Царствие костей

— Я даже не знаю, чем ему можно помочь, — пролепетала она.
— Идите к себе, мисс Луиза, — отозвался Сэйерс. — Пожалуйста.
Звук в купе становился все громче и явственнее.
— А вдруг ему нужен врач? — предположила Луиза.
— Вот уж не думаю.
Она опустила голову. Взгляд ее упал на появившееся под дверью и медленно растекавшееся по полу пятно красноватого оттенка. Оно медленно увеличивалось в размерах, а жидкость темнела и густела.
Сэйерс не знал, что сказать. Впрочем, говорить ему и не пришлось — глаза Луизы закатились, голова откинулась, и она погрузилась в глубокий обморок. Но прежде чем Луиза ударилась об пол, Сэйерс не раздумывая, сам удивляясь своей быстроте, подхватил девушку и прижал к себе словно маленького ребенка, нуждающегося в опоре и защите.
Том замер. Луиза припала к нему всем телом, голова ее приникла к его плечу, аромат волос, коснувшихся его лица, кружил голову. Он чувствовал себя точно так же, как в тот раз, когда впервые танцевал с девушкой, только сейчас ощущения были сильнее. Да и танцевал он тогда с одной из своих тетушек, поэтому прикосновение к Луизе оказалось для него полной неожиданностью.
— Неси ее сюда, — прозвенел в коридоре голос Уитлока. Сэйерс вскинул голову, обернулся и увидел, как директор в дверях своего купе машет ему рукой, приглашая войти. С величайшей осторожностью, стараясь не покачиваться вместе с вагонами — поезд шел на полном ходу, — Сэйерс понес Луизу. Одна из туфель соскользнула с ноги, но Сэйерс не стал поднимать ее. Том двигался медленно, шаркая по полу, стараясь сохранять равновесие, и все продолжал прижимать к себе Луизу. Он ощущал тепло ее тела.
Как только Сэйерс внес Луизу в купе, Уитлок позвал швею:
— Миссис Ригглсворт!
Та тут же появилась перед ним.
— Принесите нюхательной соли, — попросил Уитлок.
Швея мгновенно исчезла.
Гусси вернули в корзинку, а на сиденье устроили мисс Портер. Пока Уитлок встряхивал пузырек, швея гладила руку девушки. Сэйерс встал поодаль, смущенный, но довольный происходящим, хотя и понимал, что должен чувствовать себя иначе. Ощущение Луизы, прижатой к его груди, не проходило.
— Сейчас, сейчас, дитя мое, — пробормотал Уитлок, когда Луиза, понюхав соли, стала понемногу приходить в себя. — Все будет хорошо.
— Не понимаю, — прошептала она оцепенело, отчаянно моргая.
— Молодой мистер Каспар серьезно скомпрометировал себя.
— Он умирает? — спросила она.
— Не сомневаюсь, к утру он утвердится в мысли, что обязан покинуть нас.
— Но там же была кровь.
— Какая кровь?
— Под дверью.
— Сэйерс? — Уитлок вопросительно посмотрел на своего заместителя.
— Никакой крови там не было, — ответил тот, презрительно скривив губы. Он решил не щадить Каспара. Да и Луизу отчасти тоже. «Пусть она узнает, кому симпатизирует», — подумал он и продолжил: — Просто наш герой уронил бутылку дешевейшего портвейна.
— Не будем больше развивать эту тему, — предложил Уитлок. — Прошу всех присутствующих… — Он обвел взглядом купе, останавливаясь на каждом лице. — Всех, — повторил он, — хранить молчание о случившемся. Я не так часто обращаюсь к вам с подобной просьбой, поэтому надеюсь, что вы ее выполните. Деталей рассказывать не стану, но я знал отца мистера Каспара. Они долгое время не видели друг друга, жили в разных местах. Ребенком Каспар имел необузданный характер. Все считали его душу потерянной. Его отец поставил себе целью возвратить ее Богу, но умер в самом начале своего пути. Я поклялся, что доведу его работу до конца. Всю свою душу вложу в выполнение этой благородной миссии. — Здесь он пристально посмотрел на Сэйерса. — Не судите Каспара слишком скоро и строго. Наступит день, и вы увидите в нем хорошее. Точно так же как сейчас вижу я. Ему многое пришлось преодолеть. А сколько трудностей ожидает его впереди!
— Какая трогательная история, мистер Уитлок, — заметила Луиза, и Сэйерс почувствовал, что сердце у него неприятно екнуло.
Уитлок принял ее комплимент легким грациозным наклоном головы. Сэйерс с нахмуренным лицом выслушал директора, не поверив ни единому его слову. Он слишком хорошо знал и его натуру, и его актерское мастерство, поэтому мог безошибочно определить, когда тот говорит искренне, а когда играет на публику. Однако он предпочел смолчать.
Прошло несколько минут, и Луиза почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы удалиться в свое купе. Сэйерс подумал было остаться и снова попробовать уговорить Уитлока изгнать Каспара, но тот суровым взглядом дал ему понять о своем нежелании говорить об этом. По крайней мере не здесь и не сейчас.
Сэйерс вышел от Уитлока, закрыл за собой дверь. Ему казалось вполне естественным, что Луиза, девушка наивная и непосредственная, верит только хорошему о людях. Будь Каспар действительно лучше, Сэйерс бы места себе не находил от глубоких переживаний; ему оставалось надеяться, что мерзавец открыто проявит свою гнусную натуру, которую так тщательно скрывает, тогда Луиза все увидит и сделает соответствующий вывод. До той поры и у самого Сэйерса появится немало возможностей продемонстрировать свои лучшие качества.
Он рассчитывал, что любая женщина, в конце концов, предпочтет мужчину надежного, благородного и преданного.
В коридоре было пусто. Швея подняла упавшую с ноги Луизы туфлю. Актеры разбрелись по своим местам.
Лишь чья-то одинокая фигура маячила впереди.
Немая ползала по полу на четвереньках возле купе Каспара. Рядом с ней стояло ведро с водой, в руке она держала куски рогожи, которыми счищала пятна у двери.
Она подняла голову, встретилась взглядом с Сэйерсом. Выражение ее лица не изменилось. С полминуты она безучастно, словно в забытьи, смотрела на него, покачиваясь в такт поезду.
Сэйерс повернулся и побрел к своему купе, где на соседней полке уже спал коверный. Немая, опустив голову, продолжила тереть пол.
  
