Москалёв. Новобранец космической пехоты
– Зачем? – недоумённо спросил Васян.
– Не понял. Как ты сказал? – повысил голос капрал.
– Господин капрал, разрешите обратиться! – исправил свою ошибку мой новый друг.
– Ну. Чего тебе? – сразу подобрел капрал.
– А зачем эта яма?
– Хочу яму.
Несколько секунд Васян осмысливал ответ командира.
– А почему мы? – наконец спросил он.
– А потому, что вы сегодня накосячили. Болтали в строю. Всё. Шагом марш выполнять приказ.
Мы повернулись и пошли в ту сторону, куда махнул рукой капрал. Пока мы шли, я огляделся по сторонам. Метрах в трехстах впереди расположилась ещё одна рота. Её солдаты тоже жевали сухие пайки, сидя на траве.
К нашему удивлению, на месте мы увидели ещё двоих новобранцев. Каждый из них копал свою яму пехотной лопаткой, а над ними стоял капрал, командир первого взвода нашей роты. Надзирал. Он указал нам место справа от тех двоих и мы принялись копать. Работали молча, потому что острое чувство голода не располагало к разговорам. Да и стоящий над душой капрал тоже. Нам вдвоём работать было легче, чем двум другим новобранцам. Они копали каждый свою яму, а мы одну на двоих. Лопатка была одна и мы могли меняться, поэтому управились быстрее. Когда я и Васян вернулись к остальным, уже совсем стемнело.
Мы помыли руки водой из фляжек и принялись открывать сухие пайки. Внутри лежали три консервных банки с ключами на крышках и маленькими кнопочками сбоку. Одна побольше, две другие поменьше, три пакетика чая, сахар и ещё какая-то мелочь. На большой банке было написано «Обед». Имелась маленькая ложечка из твёрдого пластика. Я взял в руки консервную банку поменьше, с надписью «Ужин» и нажал кнопку. Банка начала нагреваться. Спустя минуту нагрев прекратился, я потянул за ключ и открыл её. Гречка с мясом. Классно! Вот только чай заварить негде. Придётся запивать водой из фляжки.
Быстро слопав содержимое банки, я почувствовал некие позывы, которые заставили меня обратиться к капралу, прохаживавшемуся между укладывающимися в спальники новобранцами.
– Господин капрал, разрешите обратиться.
– А? – капрал обернулся на мой голос.
– А как быть с удобствами? Ну, то есть… куда бы тут…
– Вон там, – он махнул рукой в сторону трёх только что выкопанных ям, – есть три дырки в земле. Расходные материалы найдёте в рюкзаке. Дырка нашего взвода, крайняя справа.
Мы с Васяном в очередной раз переглянулись. Надо же! Выходит, мы сортир выкопали. Для всего взвода.
В наших рюкзаках, действительно, оказалось всё необходимое для марша. В числе прочего там были и спальники, скрученные в рулон. Они были на удивление тонкими и занимали мало места. Разложив их, мы забрались внутрь. Только теперь я почувствовал всю усталость, накопившуюся за день. Интересно, сколько мы прошли за сегодняшний день? Я посмотрел на лежащего в своём спальнике Васяна. Он смотрел на звёзды и грыз галету из сухого пайка.
– Как служба? – спросил я.
– Нормально, – ответил он не поворачивая головы. – Вот сейчас галетку доем, водичкой запью, и станет совсем хорошо.
– Ну, ну. Грызи, хомяк, – беззлобно поддел его я и повернулся на бок.
– Подъём! Встать! Собрать спальники и строиться!
Это ещё что такое? Нам сегодня спать не дадут?
– Чего лежишь? – раздался надо мной оглушающий вопль и чьи-то руки рывком поставили меня на ноги прямо в спальнике.
Я огляделся. Над горизонтом поднималось солнце, в поле верещали какие-то мелкие птицы, мимо меня тяжело пролетел здоровенный шмель и опустился на полевой цветок, торчащий из примятой стадом новобранцев травы. Это что, уже утро, что ли? После вчерашнего перехода болело всё тело, особенно ноги.
Тяжело вздохнув, я принялся выбираться из спальника.
– Как вы смеете? – послышался вопль откуда-то справа. – Вы гнали нас как баранов весь день, а теперь не даёте отдохнуть!
