Мой противник леший (СИ)

Подвинув к себе тарелку с печеньем, он отметил, что еды становится всё меньше и меньше. Не имея возможности выйти из дома, лешие не могли пополнить запасы продовольствия, что, возможно, и спровоцировало вылазку хохотушки прошлой ночью. Вспомнив вчерашний переполох, Мишка оглянулся назад, высматривая хохотушку, обычно коротавшую время в самом дальнем углу столовой в ожидании приказов своих хозяев. Сегодня она сидела там же и ответила на его взгляд злобным оскалом, тут же принявшись что-то бессмысленно напевать и истерически хихикать. Звуки, срывающиеся с её губ, были очень характерными для таких существ, поскольку заменяли им нормальную речь и способ общения.
Хохотушка Баркановых ненавидела Мишку, и он это знал. Понял сразу, как только увидел, безошибочно улавливая ещё одним отголоском своей новоприобретенной силы чужую злость и ревность к повышенному вниманию со стороны леших. Он не ощущал ответной неприязни, только жалость и легкое отвращение, направленное отнюдь не в адрес несчастной. У этого создания отняли всё: жизнь, память, свободу. У неё не было даже имени. Проклятый Тим собирался и его превратить в такое.
— Вы просто чёртовы монстры, лешие, — не сдержавшись, выпалил Мишка, отталкивая в сторону чашку с недопитым кофе. — Сотворить с живым человеком то, что вы сделали с этой бедолагой, не только непростительно, но и мерзко.
— Считаешь, что у тебя есть право нас судить? — покачав головой, холодно спросил Алексей. — Мы те, кто мы есть. У каждого свои правила, и я могу напомнить тебе, что люди чаще других существ на земле совершают мерзкие и непростительные поступки.
— Неужели? Тогда, может, не разочаровывать тебя и снести половину этой комнаты на хрен?
Мишка сверкнул глазами, но тут же отмахнулся, не желая продолжать постоянный бессмысленный спор.
— Хватит сотрясать воздух. Вчера ты говорил, что проверишь кое-какие догадки насчет того, как нам с Дудкой и остальными поскорее выйти из вашего клоповника. Нашел что-нибудь?
— Претензии с утра пораньше? Какая поразительная наглость, и как мне это знакомо.
На бледном лице лешего промелькнуло подобие улыбки.
— Вы похожи с Тимом.
— Да подавись ты своим чаем. — Мишка скривился так, словно хлебнул неразбавленного лимонного сока. — Надо же было такое ляпнуть. У нас нет ничего общего. А по части наглости и коварства твой братец бьет рекорды, которые никому не переплюнуть.
— Чего? Это вы сейчас обо мне?
В комнату зашел Егор и, устало кивнув брату, рухнул на свободный стул.
— Леша, привет. Мих, а тебе недоброе утро.
— И вам того же и вас туда же, — кривясь ещё сильнее, буркнул Мишка. Если Алексея он ещё хоть как-то терпел, то Егор был в его чёрном списке, следуя сразу за старшим братом. Скрепя сердце он старался выносить его присутствие, и, как ни странно, младший Барканов платил той же монетой. Он не избегал встреч, поддерживал обсуждения наболевшей проблемы и иногда даже забывался, вступая в перепалки с Дудкой. Алексей и Арина также не прекращали вынужденного общения, а вот Зоя заговаривала с Мишкой и Денисом только в исключительных случаях, и то цедила слова исключительно сквозь зубы. Дядя Борис предпочитал большую часть времени отсиживаться в своей комнате, сохраняя царственное молчание, но самой впечатляющей была ситуация с Тимом. Он постоянно поедал Мишку диким ненавидящим взглядом, еле держал себя в руках и вообще переносил поражение хуже всех.
Алексей задумчиво рассматривал чашку с чаем. Было заметно, что его мысли витают где-то далеко. Мишка уставился на него, чувствуя, как холодная дрожь пробирает его до кончиков пальцев. Он чувствовал неуверенность лешего, ощущал его сомнения на каком-то подсознательном уровне, и это было гораздо сильнее, чем возможность улавливать ненависть хохотушки. Что-то невидимое, но вполне реальное связывало его с лешими, и это пугало до чертиков.
