Царствие костей

Пока Стокер разыскивал Купера, Сэйерс вошел в вагон. Перешагивая через чемоданы, среди которых стояла клетка для птиц, он двигался по коридору, пробираясь к купе Уитлока. Внезапно из своего купе показалась Луиза и остановила его:
— Том, вы не знаете, где мистер Каспар?
— Этого никто не знает, — отозвался Сэйерс и подумал, что ответ его немного резковат.
— Не исключено, с ним произошло что-то нехорошее.
— С ним? — переспросил Сэйерс. — Не могу себе такого представить.
— А раньше подобное случалось?
«Случалось, в Сандерленде», — мгновенно вспомнил Сэйерс. По его мнению, Каспара следовало бы давно выгнать. Поведение его порой становилось просто оскорбительным. Однако сказал он совсем другое:
— Я думаю, просто неприлично говорить за глаза о человеке. Извините, позвольте мне пройти, мисс Портер.
Она удалилась в купе, где должен был ехать сам Сэйерс, но он отдал его Луизе. Сэйерс постучал в дверь купе Уитлока.
— Кто? — раздался его голос.
— Том Сэйерс, сэр.
Возникла пауза, но примерно через полминуты послышался звук открываемого замка. Дверь отворилась, и Уитлок впустил Тома. Шторы на окнах были спущены, касса на столике — открыта. Сэйерс выполнял также и роль бухгалтера труппы, но выручку Уитлок всегда считал сам.
Закрыв за Сэйерсом дверь на ключ, Уитлок спросил:
— Так что?
— Я встретил Брэма Стокера. Он поговорит с представителем компании. Думаю, ему удастся уговорить Купера задержать отправку поезда еще на несколько минут.
— Так ты хочешь мне сообщить, что подчиненный Генри Ирвинга имеет здесь больший авторитет, чем я, Эдмунд Уитлок?
Сэйерс не был готов к такому повороту и не имел в запасе дипломатичного ответа. Затем он понял, что Уитлок просто подшучивает над ним. Строит из себя дурачка. Напрасно, дурачком он не был.
— Сэр, я могу говорить откровенно?
Уитлок опустился на откидной стул. Выходя на сцену, он надевал черный как смоль парик. Свои же волосы у него отливали ярким серебром. Его лицо излучало уверенность, темные глаза смотрели остро, спина всегда оставалась прямой… Сэйерс считал, что только благодаря корсету. О том, что директор носил его, кроме Тома, никто в труппе не догадывался.
— Ты все о Каспаре?
— Я слишком долго молчал, — отозвался Сэйерс. — Джеймс Каспар создает нам много неудобств. Он не сознает или не желает сознавать, что своим поведением ставит под угрозу само существование труппы. Мы всегда на виду, Эдмунд. Если ему так хочется мотаться по шлюхам, пусть мотается. Но зачем же давать повод для сплетен? Женщины давно все заметили. Уже начали перешептываться между собой.
Уитлок помолчал. Сегодня он выглядел более усталым, чем обычно, измотанным и выжатым как лимон. Глядя на него сверху вниз, Сэйерс вдруг впервые подумал, что повод для закулисных сплетен все-таки существовал — актера и директора явно связывает нечто большее, чем просто игра, и за сценическими жеманностями может стоять моральное падение.
— Под женщинами ты имеешь в виду нашу маленькую милашку Луизу? — поинтересовался Уитлок. — Бедненькая, она все не решится, никак не признается, — задумчиво произнес он.
— Кому и в чем? — спросил Сэйерс.
— Каспару. В том, что обожает его, — отозвался Уитлок.
— Обожает? Каспара? — переспросил Сэйерс, не ожидавший, что Луиза выберет для своих чувств столь неподходящий объект. С другой стороны, он вынужден был признать, что красавец Каспар вполне способен вскружить голову молоденькой впечатлительной девушке вроде Луизы. Тома охватил испуг, но он сумел не выказать его.
— Тем лучше. Дополнительная причина, по которой нам с ним следует быстрее расстаться.
— Он нужен нам, — заявил Уитлок.
— Совсем нет. Завтра утром я отправляю телеграмму, в пятницу утром мы получаем отличную замену, с рекомендациями, и играем вечерний спектакль.
— Нет, Том.
— Почему нет?
— Прошу тебя, не требуй от меня объяснений.
