Когда вас кто-то любит

– Я немедленно иду к его матери. Она очень волнуется.
– Как мы все, ваша светлость. Молодой лорд с самого своего возвращения был не в себе.
– Любовный роман – как раз то, что нужно, чтобы привести его в чувство, – улыбнулся Джайлз.
– Да. И заметьте, леди оставила себе кобылку, милорд. – Жилистый немолодой мужчина лукаво подмигнул: – Говорю вам, это хороший знак.
А тем временем Аннабел, прекрасно понимая истинный смысл столь дорогого подарка, села писать ответную записку маркизу. Поблагодарила за подарок, но вежливо отказалась. Прибавила, что не может принять такую ценную лошадь, но тем не менее благодарит его за великодушие. И немедленно отослала кобылку обратно вместе с запиской и Томом, женихом Молли.
Она совершенно не собиралась вступать с кем-то в связь, а по ее мнению, роскошный подарок предполагал ответные услуги. Общество считало актрис чуть выше куртизанок, хотя по-своему уважало талант. И хотя Аннабел была совершенно иного мнения о себе, зато отлично сознавала, что о ней думают в свете.
  
Глава 4
 
Дафф принял поражение со смешанными чувствами. Кобылка была настоящим чудом, и расстраиваться из-за ее возвращения было бы глупо. Он даже понимал, что вежливый, хоть и категорический отпор мисс Фостер связан не столько с ним, сколько с ожиданиями, порождаемыми таким подарком.
Он мог бы написать и объяснить, что прислал кобылу без всяких двусмысленных намерений. Но оба понимали, что, как бы учтиво и подробно он ни объяснял свои мотивы, она ему не поверит. Аннабел не новичок в обманах и коварстве высшего света.
Впрочем, как и он.
Поэтому такая скромность вполне объяснима.
Но в эту ночь обычные кошмары перемежались снами, в которых ему являлся нежный образ прелестной мисс Фостер. Бледная белокурая красавица заслоняла сцены кровавой бойни, которые тревожили его сон. Исходившее от нее сияние легко затмевало те невыразимые страдания, которые так долго держали его в своих щупальцах.
Когда он проснулся, утреннее солнце окрашивало горизонт розовым цветом, птицы пели радостным хором, а снизу, из кухни, доносились запахи кофе и бекона, дразнившие аппетит. Лениво потянувшись, он глянул в окно, за которым расцветал теплый летний день, и ощутил полное довольство, впервые с… он не помнил, с какого времени. Даже рана в бедре ныла не так сильно.
Улыбка медленно раздвинула его губы. Возможно, чудеса действительно существуют, и грубое «рукоделие» его денщика Эдди, зашившего рану прямо на поле сражения, постепенно заживает.
Откинув одеяло, он поднялся с постели с таким чувством, будто в его жизни появилась некая цель.
Он даже пересмотрел свой гардероб, впервые выбирая что-то поприличнее. И снял с вешалки новый костюм для верховой езды, присланный матушкой.
Дафф улыбнулся, зная, как она надеялась на то, что одежда от модного портного привлечет его внимание. Сюртук с пуговицами грушевого дерева был изысканного шалфейно-зеленого оттенка и отделан полосатым шелком. Нужно признать, поистине великолепное зрелище. И прекрасно на нем сидит, даже при том, что он сильно похудел. Все благодаря верному глазу матушки и искусству портного.
Его хорошее настроение, похоже, было очевидным, поскольку Эдди улыбнулся при виде входившего на кухню Даффа.
– До чего же вы молодцом сегодня, сэр.
– Это все новый сюртук. Уэстон, как обычно, отличился.
Маркиз поднял кофейник с буфета и подошел к столу, стоявшему в центре кухни.
– Очень уж хорошо пахнет. Я проголодался.
Эдди едва сдержал изумление. В последнее время Дарли почти потерял аппетит, и завтрак состоял, как правило, из чашки кофе.
Усевшись, маркиз небрежно заметил:
– Кажется, я довольно хорошо спал этой ночью.
– Я так и думал. По крайней мере вы вели себя чертовски спокойно, – ухмыльнулся Эдди. – Если не считать бормотания насчет какой-то леди Белл.
Дафф вскинул брови и улыбнулся.