— Мне кажется, есть один способ ослабить магию дома, — наконец решил поделиться своими мыслями Алексей. — Очевидно, что колдовство исчезнет, если ему будет нечего охранять и удерживать. Надо попробовать выпустить силу живого сока, бурлящую в твоей крови. И сделать это придётся тем же способом, что и в пещере, когда ты получил то, что тебе не принадлежало.
— Сам придумал этот замечательный способ или кто помог?
Мишка откинулся на стуле и громко хмыкнул, показывая, что оценил слова лешего как неудачную шутку.
— Предлагаешь перерезать мне горло первым попавшимся острым осколком, я правильно понял? Думаешь, осилите?
— Ты прекрасно знаешь, что я не имел в виду ничего настолько кардинального, — поморщился Алексей. — Потребуется всего несколько порезов, не более.
— Стоп, ты сейчас о чем, Лёш? — резко вскинул голову Егор. — А вдруг это сработает и сила просто уйдёт с концами?
— А ты рассчитываешь, что она вернётся к вам? — нехорошо улыбнулся Мишка. В его голосе было столько яда, что отреагировала даже хохотушка, громко зашипев в своём углу.
— Только не говори, что решил оставить всё себе, — предсказуемо ощетинился Егор. В его глазах вспыхнула ярость. — Скажи честно, какое у тебя есть право использовать нашу магию?
— Ну ни хрена себе, — Мишка рассмеялся громким злым смехом. — Ты сам себя слышишь? А у вас есть право накачивать себя магическим допингом, чтобы потом с его помощью похищать и мучить людей?
— Да что ты можешь понимать! Ты всего-навсего человек, блядь!
Егор не выдержал и стукнул кулаком по столу.
— Это наше наследство, ясно? Живой сок ждал нас много лет, чтобы вернуть силу, исцелить слабых и возродить род чёрных леших!
— Надо же, какие речи.
Мишка поддался вперёд. В его глазах тоже загорелись злые огоньки.
— Ты хотел честного ответа? Так вот, мне абсолютно пофиг, какие великие планы вы строили относительно этого живого сока. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вам не обломилось ни капли. Потому что вы кучка отмороженной нечисти.
Егор вцепился в вилку побелевшими от напряжения пальцами.
— Пропагандируем расизм, да, Мих? — прошипел он. — А как же твои благородные слова в универе о том, что нечи и люди равны?
— А ты плохо слушал. Нечи ведь бывают разные. Такие, как вы, — самые настоящие монстры, которых надо держать в загоне под замком, как стаю бездомных собак. Вон тебе лучшее доказательство моим словам.
Мишка оглянулся и кивнул на хохотушку, по-прежнему бросавшую на него косые взгляды.
— Если бы вы могли — превратили бы меня в её копию.
— В последнее время этот вариант нравится мне всё больше и больше, — с ненавистью выплюнул Егор.
— Мечтать не вредно, Барканов. Кстати, я тоже требую честного ответа, раз уж пошла такая пьянка. Ты хоть Барканов?
Мишка понимал, что его голос всё ещё сочится ядовитой насмешкой, и ему хотелось издеваться и колоть ещё больнее. Глядя на Егора, он не мог забыть, как тот обманывал его, прикидываясь другом, и как приходил в спальню Тима, чтобы поиздеваться. Было совершенно очевидно, что воспоминания о тех «чудесных» часах не скоро изгладятся из его памяти.
— В смысле это ваша настоящая фамилия?
— Да, — хмуро откликнулся Егор. — А что? Какого хрена тебя не устраивает наша фамилия?
— Мне фиолетово, какая она у вас. Просто пришло в голову, что это может быть очередное враньё. Вы же настоящие специалисты по части притворства. Ты, например, столько времени прикидывался нормальным человеком.
— Потому что мне пришлось…
Егор сообразил, что начал оправдываться, вспылил и опять вцепился в вилку.
— С чего я должен тебе что-то объяснять? Слушай, ты достал!
— Аналогично. Кстати, мы ушли от темы, так что на этом заткнись и не лезь под руку.
Сложив руки на груди, Мишка отвернулся от Егора, как от пустого места, и глянул на Алексея:
— А теперь возвращаем слово старшему брату. Что там насчет твоих фантазий пустить мне кровь?
Алексей устало покачал головой. Он не вмешивался в перепалку Мишки и Егора, и было похоже, что эта нелепая стычка не доставляет ему никакого удовольствия.