Незапертые чувства (СИ)

Но самое основное сегодня – ловушки. Гейл по ним специалист. Я знаю их все наизусть, поэтому могу позволить себе немного расслабиться.
Я слушаю пение птиц. В этот момент не хочется ни о чем думать. Сейчас, хоть этот миг будет кратким, я чувствую себя свободной. Раскидываю руки, словно птица, расправляющая крылья. Хочется улететь отсюда подальше, вдохнуть воздух полной грудью.
- Прогуливаешь тренировку, Кискисс?
Я замираю. Боюсь пошевелиться, словно могу спугнуть его. Мои глаза закрыты, но я слышу, как Гейл подходит и присаживается на траву рядом с валуном.
Я молчу, ничего не отвечаю. Жду что он скажет дальше. Опасаюсь, что могу снова начать грубить.
- Я понимаю, ты не хочешь говорить со мной…
- Где остальные? – спрашиваю я.
- Тренируются ставить ловушки. Я принес новые, которые мы сделали вместе с Бити. Тебе стоило бы взглянуть на них, - Гейл глубоко вздыхает. – Посмотри на меня, Кискисс.
Я резко сажусь, открывая глаза и поворачиваясь к нему.
- Смотрю. Доволен?
Гейл опускает глаза.
- Я делаю тебе больно.
- Делаешь, - киваю я. – Ты был моим другом. И в одно мгновение ты заявляешь, что мы никогда не были друзьями. Что я должна чувствовать?
- Прости, - тихо говорит он и смотрит мне в глаза.
Снова это происходит. Снова я не могу злиться на него. Не сейчас. Не тогда, когда в его глазах столько боли.
- Я тоже делаю тебе больно, - я перевожу взгляд на свои руки.
Мы молчим некоторое время, не в силах взглянуть друг на друга.
- Ты сам все испортил, Гейл, - наконец, говорю я.
Он удивленно смотрит на меня.
- Все могло быть иначе. Ты мог признаться мне.
- И что изменилось бы? – спрашивает он.
- Я не была безразлична к тебе. Ты дорог мне. Мы могли быть ближе, чем напарники по охоте, ближе, чем просто друзья.
Я встаю с валуна и подхожу к ближайшему дереву, поворачиваясь спиной к Гейлу. Провожу по шершавой коре ладонью.
- Я могла бы полюбить тебя… - по моим щекам начинают течь непрошеные слезы.
Я плачу по той жизни, которая могла у нас быть, если бы мы сбежали до Квартальной Бойни. Может, мы были бы счастливы, живя в лесу.
- Могла бы? – Гейл встает и подходит ко мне.
Я не отвечаю, лишь тихо всхлипываю, быстро вытирая слезы.
- Ты плывешь по течению, Кискисс, - тихо говорит Гейл. – Тебе пришлось отправиться на Игры. Тебя заставили играть в любовь. Он любит тебя. И тебе пришлось. Ты не любишь проблемы. Ты не боролась.
Я резко поворачиваюсь к нему.
- Не боролась? - во мне просыпается гнев. – Я думала о тебе постоянно. Ты не знаешь каково мне было знать, что ты видишь каждый наш с Питом поцелуй! Но иначе я не могла спасти свою семью и тебя!
- И Пита, - хмыкает Гейл. - Ты быстро предала свои мысли.
- Мы ничего не можем изменить, - я вздыхаю. – Я люблю тебя, Гейл. Ты…
Он подходит вплотную ко мне. Я не успеваю ничего сказать, как он притягивает меня к себе и целует. Его объятия такие сильные, что мне становится трудно дышать. Вырваться я не смогу, поэтому решаю даже не пытаться. Я позволяю ему целовать себя, молясь о том, чтобы Пит находился сейчас как можно дальше и не увидел нас.
В этот момент я понимаю, что не ошиблась. Гейл целует меня, а я ничего не чувствую.
Через несколько секунд он отстраняется и смотрит мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли.
- Ты мой друг, - шепчу я. – Пит – моя жизнь.
Гейл отходит на два шага назад.
- Ты так чувствуешь?
- Я так чувствую.
Он молча кивает, разворачивается и через несколько секунд скрывается из виду.
Я прислоняюсь спиной к стволу дерева и закрываю глаза.
Я чувствую, что Гейл еще не поставил точку в наших отношениях. Но хоть немного, но мне стало легче.
========== Глава 17 ==========
После обеда мы отправляемся на занятия по стрельбе. Не понимаю зачем мне это нужно, я ни на что не променяю свой лук. Но как нам говорят, мы должны уметь приспособиться к любой ситуации.
