Незапертые чувства (СИ)

- Какой-то сбой, - Боггс разводит руками. – Наладили только сегодня днем.
- Меня арестовали из-за морника и сбоя записи? – истерично усмехаюсь я. – Боже мой, да я даже не знаю где находится ее кабинет.
Раздается тихий писк. Боггс достает из кармана свой планшет и начинает тыкать по экрану пальцем. Его лицо с каждой секундой становится мрачнее. Я настораживаюсь.
Боггс поднимает голову и с сожалением смотрит мне в глаза.
– На стакане найдены твои отпечатки пальцев.
Мне кажется, что я начинаю куда-то проваливаться. Все кусочки мозаики начинают складываться воедино. Кто-то действительно хотел подставить меня. И кто бы это ни был, у него получилось.
- Значит, это конец? – тихо спрашиваю я. – Меня казнят?
- Послушай, - Боггс резко придвигается ко мне и хватает меня за руку. – Пит сказал мне, что всю ночь ты была с ним. Хеймитч подтвердил. Но предать это огласке нельзя. Им не поверят, сочтут твоими сообщниками и тоже арестуют. А они нужны тебе на свободе. Они так просто не сдадутся.
Я резко выдыхаю. Как они мне могут помочь, если даже мое алиби нельзя использовать.
- Хеймитч весь день торчит с Бити в лаборатории. Они пытаются восстановить записи с камер.
- Не факт, что у них получится, - я качаю головой. – Меня подставили, и вряд ли тот, кто сделал это оставил хоть малейший шанс доказать мою невиновность.
- Это не значит, что нужно сложить руки и ждать, что все решится само собой, - Боггс, наконец, отпускает мою руку.
- Как они? – после минуты молчания спрашиваю я.
- Твою маму и Прим отстранили от работы в больнице на несколько дней.
Все еще хуже, чем я могла предположить. Уже представляю маму и Прим с опухшими от слез глазами. Они растеряны, напуганы.
- Пит утром пытался прорваться к тебе, - продолжает Боггс. – Чуть не сломал нос одному из твоих охранников.
Мое сердце замирает. Я вспоминаю шум и крики за дверью. Значит, там был Пит. Он был так близко.
- Он не сможет навестить меня? – я задаю этот вопрос без всякой надежды.
Боггс отрицательно качает головой.
- Присмотри за ним, - прошу я. – Он не должен ввязываться в неприятности из-за меня.
- Насчет этого можешь не волноваться, - кивает мужчина. – Я отправил его на кухню, помогать с выпечкой хлеба.
- А что Гейл? – мой голос немного дрожит. Сомнения не оставляют меня.
- Гейл продолжает вести тренировки.
- И кого же он тренирует? – усмехаюсь я. – Финника и Энни?
- Нет. Я отменил тренировки победителей. Гейл тренирует новобранцев-добровольцев. Мы готовимся к штурму Второго.
Я резко поднимаю голову. Мой арест – не повод останавливаться. План восстания по-прежнему в силе.
В душу закрадываются страх и паника. Моих друзей могут отправить в Капитолий без меня. Этого нельзя допустить.
- Временное руководство легло на плечи Плутарха, - Боггс встает. – Он настаивает на том, чтобы выпуск пропо не прекращали. Возможно, мы сможем вытащить тебя на свет.
Я выдавливаю слабую улыбку.
Боггс подходит к двери и стучит.
- Спасибо, - произношу я, когда с той стороны начинают отодвигать засов.
Мужчина поворачивает голову и, коротко кивнув на прощание, выходит из камеры.
Несколько минут сижу в странном оцепенении. Я не ожидала поддержки от Боггса. То, что он на моей стороне придает немного сил и уверенности.
Опомнившись, я беру сверток и вытряхиваю из него одежду.
Прим. На глаза наворачиваются слезы.
Я стягиваю с себя одежду и иду к раковине. Намочив футболку, обтираю все тело. Чувствую приятную свежесть. Слегка обсохнув и изрядно замерзнув, надеваю теплые вещи.
Когда я натягиваю на себя свитер, мое сердце замирает. Я приподнимаю воротник и, прижав мягкую ткань к лицу, с шумом втягиваю воздух. Пальцы начинает приятно покалывать. Этот запах присущ только одному человеку.