– Не может быть. Хм… впрочем, я действительно видел ее во сне. Куда приятнее, чем обычные кровавые кошмары.
Эдди так давно не видел улыбки хозяина, что на глазах невольно выступили слезы. Поспешно уставившись в овсянку, которую усердно размешивал, чтобы скрыть свои чувства, он с самым небрежным видом предложил:
– Мобыть, вам навестить леди? Здесь наверняка такая скучища после лондонской-то жизни. Глядишь, ей захочется потолковать с вами.
– Только не говори, что уже устал от моего общества, – поддел Дафф, наливая себе кофе.
– Без обиды, сэр, но вот уже несколько недель от вас слова не добьешься. Неплохо бы вам сменить компанию, если хотите знать. – Поражало уже то, что маркиз обменивается с ним шутками! – Может, нам проехаться сегодня в Шорем?
Дафф весело блеснул глазами.
– С каких это пор, Эдди, ты занимаешься сводничеством?
– Ничем таким я не занимаюсь. Просто подумал: а вдруг леди захочет прокатиться верхом на той кобылке, которую отослала обратно.
– Значит, ты так считаешь? – протянул маркиз.
– Уж оченно давно, сэр, мы не навещали дам.
Целомудрие Даффа неизменно отражалось и на жизни Эдди. А для преданного денщика труднее всего было обходиться без женщин.
Маркиз, прищурившись, долго рассматривал Эдди.
– Только не говори, что ты ради меня разыгрывал отшельника.
– Нет, сэр, – солгал Эдди, не желая объяснять, что боялся оставить маркиза наедине с его демонами. – Так что, седлать нашу кобылку после завтрака? Отправимся вместе в Шорем.
Дафф глянул в окно, слегка поколебался и кивнул:
– Почему бы и нет? Чертовски хороший день для прогулки!
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он наносил визиты дамам. И примерно столько же он не ощущал такого волнения, с которым сейчас скакал в Шорем вместе с Эдди.
– Сегодня один из лучших летних дней, – заметил он. – Погода идеальная: легкий ветерок и ни облачка на небе. Словно специально для нашей поездки.
Эдди мог бы указать, что последние две недели стояла точно такая же погода, но ограничился лишь кивком:
– Совершенно верно, сэр. В такой славный денек хорошо побыть на свежем воздухе.
– Мисс Фостер, возможно, не захочет присоединиться к нам, – пробормотал Дафф, предупреждая не то себя, не то денщика.
– А вот это все равно, сэр. Но спросить невредно, – ответил Эдди.
– Полагаю, я мог бы объяснить, что подарил ей кобылу без всяких…
Дарли затих.
Поняв, что дальнейших объяснений не дождется, Эдди кивнул:
– Хорошая мысль, сэр. Полагаю, до сих пор она не получала подарки просто так, без всяких, как вы сказали, условий. Боится, что нужно чем-то обязательно отблагодарить.
Дафф тяжело вздохнул.
– Иисусе, как быстро забываешь грубость и безжалостные правила общества.
– Зато общество ничего не забывает, сэр.
– Ах, дьявол их побери и всех гарпий из «Олмака» [2] тоже.
– Да, сэр, – засмеялся Эдди, – особенно если вспомнить, как вас выкинули оттуда, еще до того как вы отправились на войну.
– Кажется, прошла целая жизнь, – пробормотал Дафф.
– Скорее уж девять жизней. Ваша, моя и кошек.
– Господи, сколько же их не вернулось, – тихо сказал маркиз. – Элджин и Грэм, Тайсон и…
– Каждому отведен свой срок, сэр, и вы это знаете, – перебил Эдди, не желая вновь тонуть в аду воспоминаний. Иисусе, ему не следовало затрагивать тему войны. О чем он только думает? – Нам повезло, – поспешно добавил денщик. – Подумайте об этом именно с такой точки зрения. Нам очень повезло. Немногие с такими ранами, как у вас, сумели выжить. Леди Удача присела на ваше плечо.
– Иногда я задаюсь вопросом, для чего именно, – буркнул Дафф.
– Ради этого чудесного дня, и резвой кобылки, и прелестной леди, которую мы скоро увидим, – с деланной жизнерадостностью пояснил Эдди.
– Тебе тоже пришлось нелегко, верно, Эдди? Как только ты сохранил свой веселый нрав?
– Да вот сумел, сэр.
Дарли слегка улыбнулся.