Яник Полукровка (СИ)
Магда замолчала, посмотрев на Яника, не зная, хочет ли он слушать ее дальше или нет. Но целитель только молча кивнул ей продолжать, и волшебница продолжила.
— Ты знаешь, что почти вся моя магия — боевая, и я не тот, кому нужно учиться управлять ею всю жизнь, но общаюсь с магами, и краем уха слышала от одного, бывавшего в Абиссе, что какого-то демона наказывали за создание полукровки тем, что он не сможет ни повлиять на его судьбу, ни приблизиться к нему, пока тот не лишится девственности. Это было лет двадцать назад, — Магда развела руками, мол, за что купила, за то и продаю.
— Может быть, так и есть, и ко мне приходил демон, чья кровь течет в моих жилах, что из этого? Я не могу творить свою магию, вот, смотри, — в отчаянии, Яник схватил Магду за руку, шепча слова молитвы. Его снова скрутил приступ тошноты, а по телу разлилась предательская слабость.
Волшебница достала щепотку радужной пыли и дунула на ладонь. Пыль разлетелась по воздуху, оседая на только Магде видимых магических узорах. Девушка долго всматривалась, все больше мрачнея, потом махнула рукой, рассеивая разноцветное марево. Жрец с надеждой посмотрел на волшебницу.
— Это демоническое проклятие. Прости, Яник, я не знаю, ни как его снять, ни что оно делает.
— Ничего страшного, Магда, — целитель уже взял себя в руки, уставившись на свои теребящие траву пальцы. Он не желал показывать девушке своих истинных чувств, целая гамма которых все еще отражалась в его нереально зеленых глазах. — Думаю, я сам схожу к Командиру. Нечего тебе за меня объясняться. Только не говори никому, что случилось, ладно?
Если бы Магда не знала Яника долгое время, она бы поверила жрецу без всяких слов, но волшебница была почти так же проницательна, как и сам целитель. Девушка подняла голову жреца за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. Сейчас для Яника сделать это было мучительно сложно, но он выдержал взгляд Магды.
— Это правильно, что сам, — сказала Магда поднимаясь, — не забудь попрощаться.
Но волшебница точно знала, что Яник не попрощается ни с кем.
========== 5 ==========
Снова оставшись один, Яник скинул балахон и, зайдя в воду, принялся с остервенением тереть свое тело песком, желая смыть даже память от чужих лап, языка и члена. Он тер до кровавых ссадин, пытаясь одной болью заглушить другую, но помогало плохо. Сейчас, в одиночестве, предоставленного самому себе, его трясло крупной дрожью, словно летнее тепло вдруг обернулось зимней стужей. Парню казалось, что теперь он навсегда запачкан чем-то очень мерзким, что сдался, когда можно и нужно было бороться до конца. А о проклятье думать вообще не хотелось. Но Яник не мог втравить в свои проблемы товарищей по оружию, и, каким бы малодушным ни было его решение просто сбежать, он это сделает. Магда потом все объяснит, она умеет. А ему нужно бежать. Сначала — подальше от Огрызка. Почему-то Янику казалось, что воин не примет его таким, каким он стал. Тем более, целитель был уверен, что демон еще не раз посетит его, и лучше он будет подальше от Джета в этот момент.
Яник понимал, что, если он вернется, то уйти незамеченным не получится, а значит, уходить надо сейчас. До заката было еще достаточно времени, чтобы преодолеть путь до ближайшей деревни. Янику уже приходилось убегать вот так, ни с чем, и он по опыту знал, что найдутся добрые люди, которые помогут. Тем более, он умел лечить не только молитвой. Одевшись и заплетя волосы, жрец отправился в путь, надеясь, что Магда даст ему эти часы форы.
***
Вечерело. Огрызок освободился из караула, и пошел скинуть кольчугу да умыться. День выдался жарким, воин упарился в тяжелой амуниции, и, прежде чем искать жреца, решил освежиться. Глядя в свое отражение в воде, Огрызок силился понять, что же привлекло в нем красавца лекаря. С виду он обычный рубака. Воин провел рукой по влажному ежику светло-серых волос, смотря в серые же глаза своего отражения. Слегка свернутый набок после какой-то драки нос, квадратная челюсть. Разве что лоб высокий, выдававший в нем зачатки интеллекта, да уши смешно торчат. Хотя, какая-то шлюха говорила, что он даже красив. Врала, скорее всего, да какая разница. Сбив рукой собственно отражение, Огрызок вылил на себя еще одно ведро воды и, сочтя свои водные процедур законченными, пошел искать Яника, надеясь, что тот у себя.