Пит. Наверное, это свитер из тех вещей, которые он забрал из дома, когда мы ездили в Двенадцатый. На моем лице появляется глупая улыбка.
Я сажусь на койку и обхватываю себя руками. Я ощущаю его поддержку. Сейчас мне даже кажется, будто он рядом.
Я вздрагиваю, когда открывается небольшое окошко и на полке появляется поднос с едой. Похоже, это ужин, ведь судя по рассказам Боггса, сейчас вечер. Я нахожусь в заключении всего один день.
Я поднимаюсь на ноги и иду за подносом. Беру его в руки и чуть не роняю, когда оглядываю содержимое: тарелка с кашей, стакан воды и… хлеб. Нет, не тот черствый, что давали днем. Сейчас на моем подносе лежит небольшая румяная булочка. Я не раз ела такие. Каждое утро после первых игр на моем столе была целая корзинка с этими булочками.
Я бросаю поднос обратно на полку и, схватив еще теплую выпечку, по привычке разламываю ее пополам. Этот дивный запах заставляет тепло разливаться по телу.
Подношу одну половинку к лицу и замечаю кое-что необычное. Я забываю как дышать, когда вытягиваю из булочки крошечный кусочек плотной бумаги. Разворачиваю его дрожащими пальцами и жадно вчитываюсь в слова, написанные знакомым аккуратным почерком.
«Мы вытащим тебя. Не сдавайся. Я люблю тебя. Пит.»
Я медленно съедаю булку, отламывая маленькими кусочками.
Забываю о противной каше и ложусь в койку. Свернувшись калачиком и подтянув колени к груди, я прижимаю записку к губам. Тихо плачу и мысленно благодарю судьбу за то, что она послала мне этого мальчика с хлебом. Без него я давно была бы мертва. И теперь он снова пытается меня спасти.
Замутим небольшую зарядочку на внимательность?)
Как на стакане оказались отпечатки Китнисс?
Песня Jack Savoretti – Songs From Different Times явилась вдохновением для последней части главы.
Дорогие читатели (те, кто еще не в курсе), 9 января у меня началась сессия. В связи с этим выход новых глав, возможно, будет задерживаться. Экзамены сложные, требуют времени на подготовку.
Сегодня выходной, может, удастся написать еще 25 главу, но ничего пока не обещаю.
========== Глава 25 ==========
Bat For Lashes – Moon And Moon
Metric – Gold Guns Girls
В полночь, в полночь приходи
К дубу у реки,
Где вздернули парня, убившего троих.
Странные вещи случаются порой,
Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой…
В полночь, в полночь приходи
К дубу у реки,
Где мертвец своей милой кричал: «Беги!»
Странные вещи случаются порой,
Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой…
В полночь, в полночь приходи
К дубу у реки,
Видишь, как свободу получают бедняки?
Странные вещи случаются порой,
Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой…
В полночь, в полночь приходи
К дубу у реки,
И надень на шею ожерелье из пеньки.
Странные вещи случаются порой,
Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой…
Я пою эту песню уже третий раз. С каждой нотой мой голос становится чище и звонче.
Я смотрю в потолок, по щекам текут слезы. С каждым словом песня, которая в детстве казалась мне такой странной и жуткой, проникает все глубже в сердце.
Теперь эти слова для меня - не пустой звук. Мертвец просит свою любимую прийти к нему. Но не в полночь к дубу. Надев на шею ожерелье из пеньки, она должна умереть, чтобы присоединиться к любимому. И тогда они оба станут свободными.
Вариант ли это для нас с Питом? Однажды я хотела избавить его от страданий. Однажды, когда взяла в руки шприц и приготовилась пустить воздух по его венам. Поцеловав на прощание, я не задумываясь надавила бы на поршень. Но в тот момент он был уже слишком далеко. Я не смогла сделать его свободным.
Я боюсь за Пита. Он не видит смысла в жизни, если в ней нет меня. Он, не задумываясь, «придет в полночь к дубу у реки» …
В полночь, в полночь приходи
К дубу у реки
И надень на шею ожерелье из пеньки.
Странные вещи случаются порой,
Не грусти, мы в полночь встретимся с тобой…
Я повторяю последний куплет и сворачиваюсь калачиком на койке. Мне ничего не остается, кроме как давиться слезами.