вымыл последнюю тарелку и последовал совету Десимы, морща нос от запаха ланолина.
– Пахнет овчиной.
– Почему аптекари не думают об этом? – пробормотала Десима, нашла полотенце и начала вытирать тарелки. – Душистый ручной крем для джентльменов, которые сами моют посуду. Они могли бы продавать его с вашим гербом на банках – «Специальный ручной бальзам для мытья посуды лорда Уэстона. По договоренности. У каждой судомойки могут быть такие же мягкие руки, как у виконта».
– Остроумно, – одобрительно заметил Эдам.
– Надо накормить Пру, когда она снова проснется. И мы должны будем накормить Бейтса – я уверена, что ему это необходимо. А утром нам понадобится завтрак. Да, и, кроме того, мне нужна ячменная вода для Пру.
– Посмотрите в кладовой, – предложил Эдам. – Там, где был лауданум.
Спустя полчаса на одном краю кухонного стола лежала пачка тетрадей, а на другом стоял ряд маленьких бутылочек. Десима с признательностью смотрела на них.
– Спасибо миссис Читти. Здесь есть сироп от кашля, порошок от головной боли и лавандовая вода, а в этой красной тетради полно медицинских рецептов.
Эдам перелистал тетрадь:
– Вот рецепт ячменной воды. Нужно положить ячмень в воду и оставить на ночь. – Он продолжал читать, покуда Десима рылась в ящиках с припасами, пока, наконец, не достала с триумфом ковш, полный ячменя. – В теплую воду. Утром добавить лимонный сок и сахар.
– Думаю, мы должны прежде всего попробовать что-нибудь испечь, – печально сказала Десима, беря одну из тетрадей с кулинарными рецептами. – Осталась одна буханка хлеба. И мы не сможем долго прожить на холодном мясе. О боже! – Она зевнула. – Я должна пойти спать.
Эдам наполнил горячей водой кувшины и отнес их наверх, покуда Десима освещала дорогу.
– Я мог бы сделать неплохую карьеру в качестве слуги, вам не кажется? – Он поставил один кувшин на ее умывальник и задержался у двери, когда она вошла. – Доброй ночи, Десима. – Поцелуй, который он запечатлел на ее лбу, был таким быстрым, что она все еще моргала, недоумевая, когда дверь спальни закрылась за ним.
– Доброй ночи, Эдам, – обратилась Десима к дверной панели. Это был не тот поцелуй, о котором она мечтала.
Улыбаясь собственной глупости, Десима откинула покрывало на кровати и начала раздеваться.
Глава 5
Десима смогла крепко поспать два часа, прежде чем ее разбудил шум в соседней спальне.
Но Пру не звала ее – просто громко разговаривала в жару. Ее лоб пылал, она ворочалась в постели со стонами и кашлем. То, что Пру не проснулась, беспокоило Десиму – это могло означать, что девушка серьезно больна.
Все, что она могла делать, – это сидеть у кровати, смачивая лоб и губы Пру губкой и шепча слова утешения.
С площадки доносились тихие звуки шагов и бормотание голосов. Его лордство не спал, занимаясь Бейтсом. Было утешительно, что другие тоже не спят в тихом простуженном доме.
Глядя на огонь, Десима внезапно подумала, как ей повезло, что Эдам Грантам оказался именно таким человеком. Ей и в голову не приходило, что джентльмен – аристократ! – мог так спокойно и уверенно справляться с домашним хозяйством и ухаживать за больными.
Когда часы пробили три, вода почти кончилась, а огонь догорал в камине. Десима подбросила в огонь полено и взяла кувшин.
Дверь комнаты Бейтса напротив была открыта, и пламя свечей отбрасывало полосы света в темный коридор. Десима заглянула внутрь – грум лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Десима на цыпочках вышла на площадку и замерла при звуке приближающихся шагов. Эдам появился из коридора, который она считала ведущим в уборную, не ся предмет, скромно прикрытый полотенцем.