Глава 7
 
На следующий день, примерно за час до полудня, на территорию аукциона вошла группа мужчин. Трое из них были в полицейской форме, двое — в штатском. Впереди всех шествовал начальник местного управления полиции Тернер-Смит, человек впечатляющего вида — высокий, крупный, с широкими армейскими усами, сабельной раной на лице и толстой тростью в руке. Несмотря на хромоту, двигался он так быстро, что остальные едва поспевали за ним.
Они пересекли арену, куда торговцы выводили для показа скот, и направились прямо к бойне. Из ближайших к ним стойл послышалось блеяние и мычание. Торги начались с первыми лучами солнца и были в самом разгаре, но как только полицейские вошли в ворота, все прекратилось, сами торговцы вместе с аукционистом куда-то исчезли, а рабочие принялись, лихорадочно работая метлами и лопатами, счищать грязь вперемешку с навозом и выбрасывать за стены.
Тернер-Смит заметил в стороне приближавшуюся фигуру и, изменив курс, пошел навстречу.
К ним шел молодой мужчина лет около тридцати, темноволосый, с широким лбом и умными карими, как у испанца, глазами. Одет он был в черный костюм.
— Итак, Бекер, что тут у вас? — спросил Тернер-Смит.
Себастьян Бекер, самый молодой из инспекторов в городском полицейском управлении, зашагал рядом с Тернер-Смитом, показывая дорогу.
— Сэр, нам лучше поговорить с мастером участка забоя скота, — ответил Бекер. — Он ждет наверху.
— У них тут и лестницы есть? Какие талантливые животные, умеют по ступенькам ходить, — съехидничал Тернер-Смит.
— Нет, сэр, лестниц здесь нет, — поправил шефа молодой детектив. — Они используют наклонный пандус. Иначе бы они просто спустились и принесли сюда улики. Забой скота идет на первом этаже, а разделывают туши уже на втором.
— Подъем я как-нибудь да преодолею, Себастьян, а вот вонь… Точно на живодерне, черт подери. За столько лет работы никак не могу привыкнуть к подобным ароматам.
— Да, запашок тут действительно жуткий, — невозмутимо сказал Бекер, так и не решив, улыбаться ему начальственной шутке или нет.