Сэйерс собрался было ответить, но в эту секунду в коридоре возникла какая-то суета, послышались топот и удивленные возгласы. Уитлок торопливо захлопнул кассу и вслед за Сэйерсом выскочил из купе.
Вся труппа высыпала в коридор и высунулась в раскрытые окна. Актеры, повернув головы, смотрели в сторону края платформы. Рикс и коверный, как и большинство собравшихся, свистели и издавали приветственные возгласы. Кто-то подвинулся, уступив место Сэйерсу и дав возможность насладиться зрелищем.
Из клубов паровозного пара возникли три странные полусогнутые фигуры. Кренясь, они двигались в сторону вагонов. В центре шел некто высокий, с крыльями, очень похожий на Мефистофеля. С боков его поддерживали какие-то горгульи. Все трое пошатывались, словно земля под ними колыхалась и уходила из-под ног. По мере приближения начинали вырисовываться детали внешности; оказалось, что в середине группы, раскинув руки и опираясь на спутников, плетется Каспар. Ветер развевал полы его пальто. Опорой актеру служили Молчун и Немая — они изо всех сил старались не уронить Каспара и одновременно придать нужное направление. Ноги того подкашивались и заплетались, словно имели свой собственный маршрут и не желали двигаться дальше. Актеры весело приветствовали всю троицу, и когда она подошла к двери вагона, коверный распахнул ее.
— Пожалуйста, не шумите, — взмолился Сэйерс. — Подумайте о нашей репутации!
Молчун и его жена втащили Каспара в тамбур. Рикс и коверный подхватили его за плечи и, взяв затем под руки, поволокли по вагону. Сэйерс запоздал со своими предостережениями — редкие пассажиры, гулявшие по платформе, и те, что сидели в других вагонах, уже давно наблюдали за перемещением странного и жутковатого трио. Хохотали железнодорожники на мосту над платформами. Из зала ожидания вышли несколько пассажиров, привлеченные внезапным шумом.
Очутившись в тамбуре, Каспар пошатнулся и, если бы Молчун и Немая, вскинув руки, не толкнули его, вывалился бы на платформу. Вслед за Каспаром они взобрались в вагон, железнодорожный служащий захлопнул за вошедшими дверь, кондуктор дал свисток, и поезд тронулся.
В середине платформы Сэйерс разглядел Брэма Стокера, стоявшего рядом с представителем железнодорожной компании. Он сумел как-то убедить Купера задержать поезд на целых десять минут. Сэйерс благодарственно помахал Брэму, тот увидел и поднял в ответ ладонь.
Затем Сэйерс захлопнул окно и отправился разбираться с Джеймсом Каспаром.
Большинство актеров разбрелись по своим купе и улеглись на полки. Каспар прилип к дверной ручке и болтался из стороны в сторону. Его немногословные спутники пытались оторвать Каспара от нее и втолкнуть в купе. Сэйерс пошел к ним. С каждым шагом гнев его нарастал.
Однако прежде, чем он приблизился к ним, из своего купе снова выскочила Луиза. Она не видела Тома, потому что смотрела в сторону Каспара. Все ее внимание было занято им. Поезд набирал скорость, вагоны покачивались, ноги молодого героя-любовника разъезжались, но, видимо, он начинал приходить в себя и как-то умудрялся сохранять равновесие.
— Мистер Каспар, — негромко позвала его Луиза. — Вам нездоровится?
В голосе ее не было ни капли иронии, в нем звучала абсолютно искренняя забота. Каспар разогнулся и в этот момент выпустил ручку, за которую держался. Он поднял вверх указательный палец, словно на него снизошла некая потрясающая мысль, которую он и собирался немедленно высказать.
Однако поделиться ею он так и не успел — дверь перед ним открылась, Каспар сделал шаг вперед и рухнул в купе, как срубленное дерево. Лишь только он исчез из поля зрения Луизы, дверь захлопнулась и лязгнула опущенная штора на окне. Все это произошло с совершенно невероятной скоростью.
Склонив голову, Луиза засеменила к закрытой двери, подняла было руку, чтобы постучать, но остановилась.
— Мистер Каспар, — проговорила она. Из-за двери до ушей ее долетел какой-то шум, напоминавший то ли кашель, толи позывы на тошноту. Молчун и Немая переглянулись и попятились. Заслышав за спиной шаги, Луиза обернулась и только сейчас увидела Сэйерса.