При виде ее он улыбнулся; его зубы блеснули в полумраке коридора.
– Доброе утро, Десима.
Она отвела взгляд от ночного горшка, сосредоточив его на роскошном парчовом халате Эдама: черные драконы извивались на алом фоне, извергая из пастей золотые струи. Это выглядело экзотично и в высшей степени по-мужски.
– Как великолепно!
– Благодарю вас, мисс Росс. – Улыбка Эдама была откровенно игривой.
– Я имела в виду ваш халат, – объяснила Десима и вдруг с ужасом осознала, что не надела свой халат и только тонкая ночная сорочка прикрывает ее тело от заинтересованного взгляда виконта.
– Это великолепно, – оценил Эдам.
Судя по блеску глаз, ум Эдама был занят чем угодно, только не больными. Десима почувствовала, что краснеет, и со страхом поняла, что ее соски торчат под тонким хлопком.
– Я должна принести воды, – пробормотала Десима, скользнув вниз по лестнице скорее поспешно, чем с достоинством.
– Может быть, поставите чайник? – с надеждой бросил он ей вслед.
– Хорошо, – отозвалась она.
Десима наполнила кувшин и поставила чайник, греясь у плиты.
К счастью, Эдама наверху не оказалось. Десима надела халат из тонкого шелка.
Губы Пру пересохли от жара, Десима поднесла чашку к ее губам, и та с жадностью припала к ней. В воду было подмешано немного порошка от головной боли. Утолив жажду, Пру откинулась на подушки, а Десима села рядом, чтобы смочить ей лоб лавандовой водой.
Позади открылась дверь, и, прежде чем Десима успела обернуться, тяжелый парчовый халат мягко опустился ей на плечи.
– Что…
– Ш-ш. – Эдам поставил чашку чая на столик у кровати. – У меня два таких халата. Если вы просунете руки в рукава, мы сможем закатать их.
Десима встала и закуталась в халат из тяжелого янтарного шелка, украшенного замысловатым рисунком из орхидей и лилий, коричневых, золотых и цвета слоновой кости.
– Какой красивый, – похвалила она. Халат полностью закрыл ей ноги, а руки исчезли в глубоких рукавах.
– Позвольте мне. – Эдам уверенно закатал ей рукава. – Вот. Теперь, если мы приспособим пояс… Куда он делся? – Его руки шарили вдоль талии Десимы, ища свисающие концы пояса, и ее прикрытая шелком грудь коснулась его груди, вызвав у нее внутреннюю дрожь. На этот раз у нее не было сомнений в том, почему заторчали ее соски.
– Я сделаю это сама! – Десима выхватила у него из рук концы пояса и завязала их бантом. – Благодарю вас.
Рядом беспокойно зашевелилась Пру, и она повернулась к ней, радуясь предлогу. Эдам внезапно стал слишком близким, слишком большим, слишком горячим и, главное, слишком мужчиной, поэтому ей хотелось остаться одной и разобраться со странными новыми ощущениями.
Десима смочила лоб больной лавандовой водой и обернулась назад с неловкой улыбкой.
– Мне не следовало разговаривать, – прошептала она. – Думаю, это ее беспокоит.
Эдам всего лишь улыбнулся, и в следующий момент дверь мягко закрылась за ним.
Часы пробили шесть, Эдам заморгал и выпрямился в кресле, поморщившись, когда запротестовали его затекшие мышцы. Бейтс, наконец, поддался усталости и теперь крепко спал, сотрясая воздух могучим храпом.
Нужно было позаботиться о четырех лошадях, принести дрова и уголь, развести огонь и приготовить пищу, помимо того, что может понадобиться Бейтсу. Он сосредоточенно решал, с чего начать, и определил первым номером топливо, затем лошадей, потом все остальное. А позже он примет горячую ванну с пенящимся мылом, приготовив заранее пару турецких полотенец, нагретых у камина.