Влюблен и верен

— И я хочу пригласить тебя завтра туда, потому что, возможно, этот ресторан станет тем местом, где мы решим начать все сначала, — продолжил он с волнением в голосе.
Раньше он часто говорил, что любит Пенни. Но, возможно, этого было недостаточно? Быть может, принимая друг друга как должное, они прилагали мало усилий для сохранения их брака? Очевидно, ему не стоило сдерживать свои чувства. Нужно было быть честным с ней.
— Нам необходимо так много всего обсудить, Пенни. Но я хочу, чтобы завтра вечером мы просто наслаждались обществом друг друга. Просто вспомнили, почему начали встречаться и почему решили быть вместе.
Легко пожав его руку, она отступила на шаг назад. «И почему мы должны оставаться вместе», — хотелось ему добавить, но он промолчал. Выражение лица Пенни, ее влажные глаза свидетельствовали — она и сама понимала, как важен для обоих завтрашний вечер.
— Хочешь посмотреть фильм? — неожиданно для Даниэля спросила она.
— Да, — согласился он, не в силах сдержать улыбку, — с удовольствием!
— Ты выберешь или я? — Лицо Пенни смягчилось, и она заметно расслабилась, но Даниэль видел, скольких усилий ей это стоило.
— Ну ты же не смотрела кино целый год, так что я оставлю выбор за тобой.
— Надеюсь, ты не против романтической комедии?
Даниэль пожал плечами. Его не волновало, какой фильм смотреть, если они будут делать это вместе.
* * *
Пенни устроилась поуютнее на диване.
Она смотрела кино, но не видела его. Все мысли были только об одном человеке — Даниэле. Они сидели рядом уже около часа, совсем близко, но все же не касаясь друг друга. И Пенни была рада этому, она не хотела еще больше все усложнять.
— Еще бокал вина?
— Нет, спасибо. — Пенни покачала головой.
— Тогда, может, горячего шоколада? Или кофе? — спросил Даниэль, поднимаясь.
— Видимо, кино тебе не очень нравится? — Пенни рассмеялась над мученическим выражением, появившимся на лице ее мужа. — Ищешь повода сбежать?
— Да, ты меня подловила, — кротко признался он.
— Ну фильм и впрямь не слишком интересный, — признала Пенни.
— Ты уверена? Я не имел в виду, что хочу посмотреть что-нибудь другое... — проговорил Даниэль, пытаясь скрыть свое облегчение от того, что она догадалась обо всем сама.
— Я устала, Даниэль, — пожала плечами Пенни. — Давай лучше ляжем спать.
И хотя по лицу Даниэля было видно, что он предпочел бы и дальше смотреть скучный фильм, а не ложиться так рано, возражать он не стал.
— Иди, я скоро лягу, — ответил он.
Пенни потянулась. Сегодняшний день оказался долгим — трудно было уделять внимание и гостям, и Габи. И при этом сохранять радостный вид, несмотря на то что ей не давала покоя мысль о скором отъезде, до которого оставалось всего несколько дней. Ей снова придется оставить тех, кого она любит.
— Папочка?
Услышав тонкий голосок Габи, Пенни замерла:
— Это мама.
До Пенни донеслись тихие всхлипы из комнаты ее дочери, и она поспешила зайти и включить лампу:
— Дочка, что с тобой?
— Я хочу к папе. — Девочка плакала, по ее щекам текли слезы.
Склонившись к Габи, Пенни обняла ее и погладила по голове, пытаясь успокоить, но ее дочь отстранилась, прижав руки к глазам и подняв колени к груди.
— Я хочу к папе, — снова прошептала она сквозь слезы.
Пенни не знала, что делать — попытаться ли ей еще раз успокоить Габи, пусть даже она звала не ее, или позвать Даниэля? Есть ли смысл приучать девочку к себе, если вскоре ее снова не будет рядом? Пенни глубоко вздохнула. Пусть так, но сейчас она хочет утешить дочь.
— Милая, я здесь. Мама здесь.
Габи убрала руки от глаз и подняла взгляд — ее большие карие глаза влажно блестели, щеки были покрыты ярким румянцем, растрепанные волосы падали на лицо.
— Но я хочу не к тебе, — всхлипнула она, — я хочу к папе.
От этих слов, болью отдавшихся в сердце Пенни, слезы навернулись и на ее глаза.
— У вас все в порядке?
