Девушка для свадьбы друга
Саския прикусила губу, не зная, что делать.
Отказать? Это будет выглядеть неприлично и грубо и может повредить Нейту. Кроме того, действительно ей надо что-то подобрать себе для свадьбы. Она не была фанатом нарядов и мало уделяла внимания своему гардеробу, но теперь, когда финансы позволяли, вспомнила, что несколько месяцев вообще ничего себе не покупала.
И вдруг ее осенило: встреча с сестрами даст ей возможность заполнить пустоты в его досье и, может быть, вывести свою формулу. И к тому же он никогда не запрещал ей общение со своей семьей.
Трех зайцев, а не двух…
– Мне действительно нужно новое платье. – И не успела выговорить, как ее оглушили радостные крики сестер. Они сразу же договорились, где и когда встречаются.
Уже стоя под душем в огромной роскошной ванной, спиной к фальшивой голове носорога, который, казалось, следил за ней непрерывно, где бы она ни находилась, Саския вдруг подумала, что следовало бы предупредить вначале Нейта. Но… В конце концов, несмотря на то что происходит между ними, он не ее бойфренд. И если она не выходит за рамки договора, то не обязана перед ним отчитываться. А в договоре не было ни слова об этом, тем более что, скорее всего, его реакция будет резко отрицательной. Нет и нет.
Впрочем, ее уверенность пошатнулась, когда сестры вцепились в нее с обеих сторон и потащили к входу в «Чадстоун».
– Ты даже пахнешь как Нейт, – сказала одна из сестер, когда они поднимались на эскалаторе, и Саския поняла, что так и есть. Не задумываясь, она ответила:
– Наверное, это запах его геля для душа, – и поняла, что проговорилась. – Простите, я не хотела…
– Наоборот, мы очень счастливы. – И Надежда дружески похлопала ее по руке. – А то мы уже боялись, что он никогда не остепенится, но тут появилась ты, и мы все с облегчением вздохнули.
– О! Вот как. – Она прикусила губу, ругая себя за болтливость. И еще она поняла, что сестры Нейта не считают ее просто замыкающей в длинной цепочке его увлечений, а принимают как нечто более серьезное. Ее стало мучить чувство вины перед Нейтом, когда, стоя в кабинке для переодевания в бюстгальтере и трусах, она слушала комментарии с другой стороны тяжелой занавески.
– Подумать только, какие прекрасные детишки у вас будут! Миленькие, серьезные и очаровательные.
Совесть так уколола ее, что она высунула голову из-за бархатной занавески.
– Послушайте, Надежда… – И запнулась. Что она скажет Нейту, она уже жалела, что согласилась на эту встречу без его согласия. – Нам действительно хорошо вместе, но дети пока не входят в наши планы. Пока. И неизвестно, когда это будет. О'кей?
– Мы знаем, мы все знаем.
Она оторопела:
– Что вы знаете?
– О вашей предварительной договоренности, – сказала Надежда, протягивая нечто полупрозрачное, алого цвета, оказавшееся платьем.
Саския, беря протянутое платье, смогла лишь выговорить:
– Простите… Так о чем вы знаете? – Закрывая себя спереди, она не понимала, что отражается в зеркале и дает возможность хорошо увидеть ее вид сзади любопытным, так и заглядывавшим через ее плечо сестрам. Поспешно задернув занавеску, взглянула на себя в зеркало и увидела пламенеющие, в цвет платью, щеки и огромные испуганные глаза. Алый комок платья был как сигнал опасности и предупреждал об опрометчивости ее поступка.
Глава 8
– Ты сообщил своей семье, что мы почти помолвлены?
Нейт поднял глаза от офисного стола, на котором стояли два капучино и тарелка с жареными пирожками. Они с Гейбом только что закончили обсуждать стратегию фирмы и сделали перерыв, чтобы перекусить и выпить кофе. Он увидел прямо перед собой Саскию, лицо ее пылало яростью.
Он посмотрел на нее и отметил про себя, что, во-первых, она выглядит чертовски хорошенькой. Как она умудрялась выглядеть такой сексуальной в своем нелепом наряде – странных, армейского образца штанах, короткой кожаной курточке, непременном крапчатом шарфе и огромной нелепой шляпе с повисшими полями? Это оставалось загадкой.
Во-вторых, он увидел нахмуренные брови, горящие щеки и грозный взгляд. И наконец, что он никогда не видел ее такой возбужденной и пылающей в обычной будничной обстановке, только в его объятиях.