Это орал заспанный новобранец из второго взвода. Он вскочил на ноги и толкнул руками в грудь разбудившего его капрала. К нему немедленно бросились старшина и заместитель командира роты. Сам ротный в это время стоял чуть в стороне и окидывал взглядом просыпающихся новобранцев.
– Продолжать уборку спальников! – немедленно скомандовал наш капрал.
Такую же команду повторил капрал первого взвода. Я принялся запихивать свёрнутый спальник в рюкзак, одновременно наблюдая за происходящим. Взбунтовавшийся призывник, тем временем, продолжал истерику:
– Это издевательство! Когда я шёл добровольцем в армию, я думал, что мы будем защищать Землю, а тут вместо этого чёрт знает что!
Капрал, которого он оттолкнул, нанёс ему прямой удар в живот, а когда он согнулся пополам, рубанул рукой в основание черепа. Новобранец рухнул на землю. В это время к ним подбежали младший лейтенант и сержант Сидоров. Капрал тем временем снял ремень и принялся связывать руки за спиной, лежащему на траве новобранцу.
Подбежавший к месту происшествия младший лейтенант убедился, что бузотёр жив и здоров, только находится без сознания и крикнул, обращаясь к командиру роты:
– Сдавать?
– Да! – крикнул тот в ответ.
Младший лейтенант поднёс ко рту левую руку с наручным коммуникатором и проговорил в него:
– Заместитель командира шестой роты. У нас есть первый. Ждём на месте ночёвки.
В ответ из коммуникатора пропищали что-то нечленораздельное.
Нас построили, провели перекличку, дали время посетить одну из выкопанных вчера вечером ям и позавтракать. После этого мы снова построились и, кряхтя и охая, двинулись в дальнейшее путешествие по пыльной грунтовке. Как раз в это время с той стороны, откуда мы пришли, прибыли на флаере трое военных полицейских. Кое-как переставляя ноги, я ещё успел рассмотреть, как они запихивали в машину уже очнувшегося дебошира. Он попробовал упираться, но один из полицейских саданул его дубинкой по голове и он снова вырубился. Тогда двое других погрузили его во флаер, сели в него сами и понеслись куда-то через поля.
Мы с Васяном только переглянулись. Разговор в строю мог обернуться очередной порцией отжиманий, а этого, учитывая боль во всём теле, никому не хотелось.
Как ни странно, спустя несколько минут наши мышцы размялись и боль, хоть и не исчезла совсем, но заметно приутихла. Соответственно и мы смогли идти немного быстрее, но всё равно медленнее, чем вчера.
Солнце постепенно поднималось всё выше, и мы опять начали обливаться потом. Около полудня у нас появился первый «раненый». Мы топали по нашей дороге, любуясь однообразным пейзажем и дыша свежим воздухом, как вдруг невысокого роста круглолицый парень, идущий на две шеренги впереди меня, рухнул лицом вниз и остался лежать в пыли. Идущие за ним новобранцы запнулись об него, идущие за ними, запнулись о них, возникла свалка.
– Стой! – Сидоров остановил роту и уже бежал к нашему упавшему товарищу.
Вместе с нашим капралом они сняли с упавшего рюкзак и перевернули его на спину. Сидоров снял с пояса фляжку и полил водой ему на виски. Парень медленно открыл глаза.
– Солнечный удар, – констатировал сержант. – Идти сможешь?
Новобранец молча кивнул.
– Вставай.
Сидоров с капралом помогли ему подняться. Офицеры всё это время молча смотрели на происходящее со стороны.
– Становись! – скомандовал Сидоров.
Мы вновь построились в три колонны по три человека.
– Шагом марш!
Рота двинулась вперёд, но едва мы прошли два десятка шагов, как невысокий новобранец снова упал на дорогу.
– Стой!
Сидоров опять понёсся к упавшему. После того, как парня снова привели в чувство, сержант сказал, стоящему рядом капралу:
– Копытовский! Возьми двоих.
–Есть.
Наш капрал, которого, оказывается, звали Копытовский, ткнул пальцем в двоих стоящих рядом и глазеющих на происходящее новобранцев и коротко скомандовал:
– За мной.
Троица сходила в берёзовую рощу, растущую неподалёку, и вернулась с подобием носилок, сооружённых из свежесломанных веток. На носилки положили парня, падавшего в обморок. Он пробовал протестовать, доказывая, что вполне сможет идти сам, но Сидоров коротко рявкнув: «Лежать!», пресёк его болтовню.