Вечные

— А ты мне скажи: зачем Имоджин об этом знать? Скажи ей, что мы с тобой собрались в поход на пару дней. Она ничего не узнает. Можешь же ты слетать в Нью-Йорк ненадолго. Не сомневаюсь: у тебя все денежки, до последнего цента, целы и лежат в банке «First Citizen’s». И ты не хуже меня знаешь, что мы сможем неплохо заработать на платьях в этом году. Если ты обещаешь попытаться, я готов одолжить тебе половину своих накоплений.
— Даже не думай об этом. Тебе нужны деньги для колледжа.
Бью горько вздохнул. Хейвен поняла, что удачно сменила тему разговора.
— Вряд ли мне хватит денег для оплаты учебы в Вандербилте.
— Что? Ты не собираешься поступать в колледж?
— Не совсем. Если я буду учиться в Восточном Теннесси, я смогу приезжать домой каждый день и сэкономлю на плате за проживание, — объяснил Хейвен. — К тому же мне неплохо пока пожить дома по целому ряду соображений. Послушай, об этом мы можем попозже поговорить. А сейчас ты можешь взять у меня денег взаймы, если тебе они нужны. Так что давай, не тяни, отправляй e-mail этим спецам по реинкарнации!
Больше отговорок у Хейвен в запасе не было.
— Я подумаю об этом, — пообещала она.
  