– Почти помолвлены? – повторил Гейб, глядя на полное замешательства лицо друга, и вдруг расхохотался так, что эхо отразилось от стеклянных стен небольшой комнаты для переговоров.
Саския, которая ждала ответа, уперев руки в бока, кивнула:
– Что такое быть почти помолвленным, мне скажет кто-нибудь? Нет? Тогда отвечу я: это выдумка, уловка мужчины, который всячески избегает помолвки.
– Саския верно все поняла, – подхватил Гейб, – если ты хочешь женщину, то делаешь предложение и потом женишься. Никаких промежуточных состояний. Как я и Пейдж.
– Спасибо за разъяснение.
– Может быть, ты нам сам объяснишь? – Гейб обратил смеющийся взгляд на Нейта. – Так какого черта ты имел в виду? Что такое твои сестры говорят о помолвке?
Нейт молча указал Гейбу на дверь:
– Оставь нас.
– О нет. – Саския погрозила обоим пальцем. – Ни с места. Пусть он останется. Из всех мужчин, которые сейчас здесь находятся, я предпочитаю его. И он останется. Почему он должен уйти? Он, наверное, больше знает о наших прогрессирующих любовных отношениях, чем я.
Наконец Нейт пришел в себя окончательно. Он тоже обозлился. Надо поставить ее на место. Что она о себе вообразила? Он хлопнул ладонью по столу и приказал:
– Сядь, Саския. И успокойся. Не надо истерик.
– Прости, что ты сказал? – Она удивленно подняла брови.
Он и сам уже понял, что выбрал неправильную тактику. С ней недопустимы такие приемы. И вдруг понял, что совсем не сердится и она нравится ему все больше.
– Сядь. Хочешь кофе? – сказал он примиряющим тоном.
Она растерянно моргнула и только сейчас заметила на столе кофеварку, капучино и пирожки. Озадаченно помолчала, решительно мотнула головой, под шляпой подпрыгнули темные локоны. Нейт вдруг заметил, что Гейб с большим любопытством наблюдает за ними обоими.
– Сядь, – повторил он мягче. – Мы обо всем переговорим. Наедине.
Гейб неохотно вытащил из кресла свою мощную фигуру и пошел к двери, по пути успев запечатлеть поцелуй на щеке Саскии, что совсем не понравилось Нейту.
Она села, закрыла лицо руками и сразу утратила свою воинственность, ноги ее не касались пола, она выглядела беззащитной и хрупкой.
Он выругал себя за агрессивность, встал, обошел стол и сел рядом.
– Начни все сначала. Каким образом ты узнала о том, что думает моя семья?
Она отвела руки от лица. Оно побледнело, яркие краски покинули его.
– Близнецы позвонили утром и пригласили меня пройтись по магазинам в торговом центре, чтобы выбрать платье для свадьбы.
Его сестры. Это его ошибка. Он забрал в свои большие руки ее маленькие, такие слабые ручки, пальцы были вялыми и холодными.
– Так ты купила платье? Расскажи.
– Купила. – Краски понемногу возвращались на ее лицо, щеки порозовели, в глазах снова появился блеск. Как будто внутри ее зажегся свет. Она взглянула на него и, вздохнув, спросила: – Почему они решили, что мы помолвлены, Нейт?
Нейт улыбнулся.
– Почти помолвлены, – поправил он и убрал падавший на глаза локон. – Пожалуй, я знаю причину. Жасмин сегодня звонила, спрашивала, как у нас с тобой дела.
Он собирался уходить, когда она позвонила, как раз стоял на пороге спальни, раздумывая – разбудить Саскию или оставить поспать. Подошел к постели, постоял, глядя, как она мирно спит, подложив под щеку сложенные вместе ладони, уютно свернувшись калачиком, волосы темным облаком разметались по подушке. Губы слегка приоткрыты, лицо безмятежно.
Вспомнив, Нейт беспокойно задвигался на стуле.
– Я мог сказать ей что-нибудь вроде «Мы с ней движемся в правильном направлении».
Она снова вздохнула, на этот раз прерывисто и продолжительно.
– Одна из сестер – Вера… или Надежда? – стала вдруг меня выспрашивать. Строить предположения и поздравлять. Но я сказала, что рано и она слишком забегает вперед. Тогда она сделала два шага назад и решила, что мы приближаемся к помолвке.