Не найдя целителя в его комнате, Огрызок стал спрашивать о нем, но выяснил лишь, что с полудня его никто не видел. Не сочтя это особым поводом для беспокойства, Огрызок направился к дереву у озера, логично решив, что нелюдимый Яник мог пойти именно туда. И даже просидеть там целый день. Когда целителя не обнаружилось и здесь, Огрызок потихоньку начинал волноваться. Оставался еще вариант, что он просто спит, и потому не слышал стука. Тогда воин пошел еще раз к комнате Яника и снова вдарил по двери, но та оказалась открыта, и жреца за ней не было.
Огрызок сел на его кровать, собираясь дождаться своего жреца: возможно, он скоро вернется. Может быть, его позвали в деревню — там есть своя травница-знахарка, но всякое же бывает. Приближалась ночь, усталость от трудов дневных давала о себе знать, и Огрызок не заметил, как уснул, обнимая подушку, хранившую запах Яника, такой волнующий и притягательный.
Разбудило его прикосновение прохладной ладони. Огрызок резко распахнул глаза, стараясь сфокусировать зрение на том, кто перед ним. Копна ярко-рыжих волос и темные глаза никак не вязались с Яником, а мужское платье добавляло диссонанса. Целитель всегда носил жреческие одежды.
— Огрызок, проснись уже, — теперь воин понял, что это Магда, — тебя обыскались.
— Случилось чё? — спросонья Огрызок ничего не понимал. — А Яник где?
Взгляд, которым на него смотрела Магда, воин понять не мог, но уселся на постели, ожидая объяснений от волшебницы.
— Пойдем к Командиру, он все объяснит. Да идем же, — потащила она Огрызка вон из комнаты. Ошарашенный, воин поддался Магде, но на полпути, когда они шли через двор, затормозил.
— Магда, чтоб тебя, да что твориться-то? — воин силился понять, что происходит. Нападения нет, вокруг все тихо и спокойно. Вон, ночной караул ходит. Слуги не бегают туда-сюда, да и в окнах хозяйского дома свет не мельтешит, значит и там все спокойно. Тогда что же могло случиться? — Ну, Рыжая, говори!
От тихого, утробного рыка воина у волшебницы на затылке волосы встали дыбом. Сам он был готов услышать любую версию происходящего, только не ту, которая вертелась в голове, но Огрызок ее сознательно гнал. Гнал, потому что не хотел думать, что с Яником могло что-то случиться. Но Магда молчала, отводя глаза, — Огрызок видел это даже при неверном свете умирающей луны.
— Джет, — она помолчала, потом начала говорить, медленно, не поднимая глаз, словно чувствовала вину, а, может, так и было.
— Понимаешь, произошло нечто, что лишило Яника целительного дара, и он ушел, чтобы… — волшебница запнулась, не зная, как объяснить все, что случилось, Огрызку. Она не так представляла себе этот разговор. По хорошему, она не собиралась ничего объяснять, думала, все скажет Командир. И что-нибудь придумает. А теперь она стояла с Огрызком ночью в пустом дворе и говорила, что его любимый — в этом Магда не сомневалась — ушел, не попрощавшись и ничего не сказав.
Она еще подбирала слова, а Огрызок уже сорвался с места в направлении караулки, где должен был быть Командир. В мыслях билось: “Ушел! Почему?” Единственное, что приходило Огрызку в голову, — виноват он. Мог бы дождаться, когда Яник проснется утром. Или сам бы разбудил. Нет же, тихо оделся и ушел, подумал, вечером увидятся. Огрызку в голову лезли мысли одна хуже другой, что мог подумать Яник, проснувшись утром. Он стал перебирать в памяти их ночь вдвоем, пытаясь понять, что же он сделал не так? Чем обидел целителя? Был груб, причинил сильную боль? Или Яник решил, что Огрызок его просто использует? Магда говорила что-то еще, но воин не слушал. От бессилия что-либо изменить, он готов был рвать и метать, но под рукой не было даже камня, чтобы швырнуть его, или стены, в которую можно вдарить кулаком так, чтобы кости хрустнули.