ГЛАВА 15
 
Хейвен смотрела в окно. Мисс Хендерсон неожиданно резко закрыла шторы с помощью пульта, и в классе стало темно.
— Я все понимаю: сегодня дивный день, но в ближайшие пятнадцать минут вам придется смотреть на меня.
Эта заносчивая молодая брюнетка, преподавательница английской литературы, проработала в школе уже девять месяцев, а все еще пылала энтузиазмом. Хейвен уже были знакомы люди такого склада. Только что из Чаттануги, штат Юта, и готовы мир перевернуть. Такие здесь долго не задерживались.
Брэдли Саттон поднял мясистую ручищу.
— Вы только не обижайтесь, мисс Хендерсон, но зачем все это? Нам ведь учиться осталось всего ничего — несколько недель. Ну, втолкуете вы нам что-нибудь еще, все равно же ничего не изменится.
Брэдли любил хвастаться тем, что за свою жизнь прочел одну-единственную книжку — «Зеленые яйца и окорок». [5] Он заявлял, что не позволит какой-нибудь дурацкой пьесе типа «Отелло» испортить его великолепный послужной список.
— Кое для кого несколько недель могут изменить все, — бросила мисс Хендерсон. Она презирала Брэдли, который на ее уроках либо мешал ей, либо пялился на ее грудь. — Так что если не хочешь до конца уроков просидеть в кабинете директора, надеюсь, ты позволишь всем нам вернуться к работе.
Учительница развернулась к ученикам, сидевшим по другую сторону от прохода.
— Яго решает погубить жизнь Отелло. Он убеждает Отелло в том, что его жена Дездемона изменяет ему с Кассио. Другими персонажами Яго манипулирует, играя на их слабостях. Но зачем? Что им движет?
— Да он голубой, — проворчал Дьюи Джонс, сидевший у дальней стены, и многие захихикали.
Мисс Хендерсон, можно сказать, и глазом не моргнула.
— Да, такая гипотеза существует. Некоторые высказывались на тот счет, что действия Яго продиктованы гомосексуальной ревностью. Не уверена, что для меня здесь достаточно аргументации. Поэт Сэмюель Кольридж однажды называл Яго «немотивированным злом». Кто-нибудь знает, что это значит?
В классе стало тихо. Слышалось только постукивание двух десятков карандашей. Хейвен посмотрела на мисс Хендерсон и увидела, что та вот-вот сдастся.
— Это значит, что у его действий нет причины, нет смысла. Он хотел только одного — создать хаос.
— Спасибо, Хейвен. Не мог бы кто-нибудь из вас вспомнить другой похожий персонаж? Кого-нибудь, кто порождает злые мысли в головах людей? Кто делает вид, будто желает помочь, а сам втайне строит козни? — Мисс Хендерсон немного помолчала, ожидая ответа. — О, перестаньте. Неужели никто из вас ни разу не слышал о Сатане? Можно ли назвать Яго дьяволом?
— А вы у Хейвен спросите, — издевательски посоветовал Брэдли. Он над ней постоянно пытался подшучивать с тех пор, как она дала ему от ворот поворот. — Дьявол, небось, прямо в ней и сидит сейчас.
Класс зашелся хохотом. Мисс Хендерсон сердито захлопнула книгу и села на стул. Она поняла, что класс ей уже под контроль не взять. Когда Хейвен обернулась, чтобы показать Брэдли непристойный жест, она увидела, что в классе есть хотя бы один ученик, который не смеется. Умненькая серая мышка по имени Лея Фризелл.
* * *
«Синяя гора» была относительно мирной школой. Ежегодный выпуск составлял менее ста учащихся, а этого количества было слишком мало, чтобы здесь могли образоваться типовые группировки. Учеников можно было разделить по единственному признаку — на тех, кому суждено было всю оставшуюся жизнь прожить в Сноуп-Сити, и тех, кто был готов бежать отсюда как можно дальше и как можно скорее. В каждом классе было не более десяти учеников, которых можно было отнести ко второй категории. Среди них были дети из небольшого числа чернокожих семей. Эти исчезали на следующий день после выпускного бала и редко возвращались. А до тех пор, пока этот благословенный день не наступил, они, а также другие аутсайдеры, их товарищи по несчастью, всеми силами старались слиться с общим фоном, как говорится.
Чаще всего такая стратегия срабатывала. За четыре года учебы в старших классах Хейвен слышала всего о нескольких неприятных случаях. Один из трех «готов», учившихся в «Синей горе», однажды утратил осторожность и выпил слишком много пива на пикнике в чаще леса. Как только он отключился, четверо заядлых футболистов привязали его к дереву, обмотали туалетной бумагой и подожгли. Парень остался в живых, и даже кожа у него почти не обгорела, но брови он отращивал потом чуть ли не целый год. А еще был случай, когда капитанша девичьей баскетбольной команды обозвала чернокожую девочку из этой команды непростительным словом, а та в ответ сломала ей нос. А Дьюи Джонс весь год в девятом классе развлекался тем, что подражал ребятам с Пентекоста [6] (их в школе было всего шестеро). То есть он валялся на полу в столовой и болтал всякий бред. Этим спектаклям положила конец Лея Фризелл.
Лея всегда была не совсем обычной. Она выглядела дистрофичкой, хотя ела, похоже, непрерывно. У нее были жидкие рыжие волосики. Говорила она редко, но уж если открывала рот, то ее болтовню невозможно было прервать даже бензопилой. Начиная с четвертого класса, стоило только Хейвен почувствовать, что что-то не так, она неизменно ловила на себе взгляд светло-зеленых глаз Леи. В первое время Хейвен нервничала и пугалась. До нее доходили слухи о том, что Лея носит в своем потертом рюкзачке всякие гадости. Правда, сама Хейвен ни разу не видела, чтобы Лея открывала рюкзак. Но в один прекрасный день стало ясно, что Лею ребята побаиваются не зря. В этот день Дьюи Джонс начал кривляться, упав на пол, а Лея сунула тощую руку в рюкзак и извлекла оттуда змею.
— Знаешь, мы не только умеем говорить разными голосами — мы еще и со змеями управляться умеем, — сказала она и бросила змею на грудь Дьюи, обтянутую футболкой. Не поняв, что это всего-навсего безобидный уж, Дьюи обмочил штаны на глазах у всей школы. Лею на три дня отстранили от занятий, а когда она вернулась, то, как обычно, стала держаться в тени.
К десятому классу Хейвен почти не замечала Лею Фризелл. Как ни странно, именно Лея была назначена ученицей, которая должна была произнести прощальную речь. Вообще-то Хейвен была уверена, что они с Леей так и окончат школу, не перемолвившись ни словом. Так все и было до этого дня, до урока литературы, который вела мисс Хендерсон.
— Закрой пасть и оставь ее в покое, — грозно проговорила Лея, глядя на Брэдли Саттона. Хохот в классе мгновенно утих. — А не то ты пожалеешь, что к тебе не явился дьявол.
  
ГЛАВА 16
 
После того как прозвучал последний звонок, Хейвен вышла из школы и отправилась к церкви на встречу с доктором Тидмором. До церкви нужно было идти пешком полмили. Главная улица Сноуп-Сити, обычно пустынная, сразу заполнилась школьниками, радующимися обретенной свободе. Стоял погожий майский день. Хейвен шла вперед в окружении девятиклассников, ловко катавшихся на скейтбордах. Позади шла группа смеющихся девчонок. Одиннадцатиклассник в бейсбольной форме выскочил из спортивного магазина, держа в руке новенький наградной кубок. Один за другим школьники исчезали в магазинах или уходили к своим домам по подъездным дорожкам. Наконец на улице, кроме Хейвен, осталась только школьница, шагающая по противоположной стороне. Это была Лея Фризелл. Она шла, прижимая к груди учебник физики, и смотрела прямо перед собой. Она ни разу не повернула голову и не взглянула на Хейвен. Хейвен прибавила шаг — и Лея тоже зашагала быстрее. Хейвен остановилась перед витриной городской аптеки и несколько минут рассматривала витрину, а когда обернулась, Лея ушла вперед всего на несколько метров. Только тогда, когда Хейвен поравнялась с дверями церкви, странная рыжеволосая девочка свернула в переулок и скрылась из виду.