Переживая прошлое 2

а я настойчиво игнорировал происходящее, уходя в анозогнозию, где человек не видит своего заболевания или расстройства, даже если ему его демонстрируют в упор.
Перебрав в мыслях, что скажу Оле, я пришел к выводу, что лучше будет сказать все, как есть, но только не говорить о демоне. Я боялся, что демон может напугать Ольгу, и она от меня закроется, потому что будет сильно бояться. Особенно после пережитого, когда она своими глазами видела, что может произойти, если демон появится вновь. Да и раз она сама хочет приехать и все это время узнавала, как я, то, значит, она хочет меня принять даже таким.
Время тянулось, нервы меня измотали, а обед, наполнив желудок, потянул меня в сон. Причем, было ощущение, что не я сам захотел спать, а что-то меня тянуло к подушке, словно магнитом. Противиться я не стал, поскольку до прихода жены еще было достаточно времени и я хотел выспаться, чтобы лучше себя чувствовать. Так, собственно, я и поступил.
Стоило мне закрыть глаза, как меня потянуло в темноту и так сильно, словно тащило что-то неведомое. Затем настала тишина, и все на секунду остановилось. После начали пробиваться крики, шум, бормотание, лязганье металла о металл. Я открыл глаза, глубоко вдохнув, и оказался уже не в палате, как обычно, а на лестнице, весь перепачканный кровью и держащий в руках кувалду с желтой ручкой. Все было так реально и непривычно для сна: я смотрел по сторонам и поражался четкости, словно это было взаправду. Глазами искал демона, как советовал мне психиатр, но масштаб действий поражал. Пациенты клиники что-то кричали, стонали, держались за головы, качались в углу, прятались, и все явно были взбудоражены. Я спускался по лестнице и все еще не мог встретить демона. Санитары лежали с размозженными головами. Двери были заперты. Я решил спуститься к месту, куда меня постоянно водил демон, и посмотреть, что там находится за стеной. Когда шел, четко ощущал запах крови, идущий от моей одежды, и липкость ручки на кувалде. Кровь густела. Спустившись, я увидел разорванное тело Оли, как в моем старом сне. У нее были сломаны руки и ноги. Вспорот живот каким-то куском уголка и вытащены кишки. Глаза ее были открыты, а на лице застыл ужас. Я приблизился к ней, дотронулся… она была так реальна, словно это не было сновидением. Понимая, что меня в любой момент может выкинуть в реальность, я принялся долбить стену. С каждым ударом я непривычно чувствовал усталость, а стена не поддавалась. Я ударял, снова, и снова, и снова, но стена не разбивалась. Устав, я остановился отдохнуть, но сразу же понял, что я устал во сне! Это вызвало во мне тревогу и неприятное чувство в груди, словно я боялся подумать, что это не сон, а реальность. Я приблизился к Ольге, посмотрел в ее потухшие изумрудные глаза и попытался представить, что она моргнула. Ничего не произошло. Я снял ее черные туфли и попробовал прочитать название фирмы. Большими буквами было написано K.O.V.E. И тут мое сердце заколотилось так бешено, что аж дыхание сперло и я с трудом успевал выхватывать воздух. Взбежав наверх по лестнице, я попробовал найти любой текст, который можно было прочитать, чтобы проверить, сон это или то, чего я боялся больше всего. Вбежав в комнату, я нашел первый попавшийся листок и принялся читать. Руки задрожали. Лист выпал. Мне удалось прочесть текст, но верить я все же отказывался и тогда попробовал причинить себе боль: ударил несильно кувалдой по руке. Было не слишком больно. Затем я ударил сильно и прочувствовал силу удара вместе с нашедшей на меня паникой. Я не понимал, что случилось. Выбежал в коридор, начал расспрашивать пациентов, но они были не в себе и ничего не могли рассказать. За окнами послышался звук сирен. Подбежав к окну, я увидел несколько подъехавших нарядов полиции, которые спешно выгружались и готовились штурмовать психиатрическую больницу. Я начал понимать, что все это уже не было сном. Убийцей был я. За долбаной стеной ничего на самом деле не было. Демон просто исчез, разрушив мой мир. Он вытеснил меня в пустоту за то, что я вытеснил его, и заставил меня жить в той реальности, в которой заставлял его жить я.
В попытке сбежать, я кинулся по комнатам, чтобы покинуть здание, но на всех окнах были решетки. Пока полицейские пилили решетку на первом этаже, я поднялся на самый верх и попытался выбраться на крышу. На двери висел замок. Тогда я вернулся в комнату, где оставил кувалду, и ринулся обратно. Полицейские еще пилили, но уже были близки. В панике я бил по цепи, но то попадал мимо, то вообще не попадал. Звук болгарки прекратился. Остановившись на секунду, я выдохнул и что было сил ударил по замку. Он слетел. Мне удалось выбраться на крышу. Я пробежался по краю, осматриваясь, куда можно спрыгнуть, чтобы скрыться, но вспомнил, что я убил Олю. Во мне все остановилось. Голова стала большой, кровь прилила, и я уже не сдерживал эмоции, а откровенно истерически плакал, понимая, что мир разрушен. Демон победил меня. Я убил женщину, которая стала самым уютным пристанищем, какое мне доводилось знать. И только я хотел побежать к Ольге, как на крышу выбежали двое полицейских и начали говорить, чтобы я не делал глупостей. Я попятился к краю крыши и заметил внизу забор.
– Отойди от края, ты же не хочешь умереть! – произнес полицейский, потихоньку подбираясь ко мне.
В голове всплыло воспоминание о том, как я попал в эту жизнь: застрелил себя. Посмотрев сначала на них, а затем на забор, я на секунду остановился, а затем резко развернулся и хотел уже прыгнуть грудью на железное ограждение, но полицейский успел ухватить меня за руку. Я резко отмахнулся от него, забыв про находившуюся в руке кувалду, которую даже не чувствовал в состоянии аффекта. Полицейский отлетел, оглушенный ударом. Второй схватил меня, стараясь удержать и стащить с края, но я вцепился руками ему в глаза. По пальцам начала стекать кровь. Полицейский истерично вскричал и оттолкнул меня. Я споткнулся о парапет и, пролетев три этажа, напоролся спиной на острые пики проржавевшего светло-зеленого забора. Тело пронзила резкая и одновременно тупая боль. Меня по инерции мотнуло, и, помимо того, что пики вошли в тело, внутри оказались разрывы под действием силы падения. Я задыхался, захлебываясь кровью. Смерть была чудовищно болезненной. Оказывается, захлебнуться – это очень больно. Легкие разрывает изнутри, и каждая