Голова идет кругом от количества оружия, которое нужно освоить. Плевать, не хочется даже пытаться. Я лишь делаю вид, что заинтересована всем этим.
Наблюдаю за Гейлом. Он стоит и объясняет Финнику разницу между обычной штурмовой винтовкой и укороченной. Я удивляюсь, когда Гейл успел нахвататься всех этих военных штучек? Понимаю, что он достаточно много времени проводит на учениях и в лабораториях с Бити. Но неприятно поражает меня скорее другое. Гейл увлечен этим. То, как он рассказывает об оружии, то, как он любит принимать участие в неизвестных мне разработках в лабораториях. Гейл берет автомат в руки и становится похожим на настоящего солдата. Он хотел этой войны, и теперь чувствует себя достаточно комфортно в этой обстановке.
Пит, напротив, ненавидит это. Он, как и я, хочет, чтобы все поскорее закончилось.
- Ты знаешь, я думаю тебе стоит сходить к Бити, - я подхожу к нему и сажусь на край небольшого стола, на котором лежат коробочки с разными пулями.
- Зачем? – Пит подходит ко мне вплотную и кладет руки на мои ноги чуть выше коленей.
- Он сделал мне потрясающий лук. Для тебя тоже нужно что-то придумать.
- Тут куча всего, - Пит указывает рукой на стеллажи с оружием.
- Нет, это все не то, - я качаю головой. – Мое оружие – лук. Я не хочу, чтобы ты бегал с автоматом на перевес.
- И что ты предлагаешь?
- Тебе нужно благородное оружие.
- Благородное? – весело усмехается Пит. – Сомневаюсь, что хоть какое-нибудь оружие можно назвать благородным.
- Я могу научить тебя стрелять из лука, - я пропускаю его замечание мимо ушей. – Или, может, тебе больше приглянется арбалет.
Пит улыбается.
- Лучше лук, - продолжаю я. – Перезарядка арбалета требует больше времени.
- Хорошо, как скажешь, - он сдвигает руки немного выше.
Я чувствую, что начинаю краснеть. Опускаю голову и накрываю его руки своими.
- Прим сказала, что сегодня ночью они с мамой обе останутся в больнице.
Пит переворачивает ладони, и они оказываются на моих локтях.
- Ты придешь? – я вопросительно заглядываю ему в глаза.
- Приду, - тихо отвечает Пит.
Я ощущаю, как что-то приятно сжимается внутри. Сегодня ночью мы, наконец, сможем остаться наедине, без соседей за перегородкой.
  *
Я стою под струями прохладной воды. Пытаюсь привести себя в чувство. Чем ближе ночь, тем сильнее я нервничаю. Прим с мамой скоро уйдут.
Я рассматриваю свой жутко уродливый шрам от датчика слежения. Как следует тру его намыленной мочалкой, словно могу смыть.
Раздается тихий стук в дверь. Я быстро выключаю воду и кутаюсь в полотенце.
- Китнисс, все в порядке? - слышу из-за двери приглушенный голос матери. - Ты там уже минут сорок.
- Да, я уже выхожу, - отвечаю я.
Быстро вытираюсь, чищу зубы и надеваю майку с шортами.
- Тебе нужно колоть успокоительное сегодня? - мама уже обувается у выхода.
- Нет, - я качаю головой. – Все нормально.
- Этой ночью она тихо спала, - согласно кивает Прим. Сестра подходит ко мне и обнимает. - Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, утенок! – я целую ее в макушку и перевожу взгляд на мать. – Удачного дежурства.
Как только они уходят, я иду в свою комнату и осматриваю ее. Подбираю грязные вещи, поправляю подушки и одеяло. Возвращаюсь в ванную, чтобы постирать одежду. То и дело смотрю на часы. Половина десятого. Отбой через полчаса.
Я развешиваю вещи, зачем-то снова чищу зубы. У меня дрожат колени. Я прикрываю глаза, пытаюсь успокоиться.
Ничего страшного. Мы с Питом уже спали вместе не один раз. Но почему сейчас я так нервничаю? Ответ прост. Наши отношения раньше не были такими близкими как сейчас. Мы просто помогали друг другу справляться с кошмарами. А сейчас мы не ограничиваемся дружескими объятиями. Лишь один поцелуй разжигает во мне пожар. И именно мысли о таком пожаре заставляют мои колени дрожать. Сегодня у нас нет причины остановиться. Нас никто не увидит и не услышит.