Габи вновь заплакала, и успокаиваться начала лишь тогда, когда Даниэль сел рядом на кровать и прижал девочку к себе.
Пенни не могла на это смотреть. Она не нужна собственному мужу, который не мог поддержать ее тогда, когда ей это было так необходимо! А теперь она не нужна и своей дочери, которая не хочет ее видеть...
— Пенни...
Она покачала головой, яростно посмотрев на мужа. Нет, Даниэль не заслуживал этого. Ведь вины мужа не было в том, что Габи хотела видеть его, а не ее. Даниэль ничем не мог ей помочь. Да и сама Габи не виновата. Она привыкла к отцу и любила его. Он был рядом с ней все эти месяцы, пока Пенни лишь вспоминала о дочери, мечтая вновь оказаться рядом. Даниэль стал для своей дочери всем.
— Пенни, останься, — прошептал он.
Нет. Она чувствовала себя чужой, словно больше здесь не было места для нее.
— Мне нужно на свежий воздух, — с трудом произнесла Пенни, сдерживая рыдания, подкатившие к горлу.
Взглядом Даниэль умолял ее остаться, но она направилась к двери. Ей нужно просто побыть одной.
Стараясь почти не дышать, чтобы не разбудить девочку, Даниэль аккуратно высвободил руку из-под плеч Габи. Но она крепко спала и даже не пошевелилась, когда он прикрыл ее одеялом. Поцеловав дочь в щеку, он на цыпочках вышел из комнаты...
Сейчас ему необходимо найти Пенни.
Не представляя, куда она пошла и что чувствовала сейчас, он не знал, что сказать жене, когда ее найдет. Но в одном Даниэль был уверен — им необходимо поговорить. Потому что ей было очень одиноко сейчас, а ему ли не знать, каково это?
Когда Пенни уехала, ему пришлось бросить службу на флоте, оставить товарищей, любимое дело, все радости взрослой жизни и стать отцом-одиночкой.
Пришло время высказать все, о чем они молчали до сих пор. Ни ночные свидания, ни счастливые воспоминания о прошлом не помогут возродить их брак, если они не научатся откровенно обсуждать свои проблемы.
Даниэль заглянул в спальню, хотя был уверен, что жены там нет. Он слышал, как щелкнул замок двери, ведущей во двор, спустя минуту после того как она вышла из комнаты. Он обулся и быстро натянул свитер.
Даниэль никогда не оставлял Габи в доме одну, но он надеялся, что Пенни не ушла далеко.
Толкнув дверь, он выскочил на улицу и увидел жену.
Ссутулившись, она сидела на бетонной ступеньке крыльца и тихо всхлипывала в темноте. Совсем одна...
— О, Пенни! — окликнул ее Даниэль тихим, внезапно охрипшим голосом.
Увидев жену такой одинокой и печальной, он почувствовал, как в груди сердце сжалось от боли.
Она не оглянулась.
— Ты замерзнешь, — добавил Даниэль.
Он снял свой свитер с капюшоном и накинул ей на плечи. Свитер был слишком большим для ее маленькой фигурки, но очень мягким и теплым.
— Пойдем домой, — предложил Даниэль.
Пенни вся дрожала. Он не знал — от холода или оттого, что была так расстроена.
Даниэль вздохнул и сел рядом с ней на узкой ступеньке. Она не возражала, не пыталась отодвинуться.
— Пенни, тебе холодно. — Он положил ей руку на плечи, пытаясь согреть теплом своего тела. — Я знаю, ты расстроилась, но нужно идти домой.
— Нет, — шепнула она дрожащим голосом. — Оставь меня, Даниэль.
Казалось, ее слова относились не только к тому, что происходило здесь в данную минуту. Но Даниэль почувствовал — уйти сейчас и оставить ее на улице, такую печальную и одинокую, значило расстаться с ней навсегда.
— Пенни, Габи любит тебя. Пожалуйста, даже не думай, что может быть иначе.
Она молчала, пытаясь дышать глубже.
— Я знаю. — Ее голос звучал спокойнее. — Я знаю, но все так сложно...
— Мне тоже было трудно, Пенни. Конечно, это звучит не очень убедительно, но я говорю правду.
Даже в темноте Даниэль заметил, как что-то новое промелькнуло в ее взгляде. Может, гнев, а может, недоверие...
— Но ты был здесь, Даниэль. Ты оставался с Габи, а я уехала. — Она покачала головой. — Это несправедливо, Даниэль, все это